Городок: смоленская деревня без прикрас

Полдень. Тишина. Та, в которой вязнут время, собачий лай, петушиный крик… Та, в которой безнадежно цепляются за жизнь и умирают брошенные дома. Та, в которой по весне все еще кипят буйным цветом никому не нужные сады, чтобы осенью сбросить с себя тонны яблок и засыпать их собственной листвой… Поворот с дороги Хиславичи - Мстиславль у указателя «Городок», отсыпанное щебнем направление движения в это деревенское безвременье, которое может всколыхнуть разве что приезд автолавки.

По пути Гудериана

За свои 632 года жизни деревня Городок Хиславичского района повидала многое и многих. Да и само название она получила от древнего городища, которое, по утверждению известного исследователя истории смоленской земли Е.А. Шмидта, не что иное, как место, где находился летописный город Василев, впервые упомянутый в письменных источниках в 1165 году. При раскопках в нем находили предметы, датированные разными веками. Сколько войн тут прогремело, сколько поколений поднялось на ноги... Великая Оте-

чественная тоже прокатилась здесь, по дороге, ставшей главной улицей Городка, гусеницами танков Гудериана. И, как ни странно, деревня осталась жива.

А теперь мы на редакционной «Гранте» пробираемся по той самой дороге, где в 1941-м пылили фашистские «тигры» и «пантеры». Едем осторожно, потому что грунтовку размыло ливнями так, что в образовавшихся промоинах можно и колеса оставить. К первым двум жилым домам подъехали без особых проблем.

Хозяин одного, Леонид Николаевич Кнышев, заранее предупрежденный о гостях телефонным звонком, уже не торопясь шел к нам навстречу.

В Городке он с тех пор, как стал безработным. Трудоустроиться в Хиславичах трудно даже молодым, а тем, кому за 50… фантастика. До пенсии еще далеко. Из активов - старенький деревенский дом, пара сараев, когда-то раньше предназначавшиеся для скота, но теперь оккупированных курами, да небольшая пасека. Ну и, понятное дело, огород, куда ж без него?

- Да можно жить, в автолавке главный продукт - хлеб и еще по мелочи чего купить. А так картошка своя, овощи, кабачки. Огурцы, помидоры - с огорода. Мед - с пасеки, а мясом с открытия охотничьего сезона запасаюсь. Лес кругом, грибов да ягод заготовить можно в любом количестве, - рассказывает про свои деревенские будни хозяин.

А мы тем временем, расположившись на лавочке во дворе, рассматриваем какое-то непонятное нам приспособление, укрепленное на стене дома. Этакий большой сосуд с подведенными к нему трубками. Что это? Зачем? Леонид Николаевич видит наши удивленные взгляды и тихонько посмеивается, а когда интерес накаляется до критического градуса, раскрывает тайну. Оказывается, это резервуар с водой для стиральной машинки. Ну, в самом деле, не в корыте же стирать!

По огороду, переступая растянувшиеся плети тыкв, обходим дом и попадаем на пасеку. Уходящее лето было удачным не для всех пчеловодов, но у Кнышева мед есть. Пчелы деловито снуют через летки в улья и обратно, торопятся принести последний в этом году взяток. Внимание привлекают два артефакта - странный фонарь и плетка, висящие на стене. Леонид Николаевич поясняет, что фонарь называется «коногонка», без них шахтеры под землю не спускались, а плетка -

просто сувенир, интересный тем, что сплетена она по классической старинной технологии. Сейчас такую уже вряд ли кто сделает.

Однако время не ждет, а историческое наследие здешних мест зовет в путь, на другую окраину когда-то большой селибы. Да еще Леонид Николаевич обещал отменных яблок из заброшенного сада. И вот снова наша «Гранта» аккуратно поползла по начинающим зарастать травой колеям в сторону древнего городища.

А вот при СССР…

То, что массовое вымирание российских сел началось с момента распада Советского Союза, не отрицают даже современные историки. Можно спорить о причинах этой трагедии, винить в ней советскую индустриализацию, долго выкачивавшую из деревни рабочую силу или постперестроечный развал колхозно-совхозной системы, когда были разворованы и уничтожены тысячи крупных хозяйств. Теперь уже идут разговоры про то, что нынешние технологии сельхозпроизводства даже не предусматривают наличие в деревнях трудоспособного населения. Как тут не вспомнить советский лозунг, призывающий стереть грани между городом и деревней. Стерли и грани, и деревню заодно.

- Я в 1968 году, когда вернулся из армии в родной Городок, пошел как-то в правление колхоза попросить машину, чтобы дров матери привезти. Колхоз тогда назывался «40 лет Октября». Председателем был фронтовик, орденоносец Александр Семенович Ефимов. Удивительный человек! Прекрасно играл на скрипке, а его дочь виртуозно владела аккордеоном. Даже выступали они вместе на районных смотрах. Так вот, вхожу я к нему в кабинет, в военной форме, с сержантскими погонами. Он увидел меня, обрадовался, долго-долго с ним обо всем говорили.

И вдруг звонок. На проводе первый секретарь Хиславичского райкома партии Виталий Александрович Богинов. А время уборки картошки как раз. Слышу спрашивает председателя, сколько человек сегодня вышло на вторичный подбор картофеля. И Ефимов отвечает четко, не задумываясь - 500 женщин! Представляете, какой это колхоз был? Одной картошки сажали - 300 гектаров! И убирали вовремя, попробуй не отправь картофель Ленинграду и Северному морскому флоту - партбилета лишишься и про дальнейшую карьеру руководителя можно забыть, - вспоминает дела давно минувших дней наш проводник по району Николай Матвеевич Мельников.

В состав колхоза «40 лет Октября» в то время входили шесть деревень: Городок - 65 домов (сегодня - 6), Грязь - более 100 домов (сегодня - 10), Клюкино - более 100 домов (сегодня - 20), Поплятино - более 50 домов (сегодня - 4), Шипы - более 40 домов (сегодня - 2), Мазыки - 3 улицы по 100 домов (сегодня - 11). Тогда семьи с пятью-семью детьми не были редкостью. А рекордсменом колхоза была семья Никиты Фомича Аблогина, с девятью детьми.

«Голос Родины, он особенный»

Недавно в Городке состоялась встреча земляков. Со всей страны сюда съехались те, кто здесь родился и вырос. Собрались у Леонида Николаевича во дворе, но каждый приехавший городчанин обязательно постоял на месте отчего дома, вспомнил родных, детство… И опять каждого из них память повела по своим, пусть уже заросшим тропинкам, по тем местам, которые памятны с детства.

А мы увидели настоящий колхозный сад. Пусть заросший, одичавший, но такой огромный, что его границы невозможно себе представить. И одарил он нас сладкими осенними яблоками, которым на прилавках магазинов не было бы цены! Молдавские и прочие по вкусу им не конкуренты. Но… некому их здесь собирать, кроме изредка забредающих в эти дебри кабанов. У стариков, которые доживают тут свой век, и своих яблонь у домов достаточно, а молодые здесь не ходят. Может быть, когда-нибудь дети или внуки тех, кто нынче участвовал во встрече земляков, вернутся сюда хотя бы в статусе дачников, построят дома, посадят новые сады… Место-то веками обжитое, слезами и кровью в войны политое, десятками поколений намоленное. Не может оно быть без людей, а люди не могут без Родины. Только вот не все еще это поняли…

Фото автора и Романа Каминскаса.