Велиж - единственный и неповторимый!

Тихо. Так тихо, что скрип снега под ногами кажется громом небесным. Лишь потерявшиеся в сером утреннем тумане неприкаянные фонари напоминают тусклым светом об ушедшей ночи. На улицах ни людей, ни машин, только пара бездомных собачонок мирно сидят у дверей маленького продуктового магазинчика, терпеливо ожидая его открытия, да на местном базарчике у автостанции несколько женщин раскладывают на прилавках нехитрый «борщевой набор» вперемежку со связанными из грубой шерсти носками и варежками...

Велиж - старинный русский городок, совсем не похожий ни на какой другой. И вроде бы нет в нем ничего особенного, но ровный ряд небольших ухоженных домиков на въезде, несуетность одиноких прохожих и вековые обрывистые берега Западной Двины вырывают его из трясины современного российского захолустья, в котором неведомо как уживаются местами уцелевшие обломки русской старины с типовыми железобетонными трущобами отгремевшего «пятилетками» соцреализма. Сразу даже трудно сказать, что делает Велиж единственным и неповторимым. Но как только попадаешь сюда, то сразу вспоминаются пушкинские строки: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет…» - и верится, что многовековая история этого исконно славянского места на земле будет продолжаться еще очень долго.

Здесь из земли сочилась кровь

На этой тихой, ничем не примечательной велижской улочке я побывал прошлой весной. Не мог я сюда не прийти, не мог не почтить память и не пожелать Царствия Небесного душам людей, которых на этом самом месте, где я стоял тогда и в этот раз, жгли заживо, расстреливали и добивали выстрелами в упор. Теперь здесь - памятник в виде стелы, на которой отпечаталась тянущаяся из земли человеческая рука. Да, просто ладонь, пробившаяся сквозь небольшой могильный холмик. Просто… до дрожи, до душевного озноба, до потери чувства времени… Справа, чуть поодаль, стоял сарай, в котором тех, кто здесь упокоился, жгли заживо. А в русле небольшого чистого ручейка навалом лежали людские тела. Старики, женщины, дети… Все попавшие под расправу карателей и полицаев… Хотя вообще-то это всего лишь одно из многих мест, где нация Третьего рейха показала всему миру свое истинное лицо.

В тот день мы пришли сюда вдвоем - я и скульптор Геннадий Федорович Цыганов, создавший эту композицию от проекта до последнего штриха. Да, это творение местного жителя, человека, посвятившего Велижу всю свою творческую жизнь. Геннадий мог бы устроить свою судьбу по-другому, остаться жить в Минске, пользоваться столичными благами. Высшее техническое образование, престижная работа вполне тому способствовали. Но…

- Сюда я приехал в 1984-м, год отработал конструктором в одной организации в Минске после окончания политехнического института. Параллельно два года рисовал агитационные материалы в оформительской мастерской, тогда там трое художников работали.

Но чувствовал, что автотракторная тема - не мое призвание. Тянуло к кисти, глине, дереву… В итоге окончательно решил поступать учиться на художника. Выбрал художественно-графический факультет Витебского пединститута. Но дело уперлось в направление, которое можно было получить - только отработав как минимум год в школе.

Так и началась моя недолгая карьера преподавателя рисования в Погорельской средней школе Велижского района, благодаря которой меня допустили к сдаче экзаменов.

Поступил я вполне успешно.

Эта рука, к которой мы сейчас с тобой приехали, - место казни еврейского населения. Тут убили около 8 тысяч евреев. Сожгли в сарае, стоявшем чуть поодаль. Когда копали котлован для фундамента стелы, косточки обгорелые находили. Сами велижане тела собрали и захоронили прямо вот на этом месте. Так что памятник стоит на настоящей могиле.

Почему именно ладонь? Как-то по наитию все произошло. Просто в один миг увиделось все именно так - рука, тянущаяся из могилы к жизни… А сначала проект был несколько иной, - рассказывает Геннадий.

- А потом работал по военной тематике?

- Конечно, много чего делал. Да ты и сам видел Аллею Памяти Героев в центральном парке Велижа с портретами велижан - Героев Советского Союза. Это же была целая эпопея! Представляешь, к 25 сентября, уж не помню какого года, дали денег на эту аллею. И состоялся у меня разговор в кабинете главы администрации, на тему: «Возьмешься? Но если не успеешь…»

Дело в том, что предложение поступило в августе, а буквально через полтора месяца Аллея Героев должна была быть готова к сдаче комиссии… Взялся. Успел. Это моя последняя работа, в которой сплелись и архитектурная, и скульптурная части. Что касается портретного сходства, то оно есть, и это отметили даже родственники героев, присутствовавшие на открытии аллеи.

