Назад в будущее. О чем писал «Рабочий путь» в 1918 году

Предлагаем читателям «РП» совершить увлекательное путешествие в начало начал, в 1918 год, на «машине времени», которой была, есть и будет наша газета - машина, облеченная в стальной корпус 99-летнего бренда и оснащенная сверхмощным журналистским «движком»! Почему в 1918-й? Именно в те годы «Известия» всем чертям назло (а «чертей» в годы Гражданской войны в стране водилось немало) начали выходить относительно регулярно.

Кстати, в 1918 году редакция газеты размещалась в Смоленске на улице Пушкинской (ныне улица Ленина), в доме бывшего губернского правления, а редактировал издание В. Кнорин. Номер депутатских «Известий» стоил в ту пору 35 копеек…

Редакционное объявление. «Известия», 7 августа 1918 год.

«Товарищи рабочие и беднейшие крестьяне! Присылайте корреспонденции о строительстве пролетарской жизни на фабриках, заводах и о борьбе деревенской бедноты с кулачеством для напечатания их в областных «Известиях». Желающий стать корреспондентом должен доставить в редакцию заявление с точным адресом и именем, с рекомендацией волостного совета, фабрично-заводского комитета или профсоюза. Плата за корреспонденцию: 10 коп. за одну печатную строку».

Кстати, о ценах

Накануне февральской революции покупательная способность рубля упала до 25 довоенных копеек - рубль обесценился в четыре раза. В то время за любой товар приходилось платить в три, а то и в пять раз больше, чем в предвоенном сытом 1913 году. Стоит ли говорить о том, что после октября 1917 года рубль снова резко подешевел? Если в 1913 году фунт (400 г) черного хлеба можно было купить за 2 копейки, в начале 1917-го - уже за 8 -10. Стало быть, в 1918-м у спекулянтов стоимость хлебушка зашкаливала за 45 - 60 копеек. А кое-кто и больше рубля требовал с голодающего населения - хлеб шел по цене заморского сыра «Рокфор» и к концу года уже не уступал «Абрау-Дюрсо». А маузер тогда у перекупщиков стоил 100 рублей… На войне оружие дешевле хлеба.

Хруст французской булки предали анафеме, заменив кулинарную музыку корочки багета на революционную симфонию скрипа комиссарских кожанок.

2 августа 1918 года «Известия» с гордостью сообщали смолянам о том, что доблестная Красная Армия будет одета в лайковые костюмы! Шик, достойный… Джорджио Армани.

«МОСКВА: На днях из Ташкента в Москву приехал представитель нескольких десятков крупных туркестанских кожевенных заводов, изготавливающих лайковые костюмы на теплой фланелевой подкладке, тов. Ведерников. Рабочие этих заводов делегировали тов. Ведерникова в Москву с предложением доставить лайковые костюмы для Красной Армии. Обмундирование уже имеется на складах в Ташкенте в готовом виде в большом количестве и может быть немедленно доставлено по указанию в то или иное место».

«Как это все случилось? Почему это произошло?» - размышляет герой в драме «Солнечный удар». Пожалуй, лучшим ответом на михалковскую кинорефлексию будут строки из хрестоматийного романа Максима Горького «Мать»: «Разве мы хотим быть сытыми? Нет! Мы должны показать тем, кто сидит на наших шеях и закрывает нам глаза, что мы все видим. Мы не глупы, не звери, не только есть хотим – мы хотим жить достойно людей! Что наша каторжная жизнь, которую они нам навязали, не мешает нам сравняться с ними в уме и даже встать выше их!» Потому и шел брат на брата «в борьбе за это»…

Из письма красноармейца: «Прибыв в г. Смоленск, я был до крайности поражен слухами, ходящими в городе о 1-м Смоленском Революционном полку. Говорили, что полк весь состоит из трусов и грабителей, которые только грабят население и при первом столкновении с противником все разбегаются, и теперь солдат полка милиция г. Смоленска в одиночку ловит по улицам. Я категорически утверждаю, что эти слухи - полностью чистейший вымысел, или лица, распространяющие их, являются провокаторами. Другого названия не нахожу.

