Русские не сдаются! – 2

Осень - чудное время года, когда тяжелые затяжные дожди вдруг отступают перед безмятежным солнечным светом, многократно преломляющимся в пожелтевших кронах деревьев и дарящим всему сущему на земле последнее мягкое тепло уже скрывшегося за горизонтом лета. Это редкие дни истинно вселенской тишины, в которой без вести пропадают любые звуки, даже ропот моторов проносящихся по трассе машин. Да сейчас их и не много, этих условных лошадиных сил, помноженных на крутящий момент, колесит по дороге в Монастырщину. Пятница, утро. Одни уже на работе, другие еще не проснулись. К вечеру автопоток уплотнится, дети-внуки из Смоленска поедут за нехитрыми припасами к родителям, а в воскресенье вечером - обратно, к городским зарплатам и стипендиям.

«Вот мчится тройка почтовая…»

Вот уж где «жизнь полна импровизаций», так это в маленьких райцентрах. Ехал в Монастырщинский район, чтобы повидаться с местными фермерами, а попал куда и сам никак не ожидал - на малую родину Почты России!

Да-да, именно в селе Мигновичи Монастырщинского района в 1668 году знаменитый российский дипломат Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин устроил первую в нашей стране почтовую станцию. Этому великому человеку Россия обязана знаменитым перемирием с Речью Посполитой в 1667 году в деревне Андрусово, а потому и названо Андрусовским. Бился за него Афанасий Лаврентьевич два года, провел 28 тяжелейших переговоров. Но результат оправдал все ожидания. И вот, когда русские и поляки вместо «приветствий» ядрами и пулями начали обмениваться дипломатическими депешами, понадобилась почта. Именно из Мигновичей диппакеты передавались в Смоленск, а оттуда в Москву.

Прямо от редакции монастырщинской районной газеты «Наша жизнь» ее журналист и наш штурман Михаил Васильевич Столбиков указал прямой курс на СПК «Новый мир» в село Стегримово. Хорошее хозяйство, по сегодняшним меркам - крепкое, а для Стегримово - «градообразующее». Но, как и все, живет трудно.

Лет 10 назад мне уже пришлось тут побывать. Итогом той командировки стал материал «Русские не сдаются!». В нем шла речь о конфликте между хозяйством и внешним управляющим, действия которого никак не помогали ни погрязшему в долгах ныне не существующему колхозу, ни государству. Последствия той «локальной» войны «аукаются» нынешнему кооперативу и сегодня. В результате усиленной «работы» управленца на том месте, где стоял крепкий колхозный ангар для техники, теперь ровная площадка. Сооружение до последней заклепки сдано на металлолом. На месте хорошей (еще на 100 лет хватило бы!) сушилки зерна КЗС - бурьян.

- Как таковой войны-то и не было. Бывший колхоз «утопили» непосильные долги. Подали на банкротство, появился внешний управляющий, который, по идее, должен был вывести хозяйство из экономической кабалы путем продажи некоторых активов. Но этого не случилось. Началась распродажа основных фондов, чтобы обеспечить зарплату самому управляющему. Нанимались бригады каких-то шабашников, они резали все на металл и увозили сдавать. Нарежет себе управляющий на аванс или получку, работа на какое-то время остановится. Потом опять то же самое. Тут вот КЗС стоял, вполне себе современный, с емкостями для зерна. Трактора подъезжали, тракторист нажимал на кнопку, зерно автоматически загружалось в прицеп, и везли его скот кормить или в поле, на склад… Теперь ни КЗС, ни емкостей… Надо погрузить зерно, куда-то отвезти - мешок да лопата тебе в помощь! И главное - ни государству от этой продажи пользы никакой, ни хозяйству. С кадрами - проблема, как и у всех. Из-за нехватки рабочих рук занимаемся только производством молока. На мясо скот не держим, потому что за ним некому ухаживать. Людей на работу сюда привозим со всей округи. Иной раз это даже и невыгодно, но делать нечего, - рассказывает председатель кооператива Геннадий Владимирович Карпов.

О перспективах развития хозяйства разговор как-то не склеился. То ли председатель «сглаза» опасался, то ли с безлюдными технологиями в нашем АПК как-то не очень… Компьютеризация, цифровизация, а проблемы сельхозпроизводства все еще решаются лопатами да вилами. Так что без людей - никуда, а их все меньше…

По официальным данным, численность населения Монастырщинского района в 2002 году составляла 13 876 человек, а в 2018-м - 9012. Треть из них - пенсионеры, немного детей и совсем мало молодежи, которая после окончания школы стремится куда-нибудь уехать.

...Но так было не всегда. По архивным данным, в 1936 году в Монастырщинском районе было организовано 245 колхозов, в которых состояло 11 500 хозяйств. Они занимали 99,4% посевной площади. На колхозных полях работали 122 трактора, из них в совхозах - 49. Колхозы и совхозы имели 20 грузовых автомобилей и 10 легковых. Действовали 2 МТС и 4 совхоза-рассадника (по-современному - племрепродукторы) швицкой породы крупного рогатого скота. Работали 97 школ, из них начальных - 68, неполных средних - 28 и одна средняя. В них учились 14 257 человек. Детских яслей насчитывалось 28. Изб-читален - 27 и 4 библиотеки. Клубов - 1 в районе и 24 в колхозах, 1 звуковое кино и 4 кинопередвижки. В колхозах были организованы 194 красных уголка. На территории района располагались 4 больницы, 3 фельдшерских пункта, родильный дом.

