Большие и добрые из Большой Доброй

Трудно писать о людях, у которых нет никаких претензий ни к власти, да и вообще ни к кому … Они ничего ни у кого не просят и довольны тем, что им просто не мешают работать. Одних это восхищает, других раздражает. Ведь свободный товаропроизводитель - это кошмарный сон чиновника любого ранга.

Ничего дармового

Привычная жизнь наемных работников для Татьяны Ивановны Маркевич и ее мужа Валерия Петровича закончилась вместе с мучительно канувшим в лету во времена перестройки совхозом «Краснинский». В деревне Большая Добрая, а по-местному - Добрянке, о годах расцвета советского сельского хозяйства помнят только старожилы.

Выросшее с тех пор и шустро упорхнувшее подальше от малой родины «поколение пепси» об ударных пятилетках и социалистическом соревновании не хочет знать даже понаслышке. Народную мудрость «земля не богатит, а горбатит» эти ребята крепко усвоили на примере своих так и не разбогатевших от коммунистического труда, коротающих век на мизерную пенсию родителей. И поэтому просторы отеческих огородов они без сожалений променяли на городские окраины.

А Татьяне и Валерию бежать из своего дома было некуда, потому что к тому времени у них уже было шестеро детей. Вот и пришлось им, не глядя на соседей, идти своим путем. А чтобы не сбиться, за основу взяли свое главное богатство и единственное средство производства - землю. Оба всю жизнь проработали в деревне. Валерий Петрович - трактористом, Татьяна Ивановна - диспетчером, телятницей, бригадиром. Поэтому ничего нового в создании фермерского хозяйства для них не было.

Собственное дело начинали со стоявших в сарае коровы с телкой, нескольких десятков кур и прочей мелкой живности, всегда в изобилии водившейся на их подворье. От поселка Красный до большой фермы семьи Маркевич можно доехать по хорошо сохранившейся асфальтированной дороге. Здесь находится дойное стадо, бычки на откорме и поросята. Пустых мест в скотопомещениях нет.

Продукция от 150 коров постоянно доставляется на молокоперерабатывающее предприятие в Кардымовском районе. Далеко, но ближе сдать некуда, вот и приходится идти на серьезные транспортные расходы. Но даже при сегодняшней цене на молоко - 18 рублей за литр - затраты окупаются, и есть возможность платить людям зарплату. Это большое дело, потому что местным жителям, которые еще хотят работать, трудоустроиться негде.

По проторенным в снегу колеям к ферме проскочил юркий «Рено-Сандеро». Приехал Дмитрий, сын Татьяны Ивановны и хозяин всей этой мычаще-хрюкающей вселенной. Русский богатырь в потертом фермерскими реалиями военном камуфляже. Как только вышел из машины, к нему тут же радостно подбежали несколько разномастных псов, состоящих в КФХ на довольствии ночных сторожей. С утра он уже несколько раз успел побывать и на ферме, и в районном отделении банка, и чуть ли не в десятке других контор, торгующих запчастями и всем необходимым для хозяйства.

В тот день ему надо было срочно решать проблему с завозом комбикорма и ремонтом новых помещений для коров, остовы которых семья недавно выкупила на окраине Красного. Все правильно: суть любого бизнеса не только в извлечении доходов, но и в постоянном развитии. Вот и у Дмитрия скоро стадо пополнится племенным молодняком высокоудойных пород.

- Родители начинали хозяйство, когда мы еще в школу ходили, - рассказывает Дмитрий. - Понемногу, как появлялись средства, покупали у людей земельные паи, которые те получили взамен имущества хозяйства, где работали. Сегодня у нас в собственности порядка 300 га сельхозугодий, еще 150 га - в стадии оформления. Но для наращивания поголовья этого мало. Еще арендуем 350 га земли у частника. Все площади обрабатываем собственной техникой. Если говорить о себестоимости продукции, то, конечно, она получается высокой, потому что в ней заложены расходы на горючее, корма и электричество. По всем этим позициям идет стабильный рост цен. А мы не можем пропорционально поднимать стоимость молока. Переработчики в ответ на любые требования отвечают, что если сельхозтоваропроизводители вроде нас будут настаивать на повышении цен, то они просто станут покупать его меньше, а вместо этого увеличат долю продукции из недорогого сухого молока, которого на рынке предостаточно. Тогда крестьянам придется спаивать свое молоко поросятам или сливать в местные речки. Вот и балансируем между литрами молока и солярки. За один получаем 18 рублей, за другой, без которого хозяйство не проживет, тут же платим 41. Как тут свести баланс, если в идеале на производство литра молока нужен литр горючего? Приходится жестко экономить на других расходах. Так что фермерское дело очень затратное, трудоемкое, и быстрых, баснословных прибылей не при- носит. Отчасти поэтому я стал, как это сейчас называется, трейдером. По-русски - купцом. Езжу по району и собираю у частников молоко, потом сдаю его одновременно со своим. Люди очень довольны, потому что в деревнях кое у кого коровы еще остались, а вот лишнее молоко сбывать некому. А так хоть какая-то прибавка к пенсии.

Сыты и независимы

А можно было бы так и не напрягаться. Не пахать сотни гектаров, а вместо полновесного дойного стада держать две-три коровы для собственного пропитания. В том, что можно нормально прожить и со своего двора, я убедился, когда с Димой и Татьяной Ивановной приехали к их родительскому дому в деревне Катково. Впрочем, теперь это уже не деревня, а небольшой хутор. Зима скрыла под плотным снегом красоты местной природы, но, по словам хозяйки, всем ее 14 внукам летом тут очень нравится. А пока великолепный розарий хозяйки этих мест Любавы, или в обиходе просто Любы, ожидает своего весеннего часа.

На хуторе немноголюдно. Шесть собак бдительно стерегут новый, построенный Димой курятник. В нем мирно уживаются куры нескольких пород, стада уток и гусей. А вот напротив - зверинец поинтереснее! В большом загоне, заканчивающемся невысокими бревенчатыми хлевами, обосновались штук 40 вьетнамских поросят. Не такие крупные, как их собратья других пород, зато обросшие густой шерстью, шустрые и разномастные, они очень напоминают миниатюрных диких кабанчиков. Это постоянный запас мяса и сала, не требующий никаких особых условий содержания.

Зимой «вьетнамцы» без проблем живут в открытых хлевах, в куче соломы. Морозы и метели нисколько не мешают им набирать вес. Летом вся хрю-компания, пользуясь безлюдьем, может прогуливаться по ближайшим к дому окрестностям, питаясь всем, что попадется во рвах да кустах.

- Со своего двора вполне можно прожить, - говорит Татьяна Ивановна. - Конечно, особенно не разбогатеешь, но сытым и независимым будешь всегда. По крайней мере, избыток свинины, если есть время, лучше самому продать на базаре. Перекупщики по деревням ездят, но предлагают такие цены, что если с ними связываться, то действительно невыгодно никого содержать. Например, за говядину дают 150 - 170 рублей за килограмм в живом весе, а продают по 350 - 400 рублей. Кого же это устроит? А самое ходовое питание - курятина, утятина, гусятина… Недавно индюшатины собственного откорма запасли. Брали белых бройлерных индюков какой-то французской породы. Птица оказалась очень продуктивная. А вот крольчатины у краснинских фермеров нет, хотя кролики - есть. Живут в своих домиках, в чистеньком сарайчике. Только их назначение - не наполнение морозилок, а радость для съезжающейся сюда на все лето малышни.

Год «красного петуха»

Для семьи Маркевичей он повторяется с завидным постоянством. То сено, заготовленное с великими трудами, посреди поля сгорит, то в прошлом году дом Татьяны Ивановны полыхнул, пока она на ферме была… Впрочем, чего тут удивляться... Если заняться изучением наших далеко не лучших традиций, то поймешь, что удивляться и нечему. В любой деревне всегда найдутся хотя бы один крепкий хозяин и шустренький «Макар Нагульнов», которому, кроме своей бедности, гордиться нечем. Вот время от времени и горят фермерские сеносклады и дома, чтобы, как говорится в смоленской глубинке, «не были умней за всех». Но людей, привыкших к труду и втянувшихся в собственное дело, «красным петухом» с пути не свернешь. Да и нищета нынче перестала быть синонимом честности и порядочности, а стала признаком лени тех, кто так и не научился жить без команды сверху…