"Женщина, которая поет". Интервью с любимицей смоленской богемы

«Говорят, молчание – золото, но мне всегда больше нравилось серебро, хриплые виниловые пластинки и черно – белое кино.
Прекращаю молчать…»
Несколько лет назад на небосклоне смоленской сцены ослепительно вспыхнула новая звезда. Богему покорил ее нежный, живой настроенческий вокал, в котором переплелись глубокий и прозрачный голос ветра и солнца, густая печаль и искрящаяся радость на разных языках. Джаз и блюз, рок и этника, поп и фанки, романсы и фаду…
Она создает на сцене ореол таинственности, умеет насытить атмосферу нотками игривости и окунуть зал в бездну наслаждения ритмами, используя только свой голос.
Ее зовут Инна Петрова. Да, она известный журналист, главный редактор одной из смоленских газет, культурный обозреватель и талантливый интервьюер. Женщина, которая сумела реализовать свою мечту.  
Как? Спросите у нее сами!

«Музыка была со мной всегда. Через крутые повороты я иду к ней всю жизнь»

- Страшно на сцену выходить? Я бы умерла сразу!

- Каждый из нас - заложник своего характера. Как говорила Майя Плисецкая: «Характер – это судьба». Мне в наследство достались болезненная застенчивость, близкая к аутичности, и большая склонность к прокрастинации. С детства отчаянно боялась публичных выступлений, и, если было нужно спеть одну песню на каком-нибудь школьном празднике, уже за несколько дней до «бенефиса» усиленно приближалась к предобморочному состоянию. В итоге проваливала все дело, перепутав слова и дрожащим голосом воспроизводя нечто чуть более благозвучное, чем блеяние козы (Смеется).

А потом страх отпускал. Как в ледяную воду прыгнуть! Ощущаешь эйфорию и удивляешься: чего ты боялась? Уже в зрелом возрасте поняла: нужно просто чаще выходить на сцену, преодолевая тот первобытный страх, который живет в человеке с рождения.

                  «Не зарывай талант в землю, это – грех»

- Считается, если ты вовремя не получила музыкального образования, забудь о своей мечте. Занимайся «серьезной» профессией. Выходи замуж, рожай детей, как в обществе принято. Не до музыки будет!

- Все не так. Ты не знаешь, когда будешь готов для того, чтобы раскрыться. У каждого человека своя индивидуальность, своя судьба. Даже на пороге зрелости ты можешь начать заниматься делом, которое тебе по-настоящему нравится. Это твое право, и никто не может тебе этого запретить. Известная истина: не зарывай талант в землю, это - грех.

                                    «Выходи и порви всех!»

- Как ты пришла в музыку?

- Это была моя давняя тайная мечта, которой я до определенного времени не давала осуществиться. У меня же нет музыкального образования, вот и била себя по рукам!

В Кардымовском районе, где я провела детство, не было музыкальной школы. Да и время какое-то все время было сложное, конец тех самых «лихих» 90-х - тут бы выжить! Пошла по обычной схеме: закончила филфак СмолГУ, а потом пошла работать в СМИ. Но, еще учась в университете, успела позаниматься в одной из музыкальных студий Смоленска (студия «Резонанс») и получить первые навыки работы с микрофоном на большой сцене.

В студии проводились отчетные концерты. Помню, один из них на сцене драмтеатра поставил тот самый, легендарный главный режиссер Смоленской драмы Игорь Войтулевич. Тогда-то я и познакомилась с Игорем Геннадьевичем. Мы, студийцы, были от него просто в восторге!

Войтулевич тогда посмотрел на меня и сказал: «Зачем зажимаешься? Хочешь выглядеть лучше, чем ты есть, и это тебе мешает. Певица выходит на сцену не для того, чтобы показать, какая она вся из себя классная. Ей важно выразить чувства, образ, саму суть произведения». Привел в пример «Роллинг Стоунз» и своего обожаемого Мика Джаггера, которому вообще по барабану, что о нем думают. Он выходит и всех рвет.

«Вот и ты выходи и порви всех!», - посоветовал мне Войтулевич. Я запомнила его слова…

Студия осталась в прошлом: начав работать, я «забила» на музыку, с головой окунувшись сначала в рекламу, а потому в журналистику. Конечно, тайная мечта не отпускала, хотя я фактически от нее отказалась… Сублимация выражалась в тех интервью, которые я часто брала у известных артистов. Собирала полезную для себя информацию: как они живут, о чем думают, чем дышат… Брала профессиональные секреты на вооружение и складывала их в «тайничок». В этом не было какой-то цели: просто так получалось.

Периодически подрабатывала пресс-атташе на самые разные музыкальные коллективы: то была «удаленная» работа, которая, тем не менее, меня очень обогащала внутренне. Ведь работала с активно концертирующими московскими, петербургскими коллективами. Как пример - джазовый проект «Cherry&Music» пианиста Алексея Черемизова (Санкт-Петербург), а потом IP-Orchestra - симфонический оркестр под управлением Игоря Пономаренко (Санкт-Петербург). Ко мне постепенно приходило понимание, как именно должны формироваться концертные программы, чем их нужно наполнять. Я постигала артистическую «кухню», и, вместе с тем, росла интеллектуально, получая бесценный практический опыт.

Конечно, помогли и наши корпоративы в бывшей «Медиагруппе ТМ», где к организации мероприятий всегда подходили творчески: в свободное от работы время мы готовили импровизированную «Фабрику звезд». Как-то раз на нашей медийной «Фабрике» я спела песню Уитни Хьюстон «I Will Always Love You» и получила за нее главный приз. С этой песней я не расстаюсь с юности: конечно, у меня не настолько мощный вокал, как у Уитни, но мне близко ее звукоизвлечение. Я всегда пела эту песню по-своему, и мне говорили, что «по-своему» получается даже круче. Душевнее.

- Ты не занимаешься слепым копированием?

- Нет. Конечно же, сначала был период, когда копировала. Начинала с «прислушки» пластинок. У нас в семье было много винила, в том числе и джазовые исполнители. Даже не знаю, где родители их доставали…

Отчетливо помню, как посмотрела «Смешную девчонку» с Барброй Стрейзанд, и поймала себя на том, что, не понимая смысла, в точности воспроизвожу песни из фильма. Ходила по дому и мурлыкала что-то непонятное для себя по-английски - но абсолютно, как сейчас понимаю, в джазовой манере. И я не понимала, откуда это во мне. Из прошлой жизни, что ли? Сейчас думаю о том, что истоки моей нынешней программы лучших винтажных хитов «золотой» эпохи Голливуда «HollyJazz» нужно искать именно там (Смеется). У меня же на связках – абсолютное ретро, Фрэнк Синатра, Элла Фитцжералд, Билли Холидэй…

                               «Музыка – мой кислород!»

- Однажды после очередного корпоратива кто-то из коллег сказал: «Знаешь, у меня есть телефон владельца одной домашней студии звукозаписи, Александра Черненкова. Говорят, он как звукорежиссер - настоящий профи. Позвони, запишись!». Подобрала шесть песен. Взяла джазовый репертуар Мэрилин Монро: кроме, конечно, заезженной «I wanna be loved by you». На самом деле, у Монро полно более интересного музыкального материала, просто о нем мало, кто знает. Потратила уйму времени, чтобы на каких-то зашифрованных интернет-форумах откопать качественные оркестровые минусовки этих песен. Пришла к Саше Черненкову, и… все эти композиции записала буквально за час, с первого дубля. Он очень сильно удивился: «Чувствуется большая вокальная школа!». А никакой школы-то и не было…

- А вообще часто у исполнителей запись получается с первого раза?

