Как проходили демонстрации трудящихся в Смоленске в советское время

Мои детские годы прошли в доме на улице Ленина (угол Маяковского), и все праздничные шествия я могла наблюдать из окна с самого раннего возраста. И не только шествия - на праздники иногда устраивались танцы на площади, а во второй половине пятидесятых - на площадке недалеко от нашего дома вечером показывали кино…

Демонстрации трудящихся устраивались два раза в год: на Первое мая и на Седьмое ноября. Они получались немного разные, в силу погодных условий, да и символика праздничная различалась. К Первому мая готовили веточки с первыми весенними листиками и бумажными цветочками, воздушные шарики… Мы еще в младших классах клеили такие цветочки, приматывали их проволочкой к вишневым веткам с маленькими, недавно распустившимися листиками… На Седьмое ноября веточек не было, оставались шарики, и было много маленьких красных флажков, тоже самодельных, которые мы несли в руках. На Седьмое старались одеться теплее, чтобы не простудиться, - часто в этот праздник впервые надевали зимнее пальто: ведь на демонстрации иногда и стоять долго приходилось.

Перед демонстрацией всегда перегораживались центральные улицы. Где-то за час-полтора до начала шествия к центру съезжались грузовики. Их устанавливали поперек улиц: два или три грузовика перегораживали ее полностью, оставался узкий проход, возле которого дежурили милиционеры. Видимо, это делалось для того, чтобы не возникло толкотни и давки: ведь не только громадные массы людей двигались в потоке демонстрации, но и на тротуарах стояло большое количество зрителей, приветствующих шествие: пенсионеры, дети, домохозяйки…

Участниками демонстрации были сотрудники всех учреждений города, студенты и старшие школьники. С утра (лучше пораньше, пока не перекрыли дороги), празднично одетые, они спешили к своим учреждениям. Там им выдавали флаги и транспаранты (порой тяжелые, их давали крепким мужчинам… Но брали без пререканий - надо же кому-то…), и они шли нестройной, шумящей, поющей, приветствующей стоящих вдоль тротуара зрителей колонной по заранее утвержденному маршруту. Зрителей тоже охраняла милиция - следила, чтоб не мешали колоннам, не выходили за пределы тротуара. Все колонны шли к площади Ленина. Там строились к празднику трибуны, с которых партийное руководство и наиболее заслуженные люди города приветствовали демонстрантов.

Явка на демонстрации была обязательна. Помню, что в семидесятые-восьмидесятые годы эта «обязаловка» стала некоторых раздражать: почему я должен в свой законный праздничный выходной куда-то идти? Иногда и погода плохая… Но не все так относились - я, например, демонстрации любила. Мне нравилось в праздник пройти в одном ряду с коллегами «по главной улице с оркестром». Нравилась праздничная неразбериха, сутолока, всегда возникающая при большом скоплении людей. И люди были нарядные, праздничные, орущие песни… Что ж плохого? Почти всякий раз приходилось подолгу стоять где-нибудь уже неподалеку от цели - площади имени Ленина: ждать, когда пройдут другие колонны по площади; шли в определенном порядке. На остановке нередко возникали спонтанные пляски: и повеселиться, и согреться (7 ноября случались и морозы).

По мере приближения к трибунам старались выстроиться ровнее - чтоб красиво было. И возле трибун было весело. Там выкрикивались приветствия демонстрантам и призывы, связанные с их родом деятельности, и на каждый призыв колонна отвечала дружным «Ура!». Иногда ведущий это мероприятие артист путал призывы - например, кричал студентам филологического факультета «Выше надои молока!», и это порождало еще большее веселье. «Ура!» в этих случаях звучало особенно дружно и громко - кто ж будет возражать против высоких надоев?

Сразу после прохождения перед трибунами колонна начинала расходиться: те, кто жил рядом, сворачивали в переулки, спешили домой. Грузовики еще заграждали путь, но чуткая милиция в это время уже пропускала беспрепятственно между машинами выполнивших свой долг демонстрантов.

В нашей семье сразу после демонстрации всегда садились за праздничный стол - знаю, что так было и у других. Заранее гостей мои родители в эти дни не приглашали, но почти всегда приводили с собой кого-нибудь из сослуживцев или случайно встреченных друзей. Стол к их приходу готовили не участвующие в демонстрации домочадцы. В моем детстве у нас это делали тетя Маня (мамина тетя, с нами жившая) и я. Когда тети Мани не стало, мама как-то успевала быстро накрыть стол после демонстрации.

Какие были угощения?

Праздничный стол по мере моего взросления менялся. В пятидесятые он был не такой, как в шестидесятые или позже. Салат «Оливье», селедка под шубой появились и быстро приобрели популярность ближе к семидесятым. А в пятидесятые на праздничном столе стояли винегрет, холодец (с хреном), селедка (просто нарезанная кусочками, с маслом и уксусом, с луком), отварная картошка, иногда сало, колбаса (ее раскладывали на тарелке в один слой - чтоб казалось побольше). Накануне праздника в магазины обычно «выбрасывали» мандарины, люди стояли за ними в огромных очередях, и, конечно, вазу с мандаринами ставили на праздничный стол. Случалось, что до 7 ноября удавалось сохранить яблоки, тогда их тоже ставили на стол. Это была редкость и почти экзотика: в зимние месяцы (а они начинались в ноябре) фруктов у нас уже не бывало. Когда возникло всеобщее увлечение «Оливье», ингредиенты к нему «собирались» за много месяцев: майонез, зеленый горошек - все это был дефицит. Конечно, на праздник ставили на стол и вино. А в конце обеда всегда подавался чай с домашним тортом. Мама пекла его накануне в специальной электрической «чудо-печи» - алюминиевой сковороде с трубой посредине. Поэтому торт был круглой формы, с дыркой - как бублик. Газовой плиты у нас не было, готовили на керосинке.

На Первое мая вечером на улице начиналось гулянье. Мы жили на Ленинской, окно нашей комнаты выходило прямо на праздничную толпу. Слышен был смех, выкрики, шарканье ног… Тогда напротив театра еще стояли двухэтажные белые домики, старой постройки. И вот на стене крайнего домика в какой-то период в праздничные дни показывали кино… Многие останавливались, смотрели кино, другие проходили мимо. Мы с сестрой пытались смотреть кино из окна, но было плохо видно.

Потом домики снесли. Площадь стала пустой и нарядной. Городские вечерние прогулки переместились на другие улицы. Да и мы переместились…

Людмила Горелик.