Я из полка прибыл 22 июля в госпиталь, а до тех пор в течение двух с половиной месяцев все время находился в полку, участвовал во всех делах и хорошо с ними знаком. В мае месяце 1-й Смоленский Революционный полк был двинут к г. Пензе, через который проследовал без остановки на станцию К., которую в то время занимали чехо-словаки и белогвардейцы.

Рассыпавшись цепью, полк пошел в наступление с участием бронированной платформы, на которой находились только четыре пулемета, в то время как у неприятеля имелись два прекрасно оборудованных поезда, снабженных четырьмя или пятью орудиями, бомбометами, пулеметами и местом для пехоты.

Несмотря на эти броневики с оружием и отсутствие каких-либо резервов, неприятель был отогнан до станции М. в 80 верстах от Самары».

Газета - это история. Летопись, которая пишется ежедневно. Разница лишь в том, что историю пишут от третьего лица, а летопись - от первого. Но опять же в основу основ истории как науки ложатся «дневники» (или газетные статьи) тех, кто самобытно и ярко переживал и, переживая, описывал исторические сполохи! Насколько актуально сегодня звучат строки из письма безымянного одесского рабочего «Украинский урок»…

«Как, товарищи, тяжело и больно становится, когда читаешь известия с Украины о новых зверствах, творимых там немецко-буржуазными бандами над товарищами – рабочими и крестьянами. А когда вспоминаешь, что была возможность бороться и не допустить эти банды к владычеству, становится еще горше и больней, что рабочие и крестьяне Украины не защитили ее от нашествия. Украинские товарищи думали, что уже завоевали свободу, что теперь ее никто не отнимет… Но близок тот час, когда трудовой люд Украины поднимется и свергнет владычество скоробогатых, и посадит на скамью подсудимых предателей Слуховых и Петлюр, и навсегда пригвоздит их имена к позорному столбу».

А чтобы приблизить сей светлый и радостный час, смоляне организовывали поддержку бастующим украинцам: «ВЯЗЬМА: Бюро Союзов ассигновало в помощь бастующим железнодорожникам на Украине 300 руб., обратившись с воззванием к рабочим и служащим города Вязьмы отчислить один часовой заработок, вполне при этом сознавая всю тяжесть этого при современной дороговизне. В городском саду - митинг-гулянье в пользу бастующих».

Полагаете, в 1918 году не было рекламы? Ошибаетесь! В стране шла война с империалистическими захватчиками, а на страницах вестника социалистических идей вовсю рекламировали… мыло. От чистоты тела до чистоты помыслов путь короткий.

«От мыловаренного завода Смоленского Совдепа! «Нормальное мыло» - чистое, без всяких примесей. Жалобы на недоброкачественность хозяйственного мыла раздаются повсеместно, и жалобы эти вполне справедливы, так как мыловаренное производство в России в отношении фальсификации, наряду с другими производствами, занимает одно из первых мест, или вправе даже первое. Фальсификация дошла до виртуозности и своего предела. Попадаются часто мыла с содержанием не выше 6 – 7 процентов полезного вещества, а остальное - разные наполнители для искусственного поднятия веса, мы говорим о картофельной муке, тальке, жидком стекле, соли, соде и поташе…»

Трижды разоренные

Издавна на «земле смоленской» жили в основном славяне - «добрые сердцем, мужественные и гостеприимные… кроткие и тихие… неутомимые в трудах и привязанные к земледельчеству». По переписи 1916 года, в крае насчитывалось 1 819 550 человек (из них 1 569 500 - в сельской местности). Накануне Октября из имеющихся в регионе 4 9992 291 десятины земли 67,6 процента принадлежало крестьянам; 28,5 процента - дворянам, купцам и мещанам; 3,9 процента - государству и различным учреждениям. В ходе Столыпинской реформы к 1917 году на хутора и отруба выделилось более 16 процентов крестьянских хозяйств. Отметим, что в среднем на одно крестьянское хозяйство тогда приходилось 1,3 лошадей, 1,2 - коров, 2 свиньи и 5,2 овец.

Первая мировая война сильно подорвала сельское хозяйство региона: в связи с призывом в армию 49 процентов крестьянских дворов лишились трудоспособных мужчин. К началу 1917 года без кормильцев на Смоленщине осталось свыше 78 тысяч крестьянских семей. Тяжело давило на «трудовое селянство» и налоговое бремя, резко возросшее в связи с увеличением военных расходов России. По далеко не полным данным, различного рода выплат в государственную казну на каждое хозяйство приходилось в среднем около 1500 рублей. А все имущество одного крестьянина (вместе с домом и землей) оценивалось не дороже 500 рублей. Следовательно, за годы войны каждый «домохозяин» на селе разорялся фактически трижды.

Кстати, к началу Первой мировой войны в крае насчитывалось более 14 тысяч сельских ремесленников, изготовлявших сани, телеги, лопаты и другие изделия из дерева…

Николай Второй, совершивший 1913 году поездку по некоторым регионам европейской части России, соизволил проявить внимание и к Смоленщине, где его взору представились «печальные картины народной немощи, семейной нищеты и заброшенных хозяйств». Однако было бы неосмотрительно считать смоленскую деревню дореволюционного периода скопищем оборванных и полуголодных «поселян».

Макензи Уоллес, известный английский обозреватель, посетивший Смоленский край всего за 10 лет до этого и ожидавший лицезреть вконец обнищавших крестьян, был в этом плане изрядно удивлен… Вот что он писал: «Деревни, через которые я проезжал, вовсе не выглядели столь разоренными и несчастными, как мне представлялось. Напротив, избы были крупнее и добротнее, чем обычно, и над каждой возвышалась дымовая труба! Последнее особенно важно, поскольку большинство крестьян этого региона не имели такого удобства и выпускали дым через открытую дверь… Затем я заметил много новых плугов европейского образца… По соседству с деревнями в больших количествах выращивается лен… Лен является ценной продукцией, требующей хорошо унавоженной земли, а изобилие навоза предполагает большое количество скота. Наконец, перед тем как доехать до места, я заметил, что в полях выращивается клевер. Это заставило меня открыть глаза от удивления, поскольку введение культурных трав в традиционный севооборот указывает на переход к более прогрессивной и интенсивной системе сельского хозяйства.

Так как до сих пор я никогда не видел клевера в России, за исключением очень культурных земледельцев, я сказал своему ямщику:

- Послушай, брат, это поле принадлежит помещику?

- Никак нет, хозяин. Это мужицкая земля.

Добравшись до постоялого двора, я рассказал друзьям об увиденном, и они мне объяснили: Смоленщина не является больше одной из беднейших провинций, она достигла относительного процветания. В двух или трех уездах производится много льна, что дает производителям большой доход; в других уездах доходные промыслы развернуты в лесном хозяйстве. Повсюду значительная часть молодых мужчин отходит в города и приносит домой сбережения, которых хватает на уплату налогов и на то, чтобы отложить немного денег в семейный бюджет. Несколькими днями спустя деревенский староста принес мне свои книги и показал, что по уплате налогов не было практически никаких задолженностей».

Первые народные корреспонденты «Известий» и представить себе не могли, что в 20 – 30-е годы с редакцией газеты будут сотрудничать столпы советской поэзии Михаил Исаковский, Александр Твардовский и Николай Рыленков. Александр Трифонович (селькор А. Т.) опубликовал свои первые заметки о сельской жизни в «Рабочем пути» в 14 лет! Рыцарь поэтического соцреализма никогда не забудет о своем «селькоровском» прошлом и даже в конце 20-х оклеит красный угол в родительской избе газетами «Рабочий путь». В те годы не иконы, а главное в области печатное издание несло людям свет просвещения, поддерживало и защищало в трудные минуты жизни…

С каким негодованием селькор под псевдонимом Лапотник отзывается о бесчисленных крестьянских праздниках, приводящих к загульному пьянству, и пытается изменить к лучшему сермяжный быт «деревенцев» Смоленской губернии!

«В нашей Касплянской волости Поречьского уезда крестьяне справляют очень много праздников, которые занимают почти треть года. Они празднуют не только все церковные, но и массу самочинных празднеств, как, например, Власия (охранителя скота), Афонасия (от недугов гусей), и около 20 разных пятенок, а именно: Пятенку «Темную», Духовскую и Никольскую. А самая важная - это Пятенка Ильинская (накануне Ильи, 20 июля). В эту пятницу крестьяне не только не работают, но даже многие постятся и с утра до вечера ничего не едят. Затем празднуют Колядки и Купалу.

Все самочинные праздники крестьяне празднуют больше, чем положенные по уставу церкви, на том основании, что они связаны с разными бытовыми и совершенно бессмысленными крестьянскими легендами и поверьями. От таких порядков труженики сильно страдают, впадают в запой и упускают работу, вместе с тем уходят и в лишнюю бедноту».

Наш последний «рабочепутейский» «привет» Чемберлену и всей империалистической Европе, пытающейся переписать историю и внести в нее правки, отдающие дымом и копотью грядущего Освенцима: «ХАРЬКОВ: Правительство Царства Польского запретило въезд в Польшу евреям и беженцам, пострадавшим от военных действий и возвращающимся на старое пепелище. Такое же запрещение опубликовано для Прибалтийского края».

Малый и средний бизнес - панацея от многих бед в экономике? В 1918 году «Известия» придерживались иного мнения и с азартом бичевали язвы спекулятивных тенденций торговли и ее основной принцип «Не обманешь - не продашь». Откуда было знать собкорам газеты, что очень скоро, хоть и на короткое время, в молодой Советской республике восторжествует НЭП - новая экономическая политика, принятая 14 марта 1921 года X съездом РКП(б), оставив в прошлом достижения «военного коммунизма»!

Предлагаем вниманию читателей типичную для того времени (и в некоторой степени не утратившую актуальности по сей день) заметку «Спекуляция солью».

«В субботнем номере «Известий» опубликовано извещение Комитета цен о продаже гражданам Смоленска соли по 10 фунтов на человека по 20 коп. за фунт, причем были указаны лавки, где соль будет отпускаться.

Однако когда граждане стали обращаться в указанные лавки за солью, там можно было наблюдать довольно обычное в таких местах явление.

Мелкие торговцы, в которых заговорила спекулянтская жилка, не обнаружили намерения отпускать публике соль по указанной цене и стали делать попытки обмануть покупателей, говоря, что соли еще нет и ее привезут в понедельник. В других - что соль уже вся распродана. Между тем, когда один из товарищей заговорил с лавочницей более решительным тоном, заявив, что не уйдет, пока не получит продукта, - соль вдруг оказалась! В некоторых лавках отпускали по указанной цене вместо положенных 10 фунтов по 2 - 3 фунта. По словам того же наблюдателя, что из лавки выносили черным ходом по пуду и больше соли проданной, вероятно, по ценам более дорогим, чем указано в извещениях Комитета цен. Плохой проводник социалистических мероприятий – мелкий торговец!»

Народные корреспонденты «Известий» самоотверженно сражались с массовой безграмотностью и культурной отсталостью деревни. По данным первой Всероссийской переписи населения, проведенной в 1897 году, из 126 млн. россиян лишь 21,1 процента умели читать. Особенно мало грамотных было среди женщин. В Смоленской губернии – в 20 раз меньше, чем мужчин! Но именно «Известия», а затем их преемник «Рабочий путь» взяли на себя миссию нести культуру в массы. И с задачей «построить мост от болота нынешней жизни к царству добросердечия и справедливости» справились! В конце 1920-х власти отметили смоленского передовика ликбеза почетным званием «Борец за грамоту».

В августе 1918 года наши журналисты - строители новой жизни - констатировали факты горестного народного бытия и думали, как одолеть разруху в умах.

«Если зайдешь на Загорную или другую подобную улицу г. Смоленска и заглянешь на окружающую обстановку, то невольно сама по себе является мысль: зачем забрались сюда люди, осели здесь, в этом захолустье?! Здесь гибель, вечное прозябание! Культурному человеку нечем жить на Загорной! Но обыватель-«горожанин», сроднившись с тяжелой беспросветной нуждой, не заглядывает в далекое будущее счастья народа и молча под- ходит к своей гибели. Доживающие свой век старушонки, исповедуясь, верят в посмертную хорошую жизнь! Молодое же поколение, выпив весь лак и политуру, осталось без веры, любви и надежды:

- Чем живете, молодой человек, чем серые будни красите? Есть ли библиотеки, читальня, или в Лопатинский шагаете, на Блонье?

- Да ничем. С девчонкой побалуюсь, и только. Тут все так живут!» - пишет собкор «Известий».

Но совершенно очевидно: автор репортажа свято верил в то, что на затоптанной невежеством ниве прорастет буйная трава-мурава рабоче-крестьянской элиты!

«Обыватель города Рославля понемногу начинает чувствовать потребность в культуре, ищет, чем бы освежить свой мозг, - размышляет Гавриил Поляченков в очерке «Среди людей». - И все же надо признать, что равнодушно рославлец относится к вопросам политики, редко в нем проблескивают искорки сознательности! Рославльский театрик - прескверненький. Идем к товарищам и говорим:

- Вишь, тут афишка расклеена: «Блуждающие огни». Драма».

- Значит, представление будет, комедия…

- Не так!

- А что, я толком не понимаю, что такое драма или комедия. Комедия - это смеются все, а драма - жалостливая, слезливая. Я на своем веку три раза в театре был, понимаю!

- А женку водил когда в театр?

- Она ведь из деревни, а в деревнях деревенцы, все никак сроду никогда не бывают в театрах этих! В театре народу полно битком. Места разобраны все.

- Что это они говорят все, спорят, ничего не понимаю!

- Углубись сильней, тогда и поймешь, почаще надо в театр ходить!

Занавес опускается, и зрители устремляются к выходу бродить по общественному парку.

- Жалости нет никакой, и про баб все разговоры ведут!.. А когда танцы? В афишке сказано - в четыре.

Пустота, бессмыслица, обман! Сера, буднична и скучна эта драма любви узенькой семейной жизни! Все про панов и богатых показывают, стреляют из незаряженных ружей. Отчего бы политического чего не показать, про социалистов. Светлые картины новой жизни, славные примеры борьбы пролетариев за свое освобождение. Ах, если бы в этом театрике поставили бы примеры, как перестраивать свою жизнь крестьянину, каким бы душевно возрожденным бы тогда вышел из него наш рабочий и крестьянин!»

А вот еще одно действенное, по мнению «Известий», лекарство от нищеты предлагает наш селькор в заметке «Выселение помещиков». «ВЯЗЬМА: В связи с критическим моментом, переживаемым Советской властью, бывшие помещики ведут агитацию против власти Советов, благодаря чему в последнее время участились случаи контрреволюционных выступлений в деревнях. Помещики распространяют слухи, что скоро придут красноармейцы и будут косить рожь и т. п. Исполком постановил: предписать помещикам к 15 августа с. г. оставить пределы Вяземского уезда».

Так люди, жаждущие справедливости, на ощупь искали правду и сквозь прах старого мира тянулись к знаниям…

...Пройдет 39 лет, и некогда отсталая аграрная страна, пережившая катаклизмы двух войн, первой в мире запустит в космос искусственный спутник. И еще на первом витке «ПС-1» 4 октября 1957 года прозвучит сообщение ТАСС: «…В результате большой напряженной работы научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро создан первый в мире искусственный спутник Земли…»

А через 43 года СССР совершит новый прорыв - 12 апреля 1961 года смолянин старлей Юрий Гагарин вернется с орбиты Земли майором ВВС. Мы никогда не могли жить без космоса…

В этих заоблачных достижениях есть и немалая заслуга скромных просветителей - корреспондентов и обозревателей «РП», заронивших в читателей зерно стальной, поистине вселенской уверенности в своих силах!

P. S. Впрочем, Гражданская война - не повод для того, чтобы приостановить производство единственного и достоверного источника информации. И даже в тяжелейшие для страны годы Великой Отечественной «Рабочий путь» не оставил в беде читателей, не знавших об истинном положении вещей на фронтах. Они называли свою любимую газету «малюткой» за листовочный формат: эти листовки с логотипом нашего издания сбрасывали с самолетов над оккупированной территорией Смоленщины.

Но журналисты «РП» сражались с захватчиками не только острым пером - на войне погибли корреспонденты Евгений Приклонский, Захар Ковалев и Василий Смирнов. Старейшего селькора «Рабочего пути» Илью Заломаева расстреляли, а затем сожгли каратели из «Команды охотников Востока»… Вечная вам память, коллеги.