Фоторепортаж
Видео
Памяти народного художника России Вячеслава Самарина посвящается.
1987 год. Журнал «Огонек» печатает репродукцию картины Вячеслава Самарина «Рядовой Мухин с войны не вернулся». Взрыв стереотипов. Такой войны мы еще не видели. Солдат с простреленным сердцем, глядящий тебе в глаза, производил сильное, неизгладимое впечатление…
«Помню, что, как люди военные, мы - выпускники курса разведфака академии Фрунзе, - по деталям картины просчитали, что Мухин попал на фронт сразу по мобилизации в июне 41-го в пехоту, убит зимой этого же года, скорее всего, под Москвой, - пишет коллекционер и предприниматель Борис Николаевский, оказавший поддержку выпуску монографического альбома Вячеслава Самарина в издательстве международного историко-литературного журнала «Странникъ». - Шел в полный рост, пулям не кланялся. Я не удивился, когда спустя годы узнал, что картина, написанная в 1981 году, снималась с выставок. Груз 200 Великой Отечественной лишний раз мог бы напомнить о бессмысленных потерях другой войны, Афганской.
Картина «Васильевна» из диптиха выставлялась без своего «Мухина»: сначала их разлучила война, а потом и чиновники от искусства. Фамилия автора тогда ни о чем не говорила, встретиться и сказать «спасибо» было нереально, а представить, что будешь жить с ним в одном городе и бывать в его мастерской, невозможно.
Художники - необычные люди, они смотрят на мир другими глазами. Картины Самарина - это книги о прошлом, настоящем и будущем. Их надо читать и перечитывать, раскрывать смыслы. Я был свидетелем создания его произведений после 2000 года. Картины с какого-то момента начинают жить своей жизнью, а автор фиксирует эти процессы. Неслучайно в ходе создания, бывает, меняются и названия работ. На первый план выходят рассуждения о добре и зле, порой в мистических, загадочных формах.
Работы Самарина, да и других смоленских художников - вот те скрепы, которые так долго ищет государство».
Трудно и больно написать, произнести - «был»…
Мир потерял светлого, солнечного человека. Мастера!
Искусство России осиротело.
Вячеслав Федорович создавал сопричастные духу времени манифесты. Писал подолгу - по пять-шесть, а то и более лет. За годы, проведенные вместе, сроднялся с картинами - они были его детьми, живыми существами, которым он с трепетом подарил жизнь, не теряя связи с покинувшими мастерскую работами. Картины были и остаются его продолжением, родной кровью, пролитой сочными мазками на холст. Дети получились славные. Мудрые, вдумчивые, способные много рассказать понимающему человеку.
Самарин известен как живописец, создававший глубоко проблемные полотна-раздумья, строил свои произведения на обострении, контрапункте образной метафоры. И порой откровения эти, рожденные природной натурой, человеческим естеством и поэтикой самаринской кисти, страшны. Они кричали о постигшей нас катастрофе и утрате духовности!
«Духовные и экологические проблемы - в центре внимания Самарина. Война и мир, смысл и ценность человеческой жизни, долг и гражданская совесть, патриотизм и подвиг, сохранение огромного, фантастического богатства - красоты и гармонии Вселенной - таков круг вопросов, которые поднимает искусство Самарина», - утверждает искусствовед И. А. Пронина.
…А для меня знакомство с творчеством Вячеслава Федоровича началось, наверное, «по малышне» - лет сорок назад. Листая папин журнал «Творчество», обратила внимание на серию работ, посвященных труженикам Поморья. Полотна завораживали, приковывали взгляд. Я физически, всей кожей ощутила обжигающее дыхание северного моря, услышала вой студеного якутского ветра, стоны заснеженной тайги. И поразилась звенящей, льдистой синеве Севера! И уж как хороши были центральные персонажи самаринской саги о Крае земли - сильные духом охотники-промысловики, способные с одного выстрела завалить медведя! Грубоватые, просоленные рыбаки, дубленные промозглыми ветрами! Тогда я еще не знала, что каждая работа Вячеслава Федоровича - частица биографии художника, который знает, что говорит. Сам в юности замерзал в тайге и ходил на медведя.
Каждое полотно - откровение, воспевшее простой и незамысловатый человеческий быт гордых трудом людей, живущих на краю света в охотничьих сторожках, отогревающие загрубелые, словно крепкие корни деревьев, руки у печки-буржуйки под уютный треск смолистых поленьев. Не картины - симфонии цвета, что слагаются из дурашливой собачьей возни у костра, заливистой брехни лайки, учуявшей зверя в чаще, воркотни радиоприемника в ночной тиши зимнего леса и веселой мозаики лоскутного одеяла.
Самарин совершил невозможное - синтезировал соцреализм, соответствующий лучшим традициям русской академической школы живописи, с импрессионистскими тенденциями и импровизацией модернистов. Он пошел еще дальше, наполнив полотна поэтической символикой и метафоричностью.
Доказательство тому - эпическое полотно «Рядовой Мухин с войны не вернулся». Гимн солдатской доблести и самоотречения, воспевший женскую верность и проклинающий войну. Мухин стал поминальным плачем по уходящей в небытие деревне, без слов объяснив, ЧТО ранило ее насмерть. Не сберегли мы «страну березового ситца». Разбазарили халатно, глупо, по недомыслию…
Страшная, сильная, пронзительная работа. А ведь Самарин, писавший ее шесть лет, так долго не мог показать людям своего «Мухина»! Взывающего к совести солдата забраковали на академическом уровне, повесив ярлык - «мертвечина». Не соответствует канонам социалистического реализма. Точка. Нельзя так о войне говорить и писать! Какая же это мертвечина, если метафора рядового Мухина родилась из реалий жизни? Колесил Вячеслав Федорович по Смоленщине в поисках сюжетов и колоритной фактуры, забрался в заброшенную деревню, да и стал на постой в хатке, где еще теплилась жизнь. Радушные хозяева приютили гостя, и вот что поразило художника: что это за Мишка такой, про которого все говорят, а он его ни разу не видел? Оказалось, ушел на войну да и сгинул. А молодая жена осталась вековать солдаткой…
Самарина эта история взяла за душу. «Для нас война бытьем поросла, а для них - будто вчера была», - не раз говорил художник.
И не единожды повторял, что он и сам пережил собственную Родину.
Поначалу «Рядовой Мухин с войны не вернулся» и «Васильевна» существовали как диптих. Спустя годы родилась центральная смысловая часть масштабной композиции с поклонным крестом, получившая название «Страна березового ситца». Насыщенная ассоциациями и образами работа посвящена матери живописца - Елене Дмитриевне Самариной. Она полна знаковых деталей, наталкивающих на раздумья. Здесь и белоснежный храм Покрова на Нерли, и лебедушки - символ нравственности, верности и чистоты русского народа, и портрет Сергея Есенина - любимого поэта Вячеслава Федоровича, и предметы старины.
И даже васнецовской «Аленушке» - мостику, соединившему классическое и современное русское искусство, - место нашлось! Над созданием образа Родины Самарин работал на протяжении более 28 лет. С 1981 по 2008-2010 годы.
Не только Мухин шел окольными путями к современникам Вячеслава Федоровича. У многих работ живописца была непростая судьба. Долгое время художник не мог показать триптих «Эхо». И лишь в 2009 году именно за «Эхо» он был выдвинут на премию Центрального федерального округа, которую впоследствии получил.
Сложные по композиционному строю и неожиданные по сюжетному решению диптихи и триптихи стали излюбленной манерой мастера.
С них пристально смотрит на нас самаринская, необъятная, святая иконописная Родина. Это она тянется к тебе рукой, пытаясь укутать блудных своих сыновей в тепло материнской заботы, с неиссякаемой верой в Человека призывает омыть душу березовой слезой на родимом погосте…
Скудный быт опустелой смоленской деревни - все это она, «страна березового ситца», воспетая Есениным и Самариным.
…Прощание с Вячеславом Федоровичем прошло в Успенском соборе 5 ноября. Все утро лил дождь…
Стихло многоголосие церковного хора, и тучи разрезали солнечные лучи. Сама природа прощалась с Художником, чья бессмертная душа вознеслась к Богу.
А нам, современникам великого человека, осталось его наследие - восторженное буйство и торжество красок, философские глубины мысли.
Фото Константина Забелина
Читайте нас в Телеграм
Читайте нас в Дзен
