Алексей Островский рассказал о причинах кадровых перестановок в администрации Смоленской области

В эфире программы «Диалоги» губернатор рассказал о кадровой политике.

- Что касается 2016 года, то речь больше идет не о назначениях, а об увольнениях. Оценив работу тех или иных чиновников за четырехлетний период, я принимал это решение самостоятельно, ни с кем по нему не советуясь, потому что люди работали у меня в подчинении, я им ставил задачи, я видел выполнение или невыполнение этих задач. Зачем мне с кем-то советоваться? Я сам могу дать соответствующую оценку.

- Почему ни один, ни другой подход не срабатывают в отношении начальников департаментов соцразвития и образования?

- Вы имеете в виду, почему до сих пор не назначены руководители? Я доверил право подбора руководителей этих двух департаментов курирующему заместителю. Периодически спрашиваю, почему до сих пор нет предложений по кандидатурам, и слышу, что реально пока назвать фамилии людей, за которых Оксана Васильевна Лобода могла бы передо мной отвечать, она не может.

Скажем, по департаменту образования – предлагали его возглавить авторитетным в региональной сфере образования людям, опрашивали ректоров, руководителей общеобразовательных школ, но такой кандидатуры, с выбором которой согласились бы все, пока не нашли. То же самое по департаменту социального развития. Через эти департаменты проходит огромный объем денежных средств. Данное обстоятельство мы тоже не можем не учитывать. У нас более 60% расходной части бюджета – это социалка: здравоохранение, образование, социальное развитие. Поэтому нужно ставить не только компетентных в этих сферах людей, но еще и честных, порядочных, проверенных временем. Когда найдем – тогда назначим. Пока департаменты работают, и то, что у них нет руководителя, в принципе, на текущей деятельности этих подразделений администрации не сказывается.

– Алексей Владимирович, я посчитал, может, и ошибусь в этой цифре, за пять лет 11 высокопоставленных чиновников, я имею в виду заместителей и начальников департаментов, покинули администрацию Алексея Островского. Это хорошо или плохо?

– Знаете, Вы подобрали немножко неправильный глагол. «Покинули» – звучит, как будто взяли, собрали вещи и ушли сами.

– Нет, по-разному было: кого-то Вы уволили - бОльшую часть, кто-то по другой причине возьмем ту же Ольгу Владимировну Окуневу, разные были причины, но цифра такая. Одиннадцать человек…

– Первое. Администрация – живой организм. И я не исключаю, что цифра 11 не будет финальной. Я оцениваю работу своих подчиненных: кем-то я доволен, кем-то недоволен. Вот сейчас уже, например, я знаю, чью кандидатуру точно не продлю на новый период полномочий, когда придет время.

Два заместителя, к моему огромному сожалению, по договоренности, которая была достигнута с первого дня работы, ушли сами – это Михаил Юрьевич Питкевич и Илона Владимировна Кротова. Ольга Владимировна Окунева – опытный руководитель, она нужна была в Государственной Думе, в том числе, для того, чтобы оказывать помощь Смоленской области. Ну а с кем-то я расстался по причине или профнепригодности, или некомпетентности, или несхожести характеров и взглядов. Это нормальный процесс. Другой вопрос, улучшает качество работы подобная кадровая политика или ухудшает. Пока я от тех людей, с кем общаюсь, слышу мнение, что третья администрация, сформированная мною по результатам всенародных выборов, на которых смоляне оказали мне доверие, кажется им наиболее компетентной и профессиональной. Время покажет, так ли это.

– На областной Думе выступая, Вы сказали: «Мне не по пути с теми, кто будет стараться, заискивающе глядя мне в глаза, выдавать желаемое за действительное». Таких всё больше?

– Вы знаете, очень сложно понять, кто какой на самом деле. Потому что я еще раз скажу - с детства мама, отец, бабушка, дедушка воспитывали меня доверчивым, искренним, открытым человеком. На посту губернатора мне с этими качествами практически пришлось попрощаться, потому что я несу ответственность почти за миллион человек. Поэтому ко всем отношусь, к огромному сожалению для себя, настороженно.

Все члены администрации, а это мои заместители и руководители ряда департаментов знают, что я требую говорить мне правду, даже если она неприятна. Требую не соглашаться с моим мнением, если у моего заместителя или начальника департамента – иная позиция. Рад, что ближний круг людей, которые работают со мной, так и поступают. Но периодически, конечно, есть и иные моменты, о которых Вы упомянули. Я иллюзий, Сергей Витальевич, в этом смысле не питаю.

– Тем не менее, складывается впечатление, поправьте, если я ошибаюсь, что, например то, что мог сказать Питкевич, не скажет Анохин, что могла сказать Окунева, не скажет Лобода и так далее. Нет?

– Первое. Лобода говорит гораздо больше вещей, по которым она не соглашается со мной или с моими указаниями, вводными, распоряжениями, чем Ольга Владимировна Окунева. Гораздо больше. Что касается Анохина, я не буду сравнивать – больше, чем Питкевич, или меньше, чем Питкевич, но Василий Николаевич – очень принципиальный человек, и когда он считает, что точно нужно сделать по-другому, он всегда это прямо говорит. И Лобода, и Ровбель, и Анохин, и Кожурина – вся эта молодая поросль моих заместителей, все они, - уж не знаю, поверите Вы мне или нет, не соглашаются, отстаивая свою точку зрения, больше, чем их предшественники.