- Нет. Как правило, за час удается сносно записать только одну песню, да и то не всегда. Студийный микрофон – это же как детектор, вытаскивает наружу все, что у тебя есть. Спрятаться не удастся, потому что большое внимание уделяется чистоте нот. Звукорежиссер может что-то подправить, но если композиция скверно отрепетирована, а уж тем более если у исполнителя проблемы со слухом и все нужные навыки подменены одними амбициями, хорошего результата не достичь. Обидные слова человеку говорить не хочется, вот многие звукорежиссеры и мучаются с сырым материалом. Говорю это не потому, что я такая молодец – нет, у меня тоже бывают неудачные записи. И Саша мне говорит прямо: «Инна, это не твоя песня». Или: «Иди, порепетируй, как следует, запишем в другой раз». Хотя чаще всего записываемся на одном дыхании.

Однажды даже был любопытный опыт записи с парнем из Анголы. Он читает рэп на португальском, причем песни сам пишет. И вот они с Сашей предложили мне спеть припев одной из его композиций. Причем сочинить этот припев пришлось мне самой. Получилась красивая песня.

Долгое время я не знала, как найти путь к своему слушателю. Да и некогда было искать, всегда что-то отбрасывало назад – тогда наступил кризис в СМИ, медиахолдинг начал рушиться, плюс «штормили» всякие перипетии в личной жизни. Однажды сказала Саше: «Не знаю, зачем записываюсь. Все равно не выступаю. Попела бы в ресторане, но кому я нужна? Репертуар у меня не попсовый. Да и чужакам здесь не рады…».

Вот так и пела «в стол», потихоньку выкладывая записи ВКонтакте. И однажды была буквально ошарашена, получив сообщение от звезды джаза из Санкт-Петербурга, прекрасной вокалистки, основательницы проекта «Chance-On Manouche» Вероники Харламовой: она написала, что я до слез растрогала ее своим исполнением одной из песен Сезарии Эворы. «Спасибо вам за невероятные эмоции», - прочитала я. И не поверила – как будто речь шла не обо мне…

Хочу еще сказать, что большую помощь в становлении мне оказала замечательный педагог по вокалу Ирина Руслановна Овсянникова. Занималась у нее всего несколько месяцев, но это полностью поменяло мою подачу звука. Уж и не знаю, какие она во мне ключики повернула! До занятий с ней я начинала уставать и задыхаться буквально на четвертой песне в концерте, а теперь выдерживаю трехчасовую программу.

Хотя, на самом деле, я и сейчас выступаю не так часто, как хотелось бы. Но полностью пришла к пониманию, что от музыки нельзя отказываться, что бы ни происходило в жизни! Ты приходишь на репетицию, на концерт – и попадаешь в другую реальность, перезагружаешься, перезаряжаешь батарейки. Могу сказать точно: музыка – мой кислород!

             Если ты будешь таким, как все, то кто будет таким, как ты?

- Однажды я задала себе вопрос: «Ты всегда знаешь, что хотят от тебя другие. А чего хочешь ты?». Мы ведь всю жизнь делаем то, чего хотят от нас другие люди. Испытываем психологическое давление (а кто-то даже и насилие), которое не дает нам раскрыться, реализоваться. Ведь для многих людей мы - не личности, а всего лишь винтики в системе, инструменты для достижения чуждых нам целей. Так почему я должна отказывать себе в том, что важно для меня самой? Жизнь пройдет, и в конце земного пути ты поймешь, что ее и вовсе не было. Это важно и нужно - заниматься любимым делом, во что бы то ни стало.

К осознанию этой мысли меня натолкнула случайная встреча с известной в Смоленске саксофонисткой Еленой Товарковой, в антракте какого-то концерта в филармонии.

«Я помню, как ты пела на персональной выставке Алексея Довганя, - улыбнулась мне эта высокая красивая блондинка. – Было здорово…

Я тебя запомнила. Сейчас не поешь? Вот и напрасно. А давай выступим в дуэте?..»