До войны, в 1941-м, в районе уже имелись: 12 маслосырзаводов, спиртзавод, райпромкомбинат, пищекомбинат, 6 хлебопекарен, хлопкочесальная артель «Прогресс», сапожная артель «Красная Заря», артель «Ударник» по производству крахмала, кузнечная артель «Красный металлист», швейная артель «Красное Знамя», торфоартели «Энергия» и «Смена леса». А посевные площади составляли 63 617 га. Нынче - 7 663 га зерновых и зернобобовых культур.

Всем хватало работы, поэтому никто особенно никуда не уезжал, и о перспективах люди говорили с удовольствием, потому что верили: обязательно «жизнь станет лучше, жить станет веселей». И для такой уверенности у них были весомые основания.

Максимовское выживает... И выживет!

Не может бесследно кануть в Лету деревня, которая еще совсем недавно от одной крайней хаты до другой занимала целый километр.

Сколько поколений здесь поднялось на ноги! И фермер Валерий Сергеевич Жигачев - один из тех, кто здесь «встал на крыло». Вот он, идет навстречу, уже зная, что за гости к нему пожаловали. Рядом - верные охранники. Один серый, другой белый. Свирепо погавкивают, но без разрешения хозяина к чужакам не подходят. Без них тут никак, в деревне и осталось-то четыре жилых дома, да один дачник на лето приезжает. Но зато цыгане наведываются, чтобы разжиться металлоломом...

Радушный хозяин приглашает нас на чай-кофе к широкому деревянному столу под желтеющими плетями винограда. Синие почти до черноты гроздья Изабеллы соблазняют сладким и терпким винным вкусом. Но главное не в них, а в том, что вынес хозяин на блюдечке. На вид - обычные бутерброды, но… Сыр-то на них свой, сделанный вот в этом доме. Твердый, немножко даже суховатый, с приятным соленым вкусом. С крепким, натуральным кофе пошел на ура. Да и без кофе тоже.

Коровы гуляют на выпасе, а мы с Валерием Сергеевичем осматриваем ферму. Крепко все, добротно, чисто. А хозяин уже задумался о новом коровнике. Никуда не денешься, поскольку в таком же добротном помещении у него уже установлена линия переработки молока, способная выпускать 22 наименования молочных продуктов. Долго без дела стоять она не будет. Не для того покупалась. Но чтобы ее полностью загрузить, надо увеличить поголовье.

Сегодня для Жигачева это основная задача. И, скажем так, вполне выполнимая. Самая главная проблема - дорога. Нынешняя становится непроезжей после даже самых незначительных дождей. Но скоро эти трудности уйдут в историю, потому что от Стегримово до Максимовского строится капитальная насыпная дорога.

С общим объемом вложений до 49 млн рублей. А будет дорога - будет и жизнь. Смотришь, и бывшие максимовские на родные места потянутся. Избы-то многие стоят еще не обветшалые. Затопятся печки, закурятся еще сохранившиеся баньки… Сначала летом, а потом и круглый год. И, может быть, появятся здесь еще крепкие хозяйства. Если не крестьянско-фермерские, то личные подсобные. Вот и вспомнит деревня свои лучшие годы, которые ее бывшие сельчане едва ли успели забыть.

«Не числом, а уменьем»

А у Михаила Васильевича Юрченкова, хозяина ЛПХ, всего пять коров. Понятно, что никакая брянская молочная фирма, которая платит по 24,5 рубля за литр, к нему за молоком не поедет. Приходится сбывать его небольшие объемы перекупщикам по 16 рублей! Правда, рассчитываются покупатели регулярно, раз в месяц. И то уже хорошо, хотя на таких ценах не проживешь. Приходят на помощь свои зерновые, картофель, который на сельхозярмарках мигом уходит по хорошей цене. Михаил Васильевич - неизменный участник таких ярмарок, и его картошка пользуется у горожан большим авторитетом.

С латаного асфальта местного «автобана» спускаемся на луг, к коровам. Красавицы, завидев людей, сами идут навстречу. Да вот тонкие нити электропастуха не дают им выйти за отведенный периметр. Рядом дружно и свежо зеленеют 2 гектара озимых зерновых. И вот еще одна нестыковка российского законодательства - Михаилу Васильевичу еще хотелось бы земли взять и обрабатывать ее. Силы и возможности есть, но... нельзя. По закону не положено в ЛПХ столько гектаров иметь. Надо фермером становиться, а это не так просто, да и, откровенно говоря, невыгодно. Вот и пустует земля, зарастает лесом - никем не востребованная. Крупные инвесторы-то на смоленские сельхозземли в очередь не записываются.

Мое внимание привлекло чернеющее вдали огромное поле. Хозяйство какой-то коммерческой фирмы, занимающейся сельхозпроизводством. Думал, что лен неубранный, оказалось - гречиха! Почерневшие высокие стебли с давно осыпавшимися на землю семенами. Все в лучших традициях: ни себе, ни людям. Впрочем, для народа гречка уже лежит на сетевых прилавках, в том числе и по 129 рублей за 900 грамм. И это не последняя цена! Почему не убрали? Да кто ж его знает! При Сталине за такое бы расстреляли, при Хрущеве - посадили бы лет на 10, при Брежневе - пожурили бы и вломили выговор по партийной линии… А сейчас: каждый хозяин сам решает, как ему с урожаем поступать. Как говорится, поле - частное, дело - темное…       

Фото автора.   

Продолжение следует.