Смоленский Освенцим

О лагере в Каменке не пишут так, как об Освенциме и Биркенау. Если попробовать найти хоть какие-то крупицы информации, то в лучшем случае интернет «выдаст» заметки об установке там памятного камня. Деревни под Касплей давно нет. Вместо нее - чистое поле.

А в 1942 году здесь вырос концентрационный лагерь со всеми ужасными условиями для его узников: работа от рассвета до заката, голод, холод, унижения и смерть за малейшую провинность. Многих расстреливали, молодежь угоняли в Германию, взрослых и подростков под дулами автоматов принуждали рыть траншеи, чистить от снега дороги, возить торф и дрова, строить узкоколейку от Ольши до Велижа… Местные жители старались выкупить маленьких детей, обменивая их у полицаев на продукты питания. По самым скупым данным, в лагере постоянно содержалось до 500 человек. Умерших, расстрелянных и угнанных в рабство сменяли новые узники.
Накануне этого Дня Победы оставшиеся в живых узники концлагеря выпустили небольшую книжку «Без срока давности. Каменка. Смоленская область». Они собрали под одной обложкой воспоминания тех, кто чудом уцелел в нечеловеческих условиях.

- В 1942 году каратели выгнали нас, полураздетых, из дома. Старшую сестру Нину 12 лет спрятали соседи… Когда мама стала брать с собой из висячей люльки 8-месячную Тоню, полицай оттолкнул ее: «Не бери дитё, все равно расстреляют». Но другой полицай шепнул ей: «Возьми ребенка». Были среди полицаев и сочувствующие… Мы, дети, плакали, нас побросали в телегу и привезли в лагерь Каменка, в нетопленную хату, за колючую проволоку. Полицаи и немецкий комендант запретили принимать передачи для нашей семьи, как особо опасных узников. Мама в лагере работала на немцев. Дети болели, голодали.
У Тони на голове образовались сплошные болячки, из ушей текла вонючая жидкость. Я в 6 лет перестала ходить, только ползала. Старшая сестра Нина на коленях вымолила у старосты разрешение отнести ведро картошки матери с тремя детьми в лагерь. Нина по зимнему бездорожью прошла 12 километров, но эта картошка нам не досталась. Под зловещий хохот полицаев картошку высыпали в снег. Здесь морили голодом, пытали, расстреливали, вешали. У яблони была организована виселица, отсюда угоняли в Германию… Весной 1943 года разрешили родственникам взять из лагеря умирающего 4-летнего Володю и меня, совсем ослабшую. Мама с Тоней оставались в лагере до освобождения Смоленщины. Володя умер, а меня после освобождения мама долго носила лечить в деревню Ермаки. Говорят, лечил пленный фельдшер-немец…
Анна Леоновна Вакурова (Павлюченкова).

- В октябре 1942 года вместе с матерью нас, троих детей - меня, Антонину 8 лет, Нину 6 лет и Анатолия 4 лет - на подводах отвезли в лагерь Каменка (бывший Касплянский район, сейчас - Смоленский). Лагерь был огорожен колючей проволокой и охранялся с собаками. Была комендатура в лагере, основная находилась в Каспле. Мать неоднократно вызывали и допрашивали… Нас, как семьи, помогавшие партизанам, посадили в отдельные казармы, было по 20 - 30 человек. Холод, голод, больные спали на голом полу, всегда просили есть. Всех страданий не перечесть. Мать от темна до темна под дулами автоматов гоняли работать на немцев. Рыли окопы, рвы, под танки строили, расчищали дороги, добывали вручную торф для обогрева фашистских стойбищ… Нам помогали выжить в неволе. Жевнерев Яков Федорович и его жена Васса Терентьевна (сестра моей мамы) привозили дрова, хлеб, картошку, чтобы чуть-чуть детей накормить, обогреть. Он давал карателям самогонку, они пропускали его. Яков Федорович просил их, чтобы нас, детей, отпустили, ходил в комендатуру. У него сняли шапку, бросили к дверям и сказали: «Иди, дед, домой, а то мы тебя приберем». Он второй раз пошел в комендатуру в Касплю, просил, что дети не виноваты. В 1942 году под Сталинградом окружили Паулюса. Немцы были в шоковом состоянии. Якову Федоровичу разрешили забрать детей, и мы вернулись в марте 1943 года…
Антонина Алексеевна Кожемякина (Дудкина).

- В лагере мы находились до сентября 1943 года. За это время мы испытывали голод и холод, над нами жестоко издевались, за малейшее неповиновение избивали. Особенно доставалось детям, которые многого не понимали. В лагере на моих глазах были убиты немецкими карателями моя тетя Ульяна и ее сын Алексей, а мы с мамой чудом остались живыми.
Иван Яковлевич Скородин (1929 год рождения).

- В лагерь Каменка я и моя мама, Елизавета Антоновна Кондратова, были взяты за связь с партизанами. Мой дядя, брат матери Илья Антонович Антонов, был назначен начальством партизанского отряда старшим администратором на территории Горелышевского сельсовета.
Меня и мою мать арестовали в середине октября 1942 года, отправили в Яшино, где находилось военное начальство. В Яшино проводилась сортировка, откуда меня и отправили в лагерь Каменка. Мать болела, поэтому нас поместили в тифозный дом.
В лагере меня направили в бригаду по рытью ям, которые копали для обреченных на смерть.
В конце рабочего дня мы садились около вырытых ям и выли. Полицейские нас избивали и разгоняли. Победа наших войск над Москвой и Сталинградом подействовала на полицаев. Они стали лучше обращаться с нами. Исход войны заставил каждого задуматься. За массовое уничтожение партизанских семей партизаны могли ответить тем же и для полицейских семей. После прекращения рытья ям меня перевели на другую работу. Заставили доить трех коров, взятых у выселенных партизанских семей для начальства лагеря.
Мария Григорьевна Белова (Кондратова).


- Я еще в школьные годы встречалась с парнем из своей деревни, который впоследствии стал моим мужем. Мой муж, Нил Корнеенков, сразу, как только стали формироваться партизанские отряды, ушел к ним. У меня 17 марта 1942 года родилась дочь Нина.
А в сентябре 1942 года в нашу деревню приехали каратели. Жгли партизанские дома, забирали имущество, расстреливали всех, кого им хотелось. Дом отца мужа сожгли. Я чудом уцелела, потому что жила с матерью в большой семье и было не так заметно, кто я на самом деле. Ранним утром 10 октября 1942 года в дом ворвались вооруженные фашисты, полицаи и староста деревни. Скомандовали всем собираться. Одеться никому не дали. Всех, кто в чем стоял, полураздетых, повыталкивали на улицу.
Нас отправили в немецкий лагерь, специально организованный для партизанских семей. Это был лагерь в деревне Каменка, обтянутый колючей проволокой в несколько рядов. По пути в лагерь нас очень били, особенно мою мать, Федору Степановну, и младшего брата Михаила. Мать потеряла слух, который не восстановился, а брат после возвращения из лагеря через пять лет умер. Мой ребенок выжил чудом. Нас морили голодом, периодически выгоняли на улицу, чтобы бить. Я с ребенком стояла на краю могилы…
Пелагея Демьяновна Корнеенкова.

- … Находясь в лагере, мы голодали, хлеба 100 грамм давали только работающим, которые копали доты от зари до зари. Спали на полу, замерзали, не было дров. В одной хате ютились 25 человек. Людей расстреливали прямо в лагере, и никто не знал за что. Была большая перестрелка, когда партизаны хотели освободить людей из лагеря Каменка, но им это не удалось. Освободили нас наши солдаты…
Мария Демьяновна Савченкова.

На фото: памятный знак на месте концлагеря установили ровно 20 лет назад - в 2001 году. Долгое время об истории в Каменке молчали. Только в 1994 году существование лагеря, созданного фашистами специально для семей партизан, было подтверждено.