С этого все и началось. Точнее, получило второе дыхание в творчестве.

Лена почувствовала во мне родственную душу и предложила выступить дуэтом. Каким-то шестым чувством она поняла, что я способна импровизировать, хотя о таких тайных наклонностях в себе я даже и не подозревала. Да и не было у меня до того момента ни одного большого сольного концерта! Но отступать было некуда (Смеется). Сольник, который для меня был дебютным, прошел в «Маяковском». Вокал – мой, Лена – на саксе. К тому времени у меня уже накопилось множество наработок. Чего только не пробовала петь! Даже испаноязычные темы пошли, боссанова, фаду.

                                   Говорю с блюзом на одном языке

- Инна, как началась история твоих выступлений с нашей легендарной смоленской блюзовой командой «DZh&Outback Blues Company»?

- Дело в том, что уже давно Лена Товаркова играет с «Outback» на самых разных мероприятиях. И вот, когда ребята готовились к фестивалю «Блюз на семи холмах», им на несколько композиций понадобилась вокалистка. Лена посоветовала пригласить меня. Так я и познакомилась с лучшими блюзменами Смоленска.

Петь блюз получилось не сразу. Я чересчур серьезно подошла к задаче, не оставив свободы ни себе, ни песне. А блюз – грустная «народная» афроамериканская песня – это, прежде всего, свобода.

Мне нужно было спеть «At Last» Этты Джеймс. С этой песней мы долго ломали друг друга. Какое-то время я не понимала, как уместить эту «легенду» на своих связках. Но, оказалось, она должна была поселиться не там, а у меня в сердце. Как и вся блюзовая манера. До нее нужно дорасти, дострадать.

Дима Жлобницкий, лидер группы, на репетиции сказал мне: «Инна, ты сейчас не в филармонии, пойми. Тебе нужно раскрепоститься. Придешь домой, посмотри фильм «Кадиллак Рекордс» - о том, как зарождался блюз в Штатах. И тогда тебе все станет понятно».

Так мы и срослись с блюзовой манерой. С тех пор говорим на одном языке. Потом мне еще не раз повезло выступить вместе с этими крутыми парнями из «Outback» на фестивалях, включая даже знаменитый «Славянский базар в Витебске» (на витебской Площади Победы под открытым небом в день закрытия фестиваля) - и это, пожалуй, были лучшие дни моей жизни в музыке.

Если честно, до «Outback» я и не подозревала, что способна исполнять рок-н-ролл и по-настоящему «жечь» на сцене. Всегда считала себя исключительно романтическим соловьем (Смеется). Я сейчас достаточно редко выступаю с ребятами, но это всегда очень драйвовые концерты. Даже на партии Элвиса замахиваюсь. Я вообще довольно часто покушаюсь на мужские вокальные партии: всегда интересно, как они будут звучать при «смене пола». Хотя есть среди них «неприкасаемые», как, например, «My Way» Синатры – это на 200 процентов мужская песня, абсолютно. Тем не менее, многие из нетленок Фрэнка очень органично вписались в мой репертуар, и это – особенная радость.

Совершенно всерьез считаю голос Фрэнка Синатры Восьмым чудом света! Часто вспоминаю одну его цитату: «Когда я пою, песня проникает в душу каждого из слушателей – думаю, что это происходит потому, что песня и в моей душе тоже. Это происходит само собой, я ничего не могу с этим поделать. Если пою печальную песню об утраченной любви, то у меня болит душа. Я сам ощущаю эту боль».

                                    Таланты и… завистники

- А тебя не смущает, что в зале могут находиться люди, которые тебя недолюбливают? Завистники есть?