Но только я знаю, чего это стоило! Не поверишь, у меня на создание каждого из портретов в мягком материале уходило не более полутора часов. По мастерской были развешаны щиты - по количеству героев.

Я ходил между ними, лепил, что-то добавлял, убавлял… Трое суток рабочего времени на все, а потом надо было снять гипсовые формы и отвезти их в литейку на авиационный завод в Смоленск. Материала не было, пришлось самому организовывать сбор алюминия, чтобы было из чего отливать. Устроил в мастерской приемный пункт цветмета. Привлек всех местных бомжей, которые таскали сюда старые чайники, умывальники, горшки, ломаные картеры от автомобилей и прочий хлам. Даже приемщица тут сидела, все это оформляла. Вся аллея отлита из такого материала. Слава богу, что никогда лом металла до конца так и не соберут! И могу сказать, что каждую работу, которую я делал для города, приходилось выполнять в примерно таких же авральных условиях.

- Что было кроме этого?

- Надгробие на могиле 300 советских воинов в деревне Городище. Это за Селезнями, Заозерьем, сворачиваем в Городище - и за деревней на кладбище есть это захоронение. В 1995 году делал памятный комплекс на Лидовой горе, где покоятся 14 тысяч воинов… Памятный знак Сертейского археологического комплекса - тоже моя работа. После этого получил заказ на Гнездовские курганы. Делал для этого заповедного места памятный знак, установленный как раз там, где нашли старинный горшок с надписью «Гороушна». Тогда вандалы разгромили там старый памятник. Да и много чего еще…

Но хочу сказать, что скульптура в моем случае - не профессия. Живу на своих хлебах, есть у меня небольшая столярочка. Там делаю беседки для жителей столицы и Московской области. Если за сезон поступит сотня заказов, можно считать, что себя обеспечиваю. Проект беседок создаю сам, исполнение - мое. Так и живу. Хоть сам из Республики Беларусь, но считаю уже себя коренным велижанином.

И если смогу еще что-то сделать для этой земли, своего города, то это будет для меня лучшей наградой...

Художник всегда кому-то нужен…

Как у «природы нет плохой погоды», так не бывает и ненужных художников. И не важно, столичные они или провинциальные… Принадлежность к великосветскому бомонду еще не есть признак таланта. Часто случается так, что в небогатой мастерской, среди всякой старой утвари, периодически используемой для учебных натюрмортов, вдруг натыкаешься на полотна, становящиеся для тебя порталом в иной мир, в другую реальность, что честнее и лучше той, в которой живем. Именно так, потому что создана она не столько кистью и красками, сколько устремленной к свету душой художника, положившего на холст эти слившиеся в картину мироздания мазки.

Надо это кому-нибудь в маленьком, озабоченном своими повседневными проблемами городке? Конечно, надо, иначе каждый день не толпились бы дети у класса, в котором преподает живопись Виктор Андреевич Маров. И пусть из десяти юных дарований в итоге с искусством свою жизнь свяжут один-два его ученика, но все те, кто сидел у него за мольбертом, уже никогда не превратятся в равнодушных к жизни людей.

- Мне очень понравилось изречение, что «искусство действует на сознание, как линза на световое излучение». Очень мудро сказано и всегда помогает мне в работе с детьми. Ведь даже просто знакомство с прекрасным, а уж тем более создание этого прекрасного дает возможность ребенку расти культурным, интересным человеком, - задумчиво говорит Виктор, машинально передвинув с места на место предметы выставленного под осветителями натюрморта. Видно, что убеждение это вызрело у него и стало непреложной истиной за все его 23 года работы с детьми. И сколько их еще, этих лет? Дай бог - побольше!

Занятия, как всегда, начнутся в четыре часа дня, а пока художественная мастерская в нашем полном распоряжении.

- Так вы по призванию больше художник или педагог?

- И то, и другое, только я сам не сразу это понял. До того как нашел свое дело в жизни, много чего пришлось перепробовать.

Заканчивал Палехское художественное училище имени Горького, уникальное учебное заведение, которое находится в поселке Палех Ивановской области. И сам я родом из тех мест. Мой поселок - Верхний Ландех, в котором сейчас проживает около полутора тысяч человек, находится километрах в 45 от Палеха, на юго-востоке области, вблизи реки Ландех и в 85 км от железнодорожной станции Шуя.

Историческая справка. Первое документальное упоминание населённого пункта относится к 1621 году. По переписным книгам 1678 года, половина села значилась за боярином князем Юрием Алексеевичем Долгоруковым, другая половина - за князем Юрием Ивановичем Пожарским. В Ландехе было несколько церквей.

