«От «Екатерины Великой» до «Звездных войн». В гостях у смоленского Левши

Для сериала «Великая» Павел Иванов сделал копии легендарного «двужального» зульфикара – меча пророка Мухаммеда и ружей екатерининского «золотого века» российского дворянства.

Вместе с другими мастерами - резчиками по дереву работал он на Патриаршем подворье - в центральной резиденции Патриарха всея Руси в Переделкино.

Успел приложить свои золотые руки и к «русскому китчу» в роскошном особняке фармацевтического магната Владимира Брынцалова в подмосковной Салтыковке. Резал там шикарные входные двери из липы, сделанные в стиле иконостаса, затем, по задумке олигарха, покрытые сусальным золотом.

Этот мастер художественной резьбы по дереву трудился и над внутренним убранством расположенного неподалеку, всегда шумного и переполненного ресторана украинской кухни «Шинок», а также в знаменитом кафе «Пушкинъ» и в культовом мясном ресторане «Бочка».

И это лишь беглое перечисление того, к чему Павел Иванов успел приложить свои «оч.умелые» руки за время своего семилетнего периода жизни в Белокаменной.

С Павлом мы беседовали в его огромной мастерской, разместившейся в подвале многоэтажного дома на Киселевке. Серые стены, увешанные резаками, косяками, клюкарзами, штихелями, гейсмусами, царазиками, прямыми и полукруглыми стамесками, клепиками, ноготками, ложечниками, сверлами и другими инструментальными «мульками», видели не только рождение диковинного меча-зульфикара. Один бизнесмен привез ружье фирмы «Зауэр» за 158 тысяч рублей и попросил увековечить на нем подвиг своего деда. В итоге на деревянном ложе немецкой двустволки с одной стороны появилась миниатюра: дед-сапер пускает под откос фашистский поезд, а с другой - награды героя.

Приходилось Павлу Иванову заниматься и совсем уж филигранной работой – создавать уникальные ружейные приклады, инкрустируя их золотом и серебром. А еще боевые топоры славян с солярными знаками и рунами; ножи, мечи и сабли для людей, увлеченных исторической реконструкцией; да и много чего еще.

Однажды у смоленского Левши были заказчики-ювелиры, которые попросили вырезать по фотографии деревянный бюст женщины, на шею которой для показательной демонстрации потом водрузили колье за несколько миллионов рублей.

Впрочем, если бы Павлу заказали огненный меч джедая из «Звездных войн», то он и его сделал бы с присущей ему легкостью и мастерством.

- Павел, а когда вы впервые взяли в руки резак?

- Лет в 14 - сделал маме к дню рождения свое первое резное донышко. Примерно в это же время у меня появилось и еще одно хобби - мастерить ножи.

- Вы профессиональный резчик? Что заканчивали?

- В школе слыл хулиганом (смеется), единственным предметом, по которому у меня стояла твердая «пятерка», была история. Поэтому я закончил СПТУ №3. Получил профессию наладчика станков-манипуляторов. Мастером у меня был золотой человек, с которым мы до сих пор поддерживаем отношения, Николай Григорьевич Вощилин.

«Быстрей режь белочку!»

- В 1992-м я устроился на мебельную фабрику, - погружается в воспоминания Павел. – В сувенирный цех, в котором работали всего два человека - два высокопрофессиональных мастера резьбы по дереву Арсен Эрнестович Шемашкей и Михаил Иванович Кожемякин, еврей и русский. Первый - выпускник худграфа Смоленского пединститута, второй - самоучка. До сих пор практически дословно помню слова Михаила Ивановича: «Паша, сынок, не смотри на этого еврея, не смотри, он делает медленно, и на хлеб он не заработает, но он на окладе у директора, а мы с тобой - на сдельщине. Он - художник, а мы - ремесленники. Поэтому давай быстрей делай, быстрей, быстрей режь белочку!»

- А о какой белочке речь?

- Вы наверняка видели, а может, и в вашей семье были большие настольные часы «Янтарь» с двумя вырезанными из липы белками – одна грызла шишку, другая - орешки. Сначала я делал такие часы за неделю. За них мне платили 25 рублей. В месяц выходило маловато - всего 100 целковых. А Михаил Иванович Кожемякин делал часы с любительницами шишек и орехов за два дня. Но я усердно трудился и через три месяца догнал своего наставника, а потом и обогнал. Выходило так: один рабочий день – одни часы. Старик Кожемякин мне тогда сказал: «Все, дорогой, мне тебя учить больше нечему!» Да и получал я тогда больше, чем бригадир цеха мебельной фабрики. С этого и началась моя профессиональная деятельность резчика по дереву.

...Не спал четверо суток

- Как-то раз мой хороший знакомый и прекрасный пейзажист Юрий Мельков предложил поучаствовать в выставке ремесел, которая через четыре дня должна была открываться в зале смоленского Исторического музея и была приурочена к Дню славянской письменности и культуры. Я загорелся: участвовать очень хотелось, но что можно успеть сделать всего за четыре дня? Однако решил идти до победного конца и… перестал спать по ночам. Сначала выточил на станке большую тарелку из липы диаметром 75 см, вырезал на ней знаменитую композицию «Глухарь в сосновом бору на току». Причем дал практически полный объем - процентов на 70. Морилку варил сам, вощил тоже сам, по самодельному рецепту. В итоге получилось очень достойно.

По качеству моя резная тарелочка смотрелась более выигрышно даже по сравнению с иностранными аналогами. А еще я смастерил славянскую братину - пивной ковш – длиной 87 см. Что касается его диаметра, то, если не ошибаюсь, он был примерно 28 см. В итоге я занял первое место. Но неофициально.

- Как это?

- Потому что мои работы как только увидели, так сразу же купили шведы, приехавшие в Смоленск по официальному приглашению Исторического музея. И поскольку иностранная делегация уезжала через два дня, а победителей должны были обнародовать по окончании выставки, дней через 10, то я автоматически выбыл из их когорты.

Ведь когда тебе, 22-летнему смоленскому парню, за каждую работу предлагают огромные по тем перестроечным временам деньги (по 450 крон), ты расстанешься с тарелкой и братиной, как говорится, не глядя.

- А как оценили их смоляне?

- Куратору выставки мои работы тоже очень понравились. Что касается других участников, то расскажу об одном развеселившем меня случае. Как-то подошли к моим токующему глухарю и братине, которые экспонировались практически в самом конце – на выходе с выставки, человек восемь участников. Все такие очень солидные дяденьки, закончившие наш худграф, многие с окладистыми бородами. А я стою скромненько сзади этой делегации и слышу диалог: «Вась, сколько времени ты делал бы эту работу?» - «Петь, ну, может, неделю, а может, и три! А может быть, и месяц. От настроения зависит». - «Нет, Вась, я твои руки знаю. Ты бы такое месяца два делал».

И тут я не выдержал: «Уважаемые, извините, что вмешиваюсь, я автор этих работ и сделал их всего за четыре дня». Тогда все восемь человек резко поворачиваются и смотрят на меня, затем столь же резко отворачиваются. А один из них бросает сквозь зубы: «Вот лгун мальчишка!» А рядом со мной стоит Юрий Мельков и смеется, ведь он-то знает, что эти работы я сделал именно так.

Приглашение в Италию

После той выставки меня приглашали работать в Италию. Но я отказался. Решил, что смогу неплохо зарабатывать и в Смоленске. Как говорится, где родился, там и пригодился. Хотя перестройку пережить было - не поле перейти… (Смеется.)

В наше время все куда-то и от чего-то бегут. На работу, с работы. От шума, от прошлого, от тоски или скуки. А ведь всегда можно доиграть свою шахматную партию до конца. Достаточно измениться, став другой фигурой. Никогда не поздно открыть в себе что-то новое - какой-то скрытый талант. Через не хочу и не могу. А еще можно найти свое слабое место и сделать его сильным. Дерзайте, и все у вас получится.

Сказано

- Почему женщину научить резать по дереву легче, чем мужчину?

- Потому что женщины - существа с другой планеты. Вы просто другие. У вас восприятие и мышление не плоское, а объемное - в 3Д. И оно гораздо лучше развито, чем у мужиков. У женщины это заложено природой. Даже если она не знает об этом.

Секреты мастера Павла Иванова

О воскрешении ржавого топора

Если у вас заржавел какой-то инструмент, сначала зачистите его от ржавчины, потом возьмите 100 г хлорного железа (продается в мастерских бытовой техники), разведите его в литре теплой воды.

В зависимости от того, какой оттенок металла вы хотите получить в конечном итоге, опустите в состав реанимируемый инструмент и наблюдайте. Эта спасательная операция может занять как час, так и двое суток. В ходе химической реакции хлорное железо «поедает» мягкие частицы металла, и вся поверхность инструмента становится благородного мышиного цвета. После столь несложной операции ваш топор забудет, что такое ржавчина.