- Думаю, что есть. У нас ведь не любят людей, которые хоть чем-то отличаются от других. Конечно, открыто, прямо в лицо высказываться не решаются... Но по каким-то воздушным «вибрациям» я чувствую: да, есть те, кто завидует, и даже, возможно, ненавидит. Ведь если у тебя все плохо, ты несчастен и никому не нужен, тебя приятно пожалеть. Но когда ты воскресаешь из пепла, выбираешься из ямы, да еще потом выходишь на сцену и «блестишь» - вот такое действительно невозможно простить!

- Выходит, ты обманываешь завистников в «лучших» чувствах!

- После крушения медиахолдинга у меня целых пять лет продолжался достаточно тяжелый период в жизни, и те проблемы дают о себе знать до сих пор. За это время я потеряла многих друзей, не прошедших испытания дружбой. Но, к счастью, многих и приобрела. Тех, кто радуется твоим успехам, оставаясь с тобой и за тебя в любых ситуациях – их нужно очень беречь. Редкое, очень редкое качество в людях!

             Женщина плюс – сайз должна (и может) быть красивой!

- Пение приносит коммерческую выгоду? Или ты поешь только ради удовольствия?

- Испытываю моральное удовлетворение, и скажу честно: в материальном смысле жить одной музыкой, особенно в Смоленске, невозможно. Обычно за выступление артисту платят максимум несколько тысяч рублей. А ведь к микрофону, к людям в повседневной одежде не выйдешь. Каждая новая программа подразумевает создание оригинального сценического образа: нужны концертные платья, профессиональный макияж, укладка.

Где найти эффектную одежду, если ты не богачка? Нужно просто выключить «жертву» и включить голову. Особенно в наш век интернета и «магазинов на диване». На самом деле, если платье выглядит «богато», это вовсе не означает, что оно стоит бешеных денег. Когда меня спрашивают - «вот это платье на тебе – оно ведь дорогое, наверное? – молчу и улыбаюсь. Потому что, на самом деле, оно стоит не дороже одного вашего вечернего похода за продуктами.

Я давно поняла (а пандемия эту мысль только укрепила), что девушкам с нестандартной фигурой в Смоленске бессмысленно ходить по магазинам. На витринах - в основном ширпотреб, модели совершенно не интересные и не чувствуется индивидуального подхода к людям разных комплекций. У нас почему-то не берут в расчет, что женщина «плюс сайз» имеет право (и должна быть!) красивой. Долгое время я велась на это, обрастала комплексами. Хотя часто слышала и слышу комплименты своей внешности. Один молодой человек посвятил мне стихи и написал: «Та, что горит в сиянье света и легким кажется пером…» Мне казалось, он шутит: какое легкое перо, если я не дюймовочка?!

А еще мне казалось, что если в этом магазине нет размеров больше 46-го, то нужно пойти и застрелиться. Да еще когда все вокруг, как помешанные, твердят: «Чтобы выйти на сцену, нужно похудеть на –цать килограмм!». Это, кстати, было еще одной причиной, почему я не решалась выступать. Я себе не нравилась. Все время откладывала, сомневалась в своих возможностях и не принимала себя такой, какая есть. А это, как выяснилось, крайне глупое занятие… Впрочем, кто на что ставит: одни на внешность, а другие на талант. Инструменты разные! Хотя я искренне считаю, что каждый человек по-своему прекрасен и уникален, так зачем всему миру клоны Анжелины Джоли?

- Разве великая Элла Фицджеральд страдала от комплексов?

- Читала, что в «Мокамбо» (самый известный клуб в Голливуде), ее не хотели брать из-за расы и размеров. Элле помогла Мэрилин Монро, которая была горячей поклонницей ее таланта. Позвонила хозяину клуба и поклялась, что будет лично посещать клуб каждый вечер, если он пригласит Фицджеральд туда работать. Великую Эллу наняли. Мэрилин сдержала слово: она каждый день сидела за столиком – впереди, как и обещала…

- Что для тебя музыка?

- Одна из песен группы «Гости из будущего» называется «Реальна только музыка». Музыка – это отдельная, осязаемая реальность...

Фото Юрия Кубышкина.