Как живется в смоленской глубинке человеку без статуса

Эти места помнят многое. И живут здесь еще люди того поколения, которые хорошо помнят события нашей новейшей истории и могут о них рассказать в мельчайших подробностях.

Эти места помнят многое. И то, как обмелевшая нынче речка Гжать на протяжении 85 км была судоходной рекой, по которой шли барки, груженные на гжатской пристани зерном и другой сельхозпродукцией в Санкт-Петербург, и революцию1917 года, и военное лихолетье, когда именно здесь разворачивались главные события Великой Отечественной войны. И, конечно, самое знаковое событие середины прошлого века - первый полет в космос уроженца здешних мест Юрия Гагарина, после которого древний уездный Гжатск, в лучших традициях тех лет, стал называться Гагарином. И живут здесь еще люди того поколения, которые хорошо помнят события нашей новейшей истории и могут о них рассказать в мельчайших подробностях.

«Стоит средь лесов деревенька…»

Вернее сказать то, что от нее осталось. Осинки-то и в свои лучшие годы многолюдьем не славились. Было тут 16 дворов, да народу десятка три человек с детишками и стариками. А теперь - шесть дачников да один постоянный житель, остающийся здесь на зимовку. Валентин Николаевич Панков, исконно местный да такой, у которого все родовые корни в этой земле. Появился он на свет 16 июля 1931 года в соседней деревне Тялино Кармановского района Подъелковского сельсовета. Самый обычный человек, который с полным правом может сказать о себе «...Сделан я в СССР…» Как и многих советских людей, помотала его жизнь по просторам великой родины, да вернула обратно туда, где родился.

Валентин Николаевич с утра ждал гостей, поэтому из дома никуда не отлучался. Да далеко и отлучаться-то тут некуда. Если только до сарайчика с четырьмя курами и петухом, свежими яйцами подразжиться. С огородом пришлось «завязывать», не по годам ему лопатой землю ворочать, но кое-что мастерить самому все еще приходится. Деревенская жизнь без этого немыслима. Вот и стоит у него во дворе традиционная колода с намертво прикрепленными к ней тисками да универсальный 200-граммовый молоток рядышком, чтобы долго не искать.

Раньше хозяину приходилось многое мастерить: лестницы, лавочки, даже водопроводную систему полива из стальной емкости, действующую до сих пор, сделал сам. И на все времени и сил хватало, хотя в колхозе работал, да и охотником был заядлым, тем более что лес - вот он, прямо за деревней начинается. А над поговоркой «Рыбак да охотник в доме не работник» до сих пор посмеивается. Работник, да еще какой! А лес для него, как и для других деревенских мужиков, всегда был таким же подсобным хозяйством, как и огород с курятником. Тот, кто жил в деревне в послевоенные годы, а потом - в девяностые, когда село вдруг стало никому не нужным, тот хорошо это понимает.

Его и сейчас земля кормит. Остатки старого сада все еще дают урожаи яблок и слив, а вот с другими продуктами вся надежда на соцработника Людмилу Сергеенкову, которая навещает его два раза в неделю. Еще есть автолавка, которая до Осинок и не доезжает, а останавливается в соседней деревне Ярыжки, где народ еще остался. Туда Валентин Николаевич добирается на своем мотоблоке. Все ж не пешком, да и привезти продуктов можно побольше.

Воевали все!

Война застала десятилетнего Валю Панкова в родной деревне Тялино. Избежать оккупации им с матерью не удалось, так что пришлось всеми силами выживать. Много чего повидали да вытерпели. Мало того что тут шли самые ожесточенные бои на подступах к Москве, так еще и партизанские отряды, когда фронт уже сдвинулся дальше, не давали фашистам покоя.

- Помню, ходили мы за продуктами в соседнюю деревню. И вдруг вижу - партизан мне навстречу из леса выходит. Рука у него была перевязана. Остановились мы с ним, поговорили. Он попросил меня запоминать, например, сколько танков и в каком направлении прошли, какие новые части в нашей местности появляются и все такое. Договорились, в какое время и где будем встречаться, чтобы я ему эти сведения передавал. Несколько раз действительно встречались, я рассказывал о том, что видел.

А потом в Тялино пришли, как нам показалось, немецкие солдаты. Парни, всем лет по 25, высокие, крепкие, на подбор. Только вот винтовки у всех были советские, снайперские СВТ. И еще особенность - говорил с немцами, стоявшими у нас, только их командир. Фрицы им отвели избу, они переночевали, а рано утром тихо ушли, так что никто и не заметил. Немцы переполошились. Оказалось, что им из ихнего штаба позвонили и сообщили, что это была советская разведгруппа, переодетая в гитлеровскую форму. Вот так наши обвели их вокруг пальца.

А были и такие, кто сообщал фашистам о партизанах, например, староста Камзолов, которого потом наши поймали. Говорили люди, что расстреляли. Я лично видел, как его два советских солдата куда-то вели. Была у нас в деревне и Люда Д. С фрицами путалась, ребенка от них нагуляла, а когда те отступали, с криком «Смерть немецким оккупантам!» убила своего мальца. Только не помогло это, все равно ее арестовали, - вспоминает Валентин Николаевич.

Не труженик тыла и не «ребенок войны»…

Потом в жизни Валентина Николаевича было много перипетий, но судьба снова привела его в родные места, где после больших строек он окончательно обосновался, только уже не в Тялино, а в Осинках. Работал, себя особенно не жалел. Зато и в трудовой книжке на тех страничках, куда заносятся награды и поощрения, свободных строчек нет. Тут записи о благодарностях, премиях, награждении орденом Трудового Красного Знамени, медалью «За доблестный труд»… 10 лет был депутатом районного Совета. Все это было… 

А потом стало так, как стало. Пришлось Панкову своими глазами видеть, как вымирали его Осинки, исчезали с лица земли соседние деревни… Люди разъезжались, старики оставались коротать свой век в осевших от времени домах. Были времена, когда орденоносцу и бывшему депутату приходилось питьевую воду из растопленного снега добывать, пока не узнала о нем Инна Григорьевна Лаврова, куратор федерального проекта «Старшее поколение» партии «Единая Россия» по Смоленской области. Вот тогда и появился у дома Валентина Ивановича новый колодец из бетонных колец, а во дворе - колотые березовые дрова. И все бы хорошо, но вот почему-то ответственные органы не могут признать Валентина Николаевича «Тружеником тыла». И это несмотря на то, что он сразу после освобождения района работал в колхозе пастухом и не прекращал свою трудовую деятельность ни на один день и после Победы в 1945-м.

Сохранились даже свидетельские показания об этом двух местных женщин, которые в это время работали в колхозе и, по русскому обычаю, подкармливали маленького пастушка. Да, свидетельниц уже давно нет в живых, а ответственные лица стоят на своем - хочешь статус получить, приведи живых свидетелей! Да где ж их взять?

Однако Инна Григорьевна не опускает рук и намерена помочь Валентину Ивановичу получить заслуженный статус.

Фото автора.