Таксидермист-максималист из Смоленска

Отправляясь в Пискариху в гости к Юрию Пирожникову, я положила в сумку «таксидермические» конфеты - шоколадных медведей, лис и бобров. Потому что Юрий Александрович - профессиональный таксидермист, а приезжать в гости с пустыми руками неправильно.

И пока ехала в автобусе, листала, воспользовавшись смартфоном, тематические странички в Интернете. И не переставала удивляться. Увидела там фотографии меховой гитары с рогами сайгака; французскую шляпку с двумя чучелами ворон; белку, держащую в лапках свою... голову; хомяков с крыльями бабочек, а потом и медальоны, внутри которых плавают забальзамированные крысята.

И еще всяких диковинных зверей: оленей с челюстями кабанов, ежиков с клювами воронов... Вот такая эстетика смерти. Насмотревшись всех этих «увековеченных» и порой очень странных животин, решила, что интервью будет не из легких. Придется общаться с каким-нибудь мрачным дедом, больше похожим на кладбищенского смотрителя...

Однако уже через несколько минут с облегчением выдохнула: меня встретил приветливый человек лет сорока, который рассказал о своей редкой профессии и секретах таксидермического мастерства.

- Сегодня день Трифона - покровителя охотников и рыболовов. А вы охотник?

- Да, с 13 лет, когда отец впервые взял меня на охоту. Все мужчины в нашем роду охотились. Мой дед был опытным глухарятником и передал нам «по наследству» токовище в Демидовском районе. И я каждую весну, еще будучи ребенком, тоже ходил вместе со взрослыми на глухариный ток - просто послушать токующих птиц и полюбоваться на их весенние бои. Ты всю эту красоту видишь, но хочется и другим ее показать. Как-то раз отец смастерил два чучела глухарей и повесил на стене в доме. Получилось довольно кустарно, но люди приходили и восхищались. Ведь глухарь - очень  красивая птица.

- Вашей первой работой тоже стал глухарь?

- Нет, утка. Ее я сделал классе в седьмом. По сегодняшним меркам, первая моя работа была просто ужасная. Далась с трудом, потому что в то время никакой информации по таксидермии вообще не было... Делай как хочешь!

- Утку, видимо, набивали сеном?

- Нет, вырезали чурку из пенопласта, чтобы утка получилась легкая и плотная.

- Шкуры вы тоже сами выделывали?

- Да, все секреты и этого мастерства мне передал отец.

И потом Юрий Александрович очень подробно рассказывает мне о тонкостях мездрения - тщательного выскабливания внутреннего (мездрового) слоя кожи для удаления соединительных пленок, жира. В его повествовании то и дело звучат слова «жировка», «квашение», «дубление», «пикелевание»... Мне становится понятно, насколько это сложно - правильно подготовить шкуру животного перед тем как ее можно будет моделировать на  манекене чучела.

- А какие-то экзотические способы бывают?

- Конечно (улыбается), например, на Севере выделывали шкуры замачивая их в прокисшей моче...

- Чтобы шкуры подольше хранились, их просто натирали солью. А сейчас используют какие-то другие способы консервирования?

- Да. Например, в растворе с алюмокалиевыми квасцами шкуры могут храниться довольно долго - до двух лет.

- Юрий Александрович, получается, что стаж таксидермиста у вас довольно большой – с 13-летнего возраста? Или были перерывы?

- Я работал на чулочной фабрике: начинал обычным красильщиком, а закончил помощником мастера. Потом наше производство распалось, я остался без работы. И это в лихие 90-е! Примерно год сидел на пособии по безработице. Но нужно же было как-то деньги зарабатывать - семью кормить. Я тогда занимался изготовлением шапок. А учитель у меня был очень хороший - дагестанец Ахмед. Он научил мастерски шить шапки, используя только иголку с ниткой. Он это делал не только качественно, но и с душой.  Даже швейные машинки, которые я купил, мне не потребовались. Я так набил руку, что шапку-ушанку мог сделать за шесть часов. Потом пришел черед формованных шапок -  у меня было шесть моделей. Одним словом, работа спорилась на ура.

Но как-то раз на рынке ко мне подошел мужчина и поинтересовался, а не могу ли я сделать чучело  лисицы. Я согласился. Смастерил - заказчику понравилось. Потом мне начали приносить кабаньи головы. И, как говорится, пошло-поехало. Так стартовал мой таксидермический этап жизни, который и длится до сих пор. Но тогда работы носили  кустарный характер, я топтался на одном месте, ведь учиться этому мастерству было не у кого.

Это продолжалось, пока мы вместе с женой в 2011 году не поехали на Открытый чемпионат России по таксидермии, который проходил в Москве, в МВЦ «Крокус Экспо».  Его как раз проводил один из лучших таксидермистов страны Александр Соколов.

- И что вы там нового для себя почерпнули?

- Понял, чего именно мне не хватает и что я могу делать свои работы не только не хуже, но даже лучше многих выставленных на чемпионате. И в 2013-м я уже стал участником очередного такого турнира таксидермистов, который проходил в Ростове-на Дону. В нем  участвовало около 70 мастеров из России и стран СНГ. В судейской бригаде были Джо Мидер (США), чемпион мира по млекопитающим; Матиас Фарни (Швейцария), чемпион Европы и мира по рыбам; Джек Фишвик (Великобритания), чемпион мира и Европы по птицам; Эрлинг Морх (Дания), чемпион Европы по птицам, и Виктор Пасюга (г. Красноярск), чемпион России по млекопитающим.

- Каковы результаты?

- Там были три номинации: «новичок», «профессионал» и «мастер». И я, поскольку участвовал в чемпионате впервые, выставил три свои работы в первой номинации -  мышкующую лису, головы волка и кабана - и занял второе, третье и четвертое места. Судьи решили, что чучело птицы, уже точно и не помню какой, все-таки лучше, и присудили этой работе на балл больше. В итоге она заняла первое место.

- А как можно сравнивать лису и птицу?

- Тут, как говорится, без комментариев.

- После чемпионата каких-то сомнений, что в ваших работах что-то не так, у вас уже,  видимо, не осталось?

- Да как вам сказать... Таксидермия, как и любая другая работа, состоит из тысячи мелочей. И когда ты дорабатываешь каждую, тогда и получаешь что-то действительно стоящее. После чемпионата я всегда стараюсь делать все свои работы на заказ, как будто готовлю их на чемпионат. Мои лисы, волки, рыси, кабаны, медведи и другие животные и птицы нравятся очень многим, а я некоторыми композициями по-прежнему недоволен, потому что знаю их изнанку и каждую допущенную ошибку.

Я буквально выхаживаю свою очередную работу и понимаю, что нужно изменить в следующей. Не люблю копировать, люблю делать что-то свое. У каждого мастера-таксидермиста должен быть индивидуальный почерк.

- То есть вы таксидермист-максималист. А сколько всего работ на вашем счету?

- Наверное, около 500. В прошлом году было около 100.

- Сейчас над чем работаете? Заказов много?

- Вчера белку собирал. А всего сейчас у меня заказов 50.

- Сколько времени уходит на одну работу?

- Один-два месяца, но если надо что-то сделать очень срочно, то можно уложиться и дней в двадцать.

- А вы не боитесь подхватить какую-нибудь заразу от животных? Ранка на пальце у таксидермиста не может стоить ему жизни? Слышала, что охотники даже не  подходят к добытой лисе, пока она не остынет...

- Риск есть всегда, поэтому стараюсь работать предельно аккуратно. Хотя никто не отменял прививки, справки из охотхозяйств, что добыто здоровое животное, а еще перчатки во время тех или иных манипуляций...

А потом на сайте Смоленская таксидермия Пирожникова мы смотрели фото работ Юрия Александровича. Выяснилось, что среди его заказчиков немало и весьма высокопоставленных лиц. Для охотничьего домика одного генерала он, например, делал скульптуру медведя, сидящего на пне и с бочонком для вина в мощных лапах. Смотришь на хозяина леса, а он как живой. Кажется, сейчас встанет и покажет тебе, где раки зимуют. Одним словом, ловишь себя на мысли, что сделанные профессиональным таксидермистом Пирожниковым чучела «живее всех живых» и только по мановению волшебника замерли всего на один-единственный миг... Но пройдет мгновение - и лисица вдруг встрепенется и отправится в ближайший лес по своим неотложным делам, а красавец тетерев начнет выплясывать перед своей лесной курочкой...