Эй, на «Титанике»! Как из военной истории... варят «мыло»

27 января в российский прокат вышла историческая военная драма Алексея Козлова «Спасти Ленинград», рассказывающая о первой, потерпевшей фиаско, отчаянной попытке советского командования эвакуировать людей из блокадного города.

Трагедия, произошедшая в ночь на 17 сентября 1941 года на Ладоге, в результате которой погибло более 1000 человек, по своим масштабам не уступает крушению «Титаника». По числу жертв и драматизму катастрофа баржи №725 (в некоторых источниках - №752) считается одной из крупнейших в истории мореплавания.

«Титаник» - ключевое слово в этой истории, имеющей мало общего с реальностью. Зацепившись за сходство, Алексей Козлов снял мелодраму в стиле блокбастера Джеймса Камерона, посмотрев которую, хочется недоуменно протереть глаза и спросить: что это было?!

Выстраивая свою киноэпопею, Алексей Козлов дотошно копирует стиль голливудского коллеги по цеху, приправляя лихо заваренную кашу элементами режиссерской кухни Никиты Михалкова, столь трепетно относящегося к роли детали в кино. Он и берет за связующее звено символ времени - часы, которые с угнетающим постоянством все время фигурируют на экране, преследуя своего владельца - Костю.

Часы-то папины, «Командирские», а папа у Кости капитан I ранга. Костин отец, отправляя баржу, которая также, в свою очередь, должна стать символом спасения блокадного Ленинграда, в последний путь, ведет себя крайне нелогично. С одной стороны, морской волк жертвует сыном, с другой - в духе Стивена Спилберга («Спасти рядового Райана»), пытается уберечь дитятко от кровавой бойни на Невском пятачке. Затевает «маскарад» с переодеванием едва оперившегося артиллериста в форму курсанта морского училища.

Но речь не о псевдодезертирстве и предчувствии чудовищной катастрофы, речь в драме «Спасти Ленинград» идет об увлекательном и местами жизнерадостном любовном квесте.

С первых же кадров выстроенного по апробированной и весьма успешной кальке Камерона фильма зритель погружается в незатейливую историю любви дочери «врага народа» Насти (Мария Мельникова) и курсанта-артиллериста Кости (Андрей Миронов-Удалов), которые намереваются жениться, а потому с легким сердцем покидают беспечный и солнечный Ленинград, участь которого, тем не менее, предрешена. Так сказать, эти милые молодые люди отправляются в… романтическую поездку в поисках лучшей жизни.

Конечно же, ребят преследует (и чинит по возможности козни) лощеный хлыщ из рядов госбезопасности (Гела Месхи), который в свое время упек отца Насти в тюрьму. Хлыщ вывозит из Эстонии секретный архив. Естественно, что омерзительный энкавэдэшник путешествует на шикарном лакированном авто. Он еще и весьма любвеобилен: сначала кладет глаз на юную Настю, а потом успешно пытается соблазнить очаровательную пустоголовую скрипачку. Естественно, «клубничная» тема разворачивается, как и у Камерона, в стоящем на палубе автомобиле. «Титаник» сквозит из всех «пробоин» - злодей, не без оснований подозревающий Костю в дезертирстве, привязывает парня к «рее», а сам шныряет по барже. Видимо, с единственной целью: кого бы еще огулять?

«Титаник» (простите, непригодная к перевозке столь огромного количества людей баржа №752) неспешно идет по водной глади Ладоги. И идет она солнечным и ясным днем под эффектное пиликанье консерваторок.

А тем временем на Невском пятачке гибнет амнистированный отец Насти. Освободился из тюрьмы и сразу оказался в гуще событий. Папенька Кости все предвидел: его друзья-артиллеристы умирают, но не сдаются, передавая отобранные старшиной у обаятельного Костика часы. Старшина отнял хронометр отнюдь не из корыстных побуждений, а в качестве залога. Потому как прозорливый капитан I ранга не только занимался отправкой баржи, но и велел призвать к себе сына, едва заслышал о Невском пятачке. Думал, вернется назад.

В живых, понятное дело, остается только бывалый старшина. Он же в критический момент чудесным образом оказывается на тонущей барже - неподалеку на моторной лодке болтается, прижимая к себе белоснежного шпица и капранга, зачем-то пустившийся за баржей вдогонку. Наверное, на всякий случай. Если не Ленинград спасти, так хотя бы сына…

Фильм - красивый. Технически выверенный, зрелищный, динамичный экшн. Не зря Алексея Козлова, работавшего над картиной три года, называют перфекционистом! Расставляя акценты, режиссер умело работает на эмоциях зрителя. Но в то же время «Спасти Ленинград» - надуманный авторский квест, попытка утереть нос Спилбергу (бои на Невском пятачке) и Камерону, заодно получив по праву заслуженный респект от Никиты Сергеевича.

Выжать слезу по максимуму: чего стоит послесловие – ретроспекция старенькой Насти, сжимающей в сухеньком кулачке единственное, что у нее осталось на память от юности и любви, - часы Кости! Как ленинградский метроном, уже 80 лет без малого отмеряющие время. Их никто не заводит. Память народная бессмертна, ее не нужно заводить, и ход времени ее не убьет…

Старушка за кадром рассказывает о судьбе умершей в блокаду матери и за несколько минут до финальных титров шествует в числе выживших на барже №752 в рядах «Бессмертного полка»…

Мне же, в свою очередь, очень хочется, чтобы народная память базировалась не на вымысле, а на воспоминаниях очевидцев.

Как это было

Точное число жертв катастрофы баржи №725 неизвестно. Попытка спасти людей была отчаянная, точного учета желающих эвакуироваться по причине спешки никто не вел. Только по спискам Гидрографического управления, Военно-морской медицинской академии и военно-морских училищ в водах Ладоги той ночью утонули 685 человек. Жертвами ледяных объятий северного озера стали ученики ремесленного училища, семьи офицеров, а также вольнонаемные работники Артиллерийского и Технического управления ВМФ. Погиб и взвод курсантов Ленинградского военно-инженерного училища им. Жданова. По одним данным, баржа везла 1 000 человек, по другим - 1 500. Моряки буксира «Орел» и пришедшей на подмогу канонерки «Селемдж» подняли на борт всего 240.

…Осенью 1941 года фашисты замкнули кольцо вокруг Ленинграда. Командование принимает решение эвакуировать хотя бы часть жителей осажденного города по единственно возможному - водному - пути. Через Ладогу. Опытные моряки критически отнеслись к этой, безусловно, благородной, но весьма рискованной инициативе. Они не скрывали: буксировка рассохшейся баржи в условиях надвигающегося шторма граничит с безумием. Ведь волнение на озере, которое отличается от малых морей лишь пресной водой, в осенний период дело обычное. К мнению капитана буксира «Орел» Ивана Ерофеева, не раз ходившего по Ладоге, не прислушались…

А он знал, что при скорости ветра более 18 метров в секунду высота волн на Ладожском озере достигает 6(!) метров. При неблагоприятном исходе перегруженная баржа разломится пополам, люди пойдут на дно. А средняя глубина озера в три с половиной раза больше, чем в Азовском море! Максимальная – в 16 раз. Те, кто не утонут, погибнут от переохлаждения - в сентябре в ночные часы температура воды не превышает плюс 12 градусов, а температура воздуха колеблется на отметке от двух до пяти.

Известно, что местом погрузки на баржу №725 слушателей военно-морских училищ Ленинграда был выбран прибрежный лес вблизи порта Осиновец. Изначально плавсредство предназначалось для перевозки особого батальона, который как раз и намеревались сформировать по приказу Ворошилова из курсантов. Однако к 17.00 баржа, которой предстояло пересечь озеро с запада на восток, до порта Новая Ладога, оказалась на треть загружена пассажирами, большей частью штатскими.

В ночь на 17 сентября 1941 года переполненная баржа вышла в свой последний рейс. Люди в трюме не догадывались, какой опасности они подвергаются. Они не знали, что на Ладогу идет сильнейший шторм…

Шли в полной темноте, соблюдая светомаскировку. К трем часам ночи затихли детские голоса. Несмотря на качку, уснули все. Тогда-то и случилось страшное. Прогнивший борт старой баржи не выдержал удара волны и дал трещину. В пробоину полилась вода. 725-я начала медленно оседать.

Давки и паники не было, но на палубу людей не пускали. Центральный люк - задраен. Пассажиры кинулись к кормовому люку. Очевидцы вспоминали: «Каждый человек стремился проскочить люк быстрее. Мы не знали, что рядом время от времени проносится огромный румпель и сметает людей за борт. Многим размозжило головы…»

Наконец открыли центральный люк. В первую очередь на палубу вывели женщин и детей. Из трюма ручной помпой попытались откачать воду. На место уставших, смытых за борт людей подходили новые. Маломощная помпа не справлялась с объемом воды, и тогда курсанты начали вычерпывать воду ведрами. В ход шли даже бескозырки! В бушующую Ладогу сталкивали ставшим ненужным груз - машины, личные вещи.

Надежда на спасение появилась, когда на горизонте возникла канонерская лодка. Но она из-за высоких волн не заметила гибнущую баржу... Напрасно моряки и курсанты кричали и стреляли в воздух - звуки тонули в аду стихии. Именно в этот момент отчаявшийся лейтенант Емельянов выстрелил в двухлетнюю дочь, жену, а потом застрелился сам.

Палуба осела до уровня воды. Буксировка стала невозможной. «Орел» безуспешно подавал сигналы SOS, но среагировали на них не спасатели, а фашисты. Истребители-бомбардировщики неоднократно атаковали баржу №725. По самолетам открыли пальбу из винтовок, но пикирующие «мессера» продолжали расстреливать беззащитных людей, сгрудившихся на палубе.

И тогда было принято решение отвести женщин и детей в шкиперскую рубку. Это было начало конца. Очевидец, курсант Высшего военно-морского гидрографического училища Владимир Солонцов, напишет: «…Накатившаяся волна тараном ударила по стенкам рубки. Я не сразу понял, что этот водяной вал сорвал рубку с палубы и вынес ее за борт. В моей душе что-то надорвалось... Рубка стала быстро погружаться почти без крена и ушла на дно меньше чем за минуту…»

Баржу разломило на две части. Все было кончено. Пять часов боровшийся со стихией «Орел» подбирал выживших. Ерофеев взял на борт 216 человек, «Селемдж» - 24.

Последний вопрос, на который нет ответа и, скорее всего, не будет: зачем снимать слезливые мелодрамы, копируя мастеров Голливуда, когда есть реальная, а не вымышленная история, напичканная штампами и домыслами? Страшная. Беспощадная. Разрывающая сердце. Очевидно другое: российский военно-исторический мейнстрим идет ко дну. И спасти его некому… Да и, похоже, никому это уже и не нужно. Зритель, проглотив вполне качественный, с точки зрения современной кинематографии, продукт, - аплодирует.