В XIX - первой четверти XX века село являлось центром Верхне-Ландеховской волости Гороховецкого уезда Владимирской губернии. В 1859 году в селе числилось 147 дворов, в 1905 году - 68 дворов.

С 1929 года село становится центром Ландеховского района и Верхне-Ландеховского сельсовета, в 1931 - 1946 годы оно в составе Пестяковского района, в 1946 - 1960 годы - центр Верхнеландеховского района, до 1983 года - в составе Пестяковского района.

Решением Ивановского облисполкома от 9 сентября 1985 года село Верхний Ландех отнесено к категории рабочих поселков с тем же названием. В 2021 году население составляло 1618 человек.

...С училищем я познакомился еще в школе, нас возили туда на экскурсии.

К тому же друг мой, Сергей Великанов, там уже учился. Я каждое лето приезжал, смотрел его миниатюры. Он и сейчас работает художником. Сначала я поступал после 8-го класса, но не прошел по конкурсу. Набирали всего 15 человек, на место претендовало по восемь абитуриентов. Поступил после 10-го класса, но начались занятия, а меня забрали в армию. И вот отслужил, вернулся, закончил учебу в 1987 году с отличием.

- К тому времени уже начинался развал страны. Люди теряли работу, все чаще стали происходить задержки зарплаты. В Палехе в то время еще сохранялась какая-то стабильность?

- Все было, как и повсюду. Мне, художнику - мастеру лаковой миниатюры, хотелось, как и другим выпускникам прошлых лет, остаться работать в Палехских мастерских. Но производство быстро разваливалось вслед за страной, спрос на продукцию упал даже в США, куда отправлялась большая часть ее. Однако там тоже что-то не срослось. Поэтому всему нашему курсу выдали свободные дипломы и отправили нас «в люди». Правда, тогда в Палехе стали организовываться полуподпольные частные мастерские, но я поехал в Казахстан, к родственникам. Устроился на большой химкомбинат художником-оформителем, в цех эстетики. Занимался так называемой промграфикой. Разрабатывал этикетки для гражданской продукции, да и наглядная агитация какое-то время еще была востребована. Некоторое время работал главным художником комбината. А в 1991 году русские, украинцы, немцы по понятным причинам стали уезжать из Казахстана.

До этого момента мы с женой Ириной несколько раз ездили в отпуск в Велиж, к ее бабушке. Красивое место - леса, река… Когда жизнь в Казахстане стала невыносимой, решили переехать сюда, что и сделали в 1992-м. Приехали - природа великолепная, но работы по специальности - никакой. Делать нечего, устроился в паркетный цех простым рабочим. Пилили плашки для паркета, собирали из них панели с определенным рисунком. Там я освоил резьбу по дереву, благо время от времени попадался подходящий материал, в основном липа. Уже нормально резал несложные панно. Как правило, занимался этим во время обеденных перерывов или дома. Потом на предприятии сменилось руководство, цех вдруг почему-то стал нерентабельным, и его быстренько закрыли. Опять вопрос: куда идти работать? Увидел объявление в местной газете, что набирают в милицию. Пришел, приняли, обучили на техника-криминалиста. Затем в Калуге выучился на эксперта, вернулся, а должность сократили. Перешел в патрульно-постовую службу.

Но не мое это было, ходить по улицам, пьяных подбирать. Но все же нет худа без добра - в Велижской школе искусств нашлась ставка учителя ИЗО, мне ее и предложили. И вот уже 23 года учу детей. Меня все устраивает - с ребятами интересно, они такие разные... А потом и в велижской школе №2 предложили учить детей рисованию. Согласился, и вот уже 13 лет меня не выгоняют.

- Часто пишете для себя?

- В основном на пленэрах с детьми. Выходим на природу с этюдниками и дружно работаем. Они выполняют учебные задания, а я набрасываю зарисовки и этюды. Природа у нас такая, что писать ее можно бесконечно, и всегда будешь находить новые сюжеты и композиции. Работаю и по военной тематике. Наверное, современный художник без этого не может. Вон сколько желающих отбить у нас историческую память, переписать нашу историю на свой лад, лишить людей гордости за свою страну. Если им это удастся, то кем мы тогда окажемся? Безропотным стадом, которым можно управлять - даже не приезжая в Россию? Нет, наш народ никогда таким не был и не будет.

Он прав, Виктор Андреевич. Не станем мы «Иванами, родства не помнящими». Тем более что нам есть чем гордиться и есть такие люди, как Геннадий Цыганов и Виктор Маров, которые всегда напомнят нам о том, что «не хлебом единым жив человек». И не только напомнят, но и научат наших детей понимать, ценить и создавать прекрасное там, где им придется жить.

Фото автора.