Не до ордена, была бы Родина! Бессмертный «детский полк» смолянки Моти Вольской

3225 спасенных душ. История легендарной сверхсекретной операции "ДЕТИ"

У войны не женское лицо. Участие женщины в войне противоестественно, ведь она в муках дает человеку жизнь, отнять которую – исконно мужское занятие. Почему же тогда ярчайшим символом Великой Победы стал монументальный образ воительницы с мечом на Мамаевом кургане?

Если женщина вышла на поле боя, это означало одно - само наше существование находилось в смертельной опасности. 

В годы войны на фронтах служило около 800 тысяч женщин. Свыше 150 тысяч были награждены боевыми орденами и медалями. 90 удостоились высокого звания Героя Советского Союза, и больше половины из них - посмертно. Но только не смолянка Матрена Вольская – участница самой уникальной и сверхсекретной операция спасения детей в годы Великой Отечественной.

      «Детей рядами клали на дорогах. Затем подавили их танками…»

В апреле 1942 года на оккупированной Смоленщине вошел в силу нацистский «новый порядок». Подростков, достигших 15–16 лет, вагонами увозили на принудительные работы в фашистское рабство. Тех, кого заподозрили в связи с партизанами, зверски замучили и расстреляли.

Оставлять детей на оккупированной территории было нельзя. «Немцы совсем озверели. Фашистские банды за три дня сожгли 24 деревни. Деревню Кишкинцы сожгли, население поголовно уничтожили. Чудом спаслись 2 из 75 жителей. Детей рядами клали на дорогах. Затем подавили их танками», - эти строки из письма секретаря секретарь Духовщинского подпольного комитета партии Петра Феоктистовича Цуранова, которое он отправил в тыл с требованием вывезти смоленских детей из Мертвой зоны за Урал. Москва дала положительный ответ и согласовала маршрут: Елисеевичи – Слобода (Пржевальское) – Аносинки – Березуги – Городец – Абрамовщина – Королевщина – Ильино – Торопец. Инициатором и главным организатором операции становится командир партизанского соединения Никифор Коляда, которого за окладистую бороду и зрелость окрестили «Батей». К лету 1942 года под его командованием собралось около пяти тысяч бойцов. Фактически в тылу врага действовала армия! Активное участие в проведении операции принимали командир Первой партизанской бригады соединения «Батя» Федор Яковлевич Апретов, погибший, как и Цуранов, позже в тылу врага, а также командир этой же бригады Никита Петровичев и инструктор ЦК ВЛКСМ Федор Исаченков.

            «Не убегайте, детки, будут из вас котлетки!»

Матрена Исаевна Вольская родилась 6 февраля 1919 года в деревне Задерихи Духовщинского уезда.

«Она была ответственной, покладистой. Родители звали ее Мотя. Она любила всем соседским детям читать книги и рассказывать сказки». С 18 лет Матрена начала преподавать в Басинской начальной школе. В 1941 году окончила Дорогобужский педагогический техникум. Незадолго до войны Мотя вышла замуж за Михаила Вольского.

Как только немцы стали приближаться к Смоленску, оставшиеся в селе мужчины начали уходить в лес и создавать партизанские отряды. В доме Вольских решили устроить конспиративную квартиру. Подпольщики развернули бурную деятельность прямо под носом у немцев. Мотя распространяла листовки, собирала важную информацию и передавала ее партизанам. Вскоре она стала партизанской связной под кодовым псевдонимом «Месяц».

В ноябре 1941 года Матрена ушла в отряд. Молодая женщина принимала участие в самых сложных и дерзких операциях. Именно поэтому командир и поручил организацию и проведение невероятно сложного перехода беременной Моте Вольской. Он знал: не подведет. К тому времени отчаянная диверсантка уже была представлена к ордену Боевого Красного Знамени за успешно проведенную операцию у деревни Закуп (орден отважная разведчица получила из рук Михаила Калинина в 1943 году).

23 июля 1942 года на площади деревни Елисеевичи, где собрались полторы тысячи детей, стоял нескончаемый плач. У многих отцы воевали на фронте, кто-то уже успел получить похоронки. Страшно было оставлять родных, но еще страшнее - оставаться. Если бы ребят не эвакуировали, все бы погибли наверняка. Гитлеровцы уничтожат Елисеевичи. Сгонят жителей деревни в клуб и сожгут заживо.

Детей и подростков (в поход брали тех, кому исполнилось десять лет, самым старшим не было и семнадцати) разбили на три колонны. Первую колонну с самыми старшими по бездорожью повела командир операции Вольская.

Решили, что днем дети будут прятаться в лесу. В задачу Матрены входило проложить безопасный «коридор» - проверить, не заминирован ли путь. Каждый день она пробиралась на 20 километров вперед и возвращалась обратно.

В первый же день на след колонны напал немецкий самолет-разведчик. На головы детей посыпались сброшенные немцами с «рамы» пачки листовок: «Дети ФЗУ, не прячьтесь в траву! Куда идете, я и там вас найду! Не убегайте, детки, будут из вас котлетки! Возвращайтесь назад! Немецкая армия несет вам освобождение!» Но никто не дрогнул, не повернул назад.

А через несколько часов на колонну полетели бомбы. Секретный путь стал известен фашистам. Вольскую вызвали в партизанский штаб: «Маршрут придется менять. Идите по болотам и топям. Это сложно, но иначе нельзя. Смерть».

«…Шли четвертые сутки пути! А  не  пройдена еще  и  половина. «Правда, позади самые опасные участки, - думала Мотя,  - а  что  дальше? Ребята устали, многие еле  идут. Но  впереди Ильино, а  там  пункт питания. Там  их  могут покормить».

"Эту  надежду вселяла Мотя в  ребят, подбадривая их  после дневного сна. Они  с  трудом собирались в  отряды, шли  молча, досыпая на  ходу, спотыкаясь, сбивая голые ноги о  корневища, но  словно не  замечали этого. Неожиданно начался дождь, вымочив всех до  нитки. Ребята сникли, и  лишь уверенная поступь Вольской, ее  собранность давали им  надежду на  то, что  все  скоро будет хорошо.

Лишь одна Мотя знала, чего стоит ей  эта  уверенность и  спокойствие. Ныло все  тело, сильно болели ноги, стал беспокоить будущий ребенок. Сказывался голод. Перед глазами вспыхивали радужные пятна, появлялась резь, глаза стали слезиться, веки набухли. Вся  надежда была на  Ильино, там  хоть какую-то помощь окажут ребятам и  ей. Мотя шла  в  полузабытьи, чувствуя, как  тянется за  ней  эта  огромная колонна: две  тысячи ребят. Она  шла, намечая себе ориентиры: поворот, дерево. Оставалось еще  немного. Показалось Ильино. Но  перед глазами вспыхнуло красное зарево, раздался грохот, все  закружилось, черные, красные круги бешено завращались. Мотя пошатнулась. Чем  сильнее грохотало впереди, тем  яснее становилось: бомбят Ильино…»  

Сопровождать детей становилось все сложней. Скромные запасы еды закончились (в ход пошли лесные ягоды, подорожник и заячья капуста), но страшнее всего была жажда. Жара стояла страшная…

А вода в колодцах, куда сбрасывали тела замученных женщин, стариков и детей, была отравлена трупным ядом.

«Бомбежка перед Ильино измотала всех. Ребята еле  брели. Они  шли  по  местам, которые совсем недавно были освобождены нашими войсками. Жителей почти не  видно, деревни сожжены. Фашисты похозяйничали вовсю. Пить хотелось мучительно. Губы у  всех потрескались, вода была бы  сейчас самым большим чудом. Завидев колодец, ребята бросались к  нему и  тут  же отходили. Таблички, расставленные нашими солдатами, предупреждали: «Воду не  брать! Отравлена!», «В колодце трупы».

У  маленьких ручейков, водоемов, где  ласково журчала вода, издали были заметны знаки: «Осторожно! Мины!» Наши саперы успели только проверить все  опасные места, а  вот  разминировать, очистить их  не  хватило времени. Зверства фашистов были видны на  каждом шагу, ребята словно шли  по  пятам войны, вспоминая свое, пережитое...

Любой из  этих мальчишек и  девчонок мог  немало рассказать о  зверствах фашистов. Видя разрушенные, словно вымершие, обезлюдевшие деревни, ребята все  отчетливее понимали, от  чего они  уходили. И  это  прибавляло силы».

Положение становилось критическим. Без  воды было тяжелее, чем  без  хлеба. Стоило ранним утром 28 июля выйти к Западной Двине, как измученные обезвоживанием дети забыли об осторожности и бросились к реке. Их ждали. Три немецких истребителя открыли по ребятишкам  огонь.

«Дети оставались детьми! Увидев впереди блеск воды, ломая строй, бросились они  вперед.

…Остановить это  безудержное стремление к  реке было невозможно. На открытом пространстве они  были видны как  на  ладони. И  случилось непоправимое. Враг словно ждал этого случая. Три  самолета на  бреющем полете пронеслись низко-низко над  рассыпавшимися по  полю детьми. Они  пока не  стреляли, примериваясь.    

Кто-то из  ребят еще  надеялся на  то, что  раз  с  первого захода не  стреляли, значит, не  тронут. Но  самолеты, выйдя на  второй круг, вдруг резко спикировали вниз. Послышался свист пуль. На  фюзеляжах четко видна была фашистская свастика. Моте показалось, что  она  увидела лицо одного из  летчиков. Он… улыбался.

«Мерзавцы! На  детей! Беззащитных!»  - кричала она, продолжая расталкивать ребят. Но  они  уже  и  сами поняли, что  здесь оставаться опасно. Врассыпную кинулись кто  куда. И  когда фашисты сделали свой третий заход, на  поле оставалась одна телега с  лошадью. Сказывался уже  опыт похода. За  две-три минуты все  рассредоточились. А  фашисты снова и  снова заходили на  поле, поливая свинцом вокруг. Отстрелявшись, развернулись и  ушли на  запад. Мотя бросилась к  оставленной телеге. Сюда  же прибежала и  Громова. Во  время обстрела ее  не  покидало ощущение, что  на  телеге кто-то есть. Так  и  оказалось. На  ней  лежала Женя Алехнович. Как  выяснилось потом, она  была очень слаба и  всю  дорогу лежала на  телеге, поэтому во  время налета не  сумела спрятаться»

В это трудно поверить, но фашисты ранили только одну Женю Алехнович. Ее спасли красноармейцы, повстречавшиеся на пути «детской армии».

Через несколько дней число детей увеличилось с 1 500 до 2 000. Матери, не задумываясь, отдавали сыновей и дочерей Вольской. Мотя никому не могла отказать. Принимала всех. И валилась с ног от усталости, боясь потерять сознание. Ее не останавливала угроза потерять СВОЕГО ребенка. Все эти тысячи голодных, страдающих от кишечных инфекций и цинги подростков, были ЕЕ, Мотины дети.   

«Последние километры чуть не  ползли. Ночью к  Моте подошли Коля Анищенков и  Егор Горяцкий: «Матрена Исаевна, сил  у  ребят больше нет».
 Мотя сняла очки, отвернулась, вытирая набежавшие слезы, и  подумала: «Если уж  эти  мальчишки, которые всю  дорогу были ее  опорой, заговорили об  усталости, значит - предел».

2 августа 1942 года колонны с детьми дошли до Торопца, где их ждала еще одна тысяча детей. В общей сложности, ребята преодолели 200 (!) километров!

«По бывшим улицам Торопца они  прошли почти стройной колонной. Город был  разрушен. В  районе станции они  буквально повалились наземь, там, где  стояли. У  ребят совсем не  было сил. Никто не  думал о  еде. Только бы  лечь и  сказать самому себе: «Дошли!»

Мотя шла  мимо ребят, сидевших на  земле, шла, сама еле  переставляя ноги, а  на  душе была радость. И  эта  радость читалась в  ее  глазах: «Выдержали! Дошли! Значит, выиграли! Значит, будем живы! Будем бороться там, в  тылу!»

                     «Приняли от Вольской 3225 детей»

5 августа 1942 года за беженцами пришел состав. На станции Бологое для детей приготовили 500 килограммов хлеба, испеченного из картофеля, жмыха, и мякины. Всего 150 граммов на ребенка. Никто и подумать не мог, что Вольская приведет столько детей. На станции шла разгрузка военного эшелона. Узнав о том, что в соседнем поезде умирающие от голода дети, бойцы отдали им свои пайки - почти 100 кг сухарей. Каждый ребенок получил почти по целому сухарю! Как же они радовались этому горькому хлебу войны!

Их разместили в продуваемых ветром теплушках, в каждой из которых на нарах размещалось по 50–60 человек. Но ужасы войны для юных смолян не закончились. Поезд многократно подвергался налетам фашистской авиации. Неужели изверги не видели, что на крыше каждого вагона огромными буквами было написано «ДЕТИ»? Видели, да еще как. Но наши истребители не подпустили фашистских ястребов к бесценному грузу.

Последние силы подростков иссякли. Многие уже не могли подняться на ноги и даже говорить. Вольская поняла: до Урала их живыми не довезти. В отчаянии она начала рассылать телеграммы в Ярославль, Иваново и Москву. Дал добро только Горький:  врачи были готовы принять детей. 14 августа их выносили из поезда на носилках.

Завершился 24-й день с начала уникальной операции.

Запись в акте приемки: «Дети имеют ужасный вид, совершенно не имеют одежды и обуви. Приняли от Вольской 3225 детей». Кстати, надежда и опора Моти Вольской Николай Анищенков стал первым Героем Социалистического труда завода «Красное Сормово».

                  «Я просто выполняла задание. И все»

После выполнения фактически невыполнимого задания Матрену Исаевну направили работать учителем в село Смольки Городецкого района Горьковской области. Первенец дался ей очень трудно, Мотя едва не скончалась в родах. Вскоре в Смольки переехал и муж Матрены, партизан Михаил Архипович Вольский.

У Моти будут еще трое детей и военная тайна, которой она не стремилась делиться при жизни.   

Эту семью в селе все знали и уважали. Михаил Архипович часто выступал с научными докладами в сельском клубе перед населением, в школе он преподавал физику и технический труд. О своей партизанской юности он, как и Мотя, говорить не любил.

В 1976 году Матрена Вольская встретилась со своими «спасенышами». Они называли ее своей мамой, ведь она тоже подарила им жизнь. Вторую.

Она никогда не пыталась изобразить из себя героиню.

23 декабря 1978 года Матрены Исаевны не стало. Ее похоронили без особых почестей в деревне Смольки...

Почему Вольскую так и не наградили за беспрецедентный подвиг? По всей видимости, информация о спасенных детях и их количестве выветрилась из архивов. За ненадобностью.

Звание Героя Советского Союза Вольской присвоили, когда ее уже не было в живых, и то - неофициально. Это произошло 24 июня 1998 года по инициативе общественной организация «Постоянно действующий Президиум Верховного Совета СССР» под руководством Сажи Умалатовой.
Запомнились последние слова Вольской: «Я просто выполняла задание. И все». Не до ордена, была бы Родина!

                 «Я не верила, что мы дойдем…»

О подвиге Матрены Вольской узнали лишь спустя тридцать лет после Победы. Вышло несколько передач на телевидении, а в 1986 году - книга бывшего партизана Леонида Новикова и журналистки Натальи Дроздовой «Операция «Дети». Новикову было трудно пробиться к издателям с книгой – в те годы все редакции были переполнены воспоминаниями ветеранов, а сердца забывших войну потомков очерствели. И все – таки в 1978-м ему удалось найти единомышленницу – журналистку Горьковского ТВ Дроздову.

Наталья Дроздова сама прошла по пути «детской армии» Вольской. Тогда - то и выяснилось: она вела детей не одна. У Матрены было две помощницы – учительница Варвара Сергеевна Полякова (Сладкова) и фельдшер Екатерина Ивановна Громова. О них вообще никто не знал! Обе вернулись на Смоленщину. Катя Громова умерла вскоре после окончания войны, а Варвара Сергеевна в 80-х еще была жива.

В память Варвары Сергеевны врезался тот самый первый день перехода, 23 июля 1942 года. «… Природа как чувствовала, что детей в добрую жизнь поведут. Но дети плакали - тяжело уходить из дома, от матери. Такой плач стоял, упаси бог услышать еще когда-нибудь! И у нас троих не было уверенности полной, что все обойдется благополучно. Я не верила, что мы дойдем. Часы золотые свекровь подарила - я ей их и оставила, думала: не буду жива - так хоть часы пригодятся...».

Во время привалов Варваре Сергеевне пришлось услышать немало горьких «недетских» историй: «За помощь партизанам зверски замучили мать, на глазах расстреляли…», «попали под обстрел, маленький братишка погиб, меня оглушило, засыпало землей…»

Полякова всю свою жизнь работала в Демидове учительницей, и никто не догадывался о ее подвиге! Леонид Новиков восстановил справедливость, сумев собрать необходимые документы, и Варваре Сергеевне присвоили звание ветерана Великой Отечественной войны и высокую награду.

2 октября 2014 года в Демидовской средней школе №1 состоялось открытие мемориальной доски памяти Варвары Сергеевны Сладковой. В церемонии принял участие внук этой мужественной женщины, настоятель храма «Всех скорбящих радость» протоиерей Виталий Сладков.

1 сентября 2020 года в Городце открыли памятник Матрене Вольской созданный по эскизу Сергея Мольского. Он установлен на главной площади города рядом с мемориальным комплексом «Книга памяти». Инициаторы установки – Алексей Чкалов и Наталья Дроздова.

Предполагалось, что его копия будет стоять в Смоленске…

8 ноября 2019 года новую версию бюста (изначальную, ту, что в Смольках, изваяла однополчанка Матрены Вольской Людмила Федоровна Кулакова), в торжественной обстановке вручили Духовщинскому историко–художественному музею.

В 2021 году подвигу Матрены Вольской, Кати Громовой и Вари Поляковой исполнится 80 лет.

P.S. В статье использованы выдержки из книги Леонида Новикова и Натальи Дроздова «Операция «ДЕТИ».

Фото Яндекс.