Помнить, чтобы жить!

Общество

Сегодня об этом трудно говорить. Свидетелей событий, происходивших в Смоленске в июле - начале августа 1941 года, уже не осталось, с документами - тоже негусто… В сумятице спешной эвакуации, которую правильнее было бы назвать беспорядочным бегством, было не до исторических истин. Но все же кое-что сохранилось, и в архивных документах иногда встречаются разрозненные сведения, постепенно складывающиеся в фрагменты, казалось бы, навсегда утраченной картины.

«Черт ногу сломит!»

Именно так описывали ситуацию в Смоленске очевидцы и участники эвакуации. Немецкие подразделения продвигались к Смоленску стремительно. Беженцы уходили пешком, везли пожитки на тачках и тележках, ехали на лошадях, на бортовых машинах… И вот грузовой автотранспорт, судя по разрозненным сведениям, проскакивающим в задокументированных воспоминаниях очевидцев, стал «горячей точкой» в отношениях некоей отдельной конвойной роты НКВД и убегавшего от фашистов населения.

А началось все с того, что в Смоленск прибыл начальник охраны войскового тыла Особой группы войск генерал Любый для эвакуации лагерей ОН-1, ОН-2, ОН-3. Они располагались в районе Катыни, и это та самая рота, главная задача которой была вывезти в тыл содержавшихся там поляков. Конвоиры, недолго церемонясь, останавливали движущиеся в тыл машины, выбрасывали на дорогу вместе со скарбом ехавших в них людей, сажали туда поляков и увозили в тыл. Конечно, всех вывезти не могли: ни количество, ни вместимость грузовиков этого не позволяли. Видимо, поэтому были отдельные сведения и про пешую колонну в несколько тысяч поляков, двигавшуюся к Вязьме, которая в итоге разбежалась. Судьба ее осталась неизвестной. А тех, кого советские войска не успели спасти от гитлеровского нашествия, местные жители еще до августа видели на дорожных работах около Смоленска. Потом их судьбу гитлеровцы решили в печально известных Козьих Горах. Об этом часто упоминали люди, пережившие оккупацию в районе Катыни, да и назначенный фашистами бургомистр Смоленска Борис Меньшагин говорил это своему заместителю Базилевскому, который выступал свидетелем по «Катынскому делу» в Нюрнберге.

Пока колонны беженцев уходили в сторону Москвы, в город уже входили немецкие подразделения. Эвакуационный ажиотаж на окраинах и оборонительные бои на площади Смирнова (ныне Победы) слились воедино. Город обороняли в том числе и части НКВД, которые, в отличие от обычных воинских подразделений, дрались очень жестоко и умело. Но их было мало, поэтому, несмотря на грозные директивы Ставки о недопустимости сдачи города врагу, фашисты овладели Смоленском.

До самого последнего момента с другой стороны, в нескольких километрах от Смоленска, на пути фашистских войск, мирное население копало противотанковые рвы. Люди из разных деревень день и ночь рыли эти фортификационные сооружения, которые впоследствии так никому и не пригодились. Как вспоминала одна из участниц этих работ, жительница деревни Городок Хиславичского района Ксения Сидоровна Мельникова, в наступающих частях Гудериана ни один немец не шел пешком. Ехали на танках, бронемашинах, мотоциклах, велосипедах, гужевых повозках, но… ехали. А они, бросив бесполезную копку никому не нужных рвов, стояли и смотрели на эти бесконечные колонны военной техники с крестами. До этого людей, копавших рвы, каждый день обстреливали немецкие самолеты. А однажды вместо пулеметных очередей на их головы посыпались листовки с шутливым текстом: «Русские дамочки, не ройте ваши ямочки. Приедут наши таночки, зароют ваши ямочки». Танки приехали и уехали, но остатки этих рвов кое-где видны и по сей день.

«Вход в город запрещен, за нарушение - расстрел» (немецкое командование)

Это текст приказа, вывешенного немцами на входе в город Дорогобуж.

В оккупации лихо приходилось не только жителям областного центра. Гитлеровцы быстро и жестоко устанавливали свои порядки по всей захваченной ими территории. Например, о том, что представлял из себя до войны Дорогобуж, можно судить по акту за 315 подписями жителей окрестных населенных пунктов. В этом документе отмечено, что к моменту освобождения города 1 сентября 1943 года в нем не осталось ни одного живого жителя. Люди были убиты, замучены, угнаны на работы в Германию, а тех, кому повезло, просто выгнали за городские окраины, и они выживали в местных оврагах.

А в это время: «… Из 2 тысяч домов уцелело только на окраинах - 64… Гитлеровцы разрушили и сожгли: учительский институт, 18 школ с их оборудованием и учебными кабинетами, больничный городок, родильный дом, амбулаторию, все детские учреждения, библиотеку, 2 клуба, кинотеатр, музей и все исторические памятники. Вырубили красивейший городской сад.

…В огне погибли ценнейшие экспонаты музея: картины великих русских художников: Репина, Айвазовского, Левитана и др. Сгорела старинная церковная утварь, в числе ее икона в позолоченной раме с 12 жемчужинами, редчайшая библиотека, ранее принадлежавшая помещику Барышникову из имения Алексино, а также все имущество этого имения, мебель из черного и желтого дуба с художественной резьбой, картины, вышитые крепостными женщинами и девушками, и др.

Полностью разрушены промышленные предприятия города: маслозавод, льнозавод, хлебокомбинат, мясокомбинат, промышленный комбинат, кожевенный завод, лесозавод, МТС, МТМ и две паровые мельницы, взорваны и разрушены электростанция и водопровод…»

После освобождения до прежнего уровня он так и не восстановился.

Вспомним их поименно…

Это был не террор. Цель террориста - один-два человека или группа лиц. Целью фашистов, этих «истинных арийцев» было тотальное уничтожение всего славянского населения на оккупированных территориях. Впрочем, не только славянского…Тут уж на примере одного только Дорогобужа можно говорить о преступлении против человечества.

В Дорогобуже всеми карательными акциями руководил капитан немецкой армии Бишлер. Есть сведения, что этот фашистский палач - выходец из семьи российских купцов и некогда был наречен русским именем. Но проверить это трудно, да и надо ли? Из бесстрастных строк акта следует: «… Бишлер каждую неделю, по пятницам, созывал на заседание своих приближенных: старших полицейских волости, старшин волостей и доверенных старост, с которыми обсуждал систему истребления советского населения».

Результатами этих заседаний и обсуждений становились: «…В начале сентября 1942 года… всего за два дня расстреляно у противотанкового рва 70 инвалидов. Только за два месяца сентябрь и октябрь 1942 года немцы пропустили через концлагеря города Дорогобужа 2 тысячи мирных жителей, из них более 700 человек были замучены и расстреляны, а остальные высланы в неизвестном направлении…»

А теперь - конкретно: «… В городе расстреляны: медсестра городской больницы Прудникова Мария Герасимовна, домохозяйка Филиппова Прасковья Дмитриевна, Морковникова Александра Григорьевна, студент Тюрин Николай - 19 лет, кузнец мастерской промкомбината - 45-летний Проскурьев Михаил Прокофьевич, Дороненков…

…Были схвачены и расстреляны: председатель горсовета Иванов Федор Иванович и его жена Иванова Анна Ивановна, первый секретарь РК ВКП(б) Деменков Феоктист Николаевич, второй секретарь РК ВКП (б) Симонова Евдокия Павловна, директор промкомбината Загонкин Степан Сергеевич и его 18-летний сын Николай, директор заготзерно Шпентенков Ефим Павлович, председатель пригородного сельсовета Романова Ирина, секретарь того же сельсовета Козлова Пелагея, секретарь РК ВЛКСМ Рябушкин Иван Сергеевич и многие другие...»

Как это было

«…Колхозник Кушнерев Михаил Данилович из деревни Яковлево был избит железными прутьями, когда он свалился на землю, немецкие палачи начали бить его ногами.

Семью Герасимовых из деревни Выгорь - отца 55 лет и его детей: Лилию 16 лет и Клавдию - 22 лет, беременную заставили стоять целый день лицом к стене с поднятыми вверх руками. Не выдержав такого состояния, они потеряли сознание. Их избивали, приводили в чувство и снова избивали. На глазах семьи была расстреляна их 18-летняя дочь Нина, которая перед этим до полусмерти была избита шомполами.

Жестоким пыткам были подвергнуты ученица Дорогобужской средней школы Вера Семенова, учительница Шутина Мария Алексеевна, жительница города Дорогобужа Белова Александра, колхозница Морковникова Мария Петровна из деревни Яковлево…»

По городу даже курсировала специально оборудованная черная машина, на которой по 60 - 70 человек ежедневно вывозили на расстрел. Сначала она делала один рейс в день, потом - два.

Химическая война должна была начаться на Смоленщине

Невероятно, но факт! После разгрома под Москвой немцы начали готовить химическую войну против СССР. Сведений об этом очень мало, но они есть. Например, в ноябре 2017 года мне посчастливилось встретиться с Марией Михайловной Мухиной, партизанской разведчицей. Помимо эксклюзивных сведений о предателях, от рук которых погибла ее мать, бывшая разведчица, на тот момент уже перешагнувшая 90-летний возрастной рубеж, рассказала о том, как партизанское командование посылало ее в Рославль с заданием найти базу химоружия. Продиктовано это было якобы тем, что через Рославль, являющийся крупным железнодорожным узлом, постоянно шли засекреченные составы, состоящие из цистерн с какой-то «химией». Да и подпольщики сообщали о подготовке к химвойне и о каких-то складах химоружия в районе города. Вот что она мне тогда расказала:

«Мы удобно устроились в большой кухне-гостиной, и Мария Михайловна привычно вернулась в военные годы:

- В нашем отряде была радистка, Аня. Она жила в Рославле и вдруг почему-то долго не выходила на связь. Командир нашей бригады поставил перед разведкой задачу пройти в Рославль и узнать, что случилось. Кроме этого, надо было определить место расположения склада химического оружия. Командование предполагало, что он находится в небольшом ельнике недалеко от города. Расчет был сделан на то, что нам удастся обнаружить объект с многочисленной охраной, которая не обратит внимания на двух деревенских девчонок».

Тогда склад им обнаружить не удалось. Возможно, его не было, а может быть, координаты ельника оказались неточными. Но вот в архивах нашлось спецсообщение секретарю Смоленского обкома ВКП(б) товарищу Попову, также товарищам Меркулову, Булганину, Федотову, Абакумову. В нем, под грифом «Совершенно секретно», было написано следующее:

«Арестованный и разоблаченный нами агент немецкой разведки Г., работавший в период оккупации старостой дер. Потапово Гжатского района, в процессе показал, что, проживая в занятой немецкими войсками деревне Потапово, он был тесно связан с переводчиком местной комендатуры Феликсом, чехом по национальности, в прошлом якобы состоявшим в компартии Чехословакии.

Последний в беседе с Г. рассказал ему, что отступление немецких войск будет продолжаться до второго рубежа их обороны, проходящего по линии Смоленск-Дорогобуж, после чего немецкие войска перейдут к обороне до момента полной подготовки Германии к химической войне против Союза.

По словам Феликса, немцы в настоящее время интенсивно готовятся к химической войне, о чем свидетельствует усиленная работа химических заводов Германии… Кроме того, во многих городах идет строительство газоубежищ… Указанные сведения получены Феликсом у офицеров немецкой армии, побывавших в отпуске в Германии...»

Спецсообщение датировано апрелем 1943 года и подписано начальником КРО УНКВД Смол-области майором Государственной безопасности Рудинским.

Так что химическая война против СССР со стороны Третьего рейха - не такая уж фантастика. По крайней мере, подготовка к ней явно шла, и начаться она должна была на линии Смоленск - Дорогобуж. К счастью, планам немецкого командования не суждено было осуществиться.

Вот такая складывается картина жизни нашей области в 1941 - 1943 годах. И об этом нельзя забывать хотя бы для того, чтобы пережитая нашим народом трагедия не повторилась вновь.

Фото: яндекс

Автор: Андрей Завьялов







Загрузка комментариев...
Читайте также
вчера, 22:33
Жулