Юрий Поляков: «СВО показала, что стране нужна другая драматургия»

7 сентября в Смоленском Камерном театре состоялась премьера спектакля «Особняк на Рублевке», который поставил по пьесе Юрия Полякова «Золото партии» народный артист России Всеволод Шиловский. Юрий Михайлович почтил визитом премьеру своего друга в Смоленске. Шиловского и Полякова связывает давняя дружба и плодотворное сотрудничество.
На встрече с журналистами в Камерном театре Поляков признался, что спектакль «Особняк на Рублевке» удался: «Считаю большой удачей творческий тандем с Всеволодом Николаевичем. Как режиссер классической школы, он понимает, что в драматическом театре главным является слово».

Юрий Поляков – знаменитый драматург и автор пьес, широко идущих в нашей стране и за рубежом. Актуальные темы, поднятые драматургом в его произведениях, - подлинная стихия Полякова, по пьесам, повестям и романам которого даже многие годы спустя можно будет изучать «лихие 90-е» и «нулевые».

Написанная Поляковым в 2016 году комедия «Золото партии»  увлекает зрителя лихо закрученным сюжетом, острыми социальными коллизиями, яркими характерами, афористичным языком и остроумными диалогами.

Особое внимание маститый литератор уделил проблемам современной драматургии.

- Задача режиссера – максимально выразительно и действенно донести до зрителя слово автора, - убежден Юрий Михайлович. - К великому несчастью, мы сейчас наблюдаем обратное - превращение драмы в театры - зрелища. Переход в полупантомиму, полукардебалет, полуоперетту, полумюзикл - спектакли без слов. Мне это непонятно.

Пропадает само понятие «драматический театр». Я недавно ходил на премьеру спектакля «Балалайкин и компания», который поставил по Салтыкову-Щедрину один из столичных театров.  Салтыков-Щедрин - очень сложный автор по структуре фразы, гораздо сложнее для восприятия, чем Достоевский.

Меня поразило, что актеры со сцены говорили на каком-то тарабарском языке. Вижу, что не понимаю. Да они и сами, мне кажется, не понимали, что говорят! Проблема в том, что режиссер поставил перед артистами другую задачу, сделав упор на пластическом решении спектакля. Они текст выучили, а донести смысловые нюансы до зрителя не смогли.

Ну и что? Сняли спектакль.

На мой взгляд, уход в эксцентрику - это очень опасное явление. Не случайно же Аристотель ввел понятие жанров. Если вы являетесь драматическим театром, так и ставьте пьесу, как драматическое произведение, где главное – слово.

- Есть еще одна опасная тенденция.

Драматурги (а среди них талантливые встречаются очень редко) – это ремесленники. Им заказали пьесу, они ее  слепили. Так вот, так называемые «младодраматурги» очень быстро поняли:  а зачем мучиться над текстом, продумывать каждую реплику и репризу, поворот сюжета? Режиссер все равно будет делать полупантомиму! И возникло уже не одно, а два поколения драматургов, которые пишут не пьесы, а драматургический материал - абсолютно необязательный текст, имеющий внешние признаки пьесы, из которого режиссер потом сделает то, что ему нужно. Сократит, выбросит все «ненужное».

С подобной ситуацией столкнулся лично. Приехал на премьеру, сижу в зале с режиссером, а он мне говорит: «Мы у вас кое-что сократили, в первом акте особенно».

Спектакль закончился, меня спрашивают, понравилась постановка, или нет. Задаю встречный вопрос: «Можете мне объяснить, почему герой во втором акте странно себя ведет? Я не понимаю логики его поведения». И тут  режиссер в ужасе вспоминает, что… именно в первом акте он в запальчивости сократил важный для понимания смысла кусок текста, и теперь придется его восстанавливать!

С пьесой, в отличие от драматургического материала, работать сложно. Здесь нельзя резать по живому. А в драматургическом материале можно сокращать текст, как угодно, потому что в нем нет жесткой структуры, мотивированного логически и психологически сюжета. Беда в чем заключается? Драматург при желании может написать драматургический материал, зато автор драматургических материалов пьесу никогда не напишет! Приведу пример. Когда Казимир Малевич после ошеломительного успеха «Черного квадрата» попытался вернуться в реализм, его ждал провал.  Работы, которые он писал на протяжении последних десяти лет своей жизни, были беспомощными. Любой профессиональный художник это подтвердит.

Такая история происходит сегодня и с театром. Мы начали забывать, что театр – это место, где идет речь о серьезных размышлениях о жизни. Таковы были пьесы Гоголя и Островского, Чехова, Булгакова, Розова, писавших смысловую драматургию, рассуждавшую о жизни и человеке. Драматургию, на которой сформировался великий МХАТ. Великая школа Станиславского основана на ней, а не на водевилях.

      «Нет молодых авторов, которые могут написать нормальную пьесу!»

- Сегодня происходит еще одна  интересная вещь: наше государство неожиданно спохватилось – на фоне СВО идет патриотический подъем и консолидация общества, а постановок, отвечающих вызовам времени, нет. Почему в 1942 году в театрах шли спектакли, посвященные Великой Отечественной войны, снимали фильмы на злобу дня, хотя снять фильм в те годы было намного сложней, чем сейчас? А сейчас – затишье! Наверху решили эту ситуацию исправить. Нескольким молодым писателям, лауреатам «Золотых Масок», за большие деньги заказали актуальные пьесы про Донбасс, спецоперацию, вернувшийся в Россию Крым. Заказать – заказали, да вот беда: литераторы… не справились.  На мой взгляд, это очень опасный процесс - сегодня нет молодых авторов, которые могут написать нормальную пьесу!

СВО показала, что нужна другая драматургия.

- Вам приходилось встречаться  с членами ЦК, которые считали себя виновными в развале страны?

- Приходилось. В свое время я встречался с Долгих, и с другими партийными функционерами, которые себя виноватили. В пьесе «Золото партии» все взято из жизни! Эти люди были заряжены не на идею, которая впоследствии трансформировалась до неузнаваемости, а на выполнение  государственной задачи. Поручили партийцам построить производственный комплекс? Они построили. Это были выдающиеся менеджеры! Будь они помоложе, когда начались деструктивные процессы, глядишь, и развала СССР не произошло бы.

У меня есть надежда, что в обществе все кардинально изменится, когда из зоны СВО придут ребята – носители новых ценностей, с новым отношением к жизни в стране, - и толкнут ее вперед. После Великой Отечественной войны у власти хватило ума двинуть фронтовиков на руководящие должности. И фронтовики, пользуясь фронтовым братством, духовной пассионарностью вытащили страну из разрухи. Не прошло и двадцати лет, как Гагарин полетел в Космос именно благодаря поколению героя пьесы «Золото партии» Петра Лукича Барбаша.

      «Театры не должны ставить фигню, за которую мучительно стыдно»

- Что нужно сделать, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки?

- Я объясню. Если бы Чехову МХТ не заказывал пьесы, все закончилось бы на провале «Чайки». Для того, чтобы драматург писал хорошие пьесы, нужен заказ. Автор должен знать, что есть художественный руководитель, который тебя любит, как драматурга, и ждет от тебя новой пьесы. Опускаются руки, когда ты заранее знаешь, что принесешь выстраданную тобой пьесу какому-то идиоту, который тебе скажет, что это на формат. Причем этот идиот  даже не сможет вразумительно ответить на твой вопрос, почему твоя пьеса – «неформат». Зачем тогда писать?

Я работал над серьезными смысловыми пьесами, зная, что их непременно возьмет Доронина, Шиловский или Ширвиндт. «Гнездо глухаря», «Так победим» - это не развлекаловка! Не та пустота, когда на сцене три старухи сидят и рассказывают, как они в юности лишились невинности. Такие пьесы тоже нужны, но в каком-то одном секторе. А сейчас этот сектор невероятно разросся, и серьезных пьес практически не стало. В большинстве театров таких пьес нет вообще!

Театр должен спохватиться и начать ставить социально-значимые произведения, активно работать с авторами. Только тогда молодые драматурги, которые начали писать ерунду, спохватятся и трансформируются в крепких литераторов. Если главным спонсором культуры является государство, оно должно сформулировать эту задачу в лице Министерства культуры. Когда несколько лет назад я был председателем общественного совета при Минкульте, предложил тогдашнему министру дельную мысль: «Давайте дадим задание театрам, чтобы в их репертуарах было как минимум две пьесы современного автора. Условие одно: театры не должны ставить фигню, за которую мучительно стыдно». Как отреагировал министр? Сказал: «Мысль хорошая, но меня тут же обвинят в том, что я навязываю коллективам условия. Не могу, потому что у нас такая страна».

Пока у нас ТАКАЯ страна, ничего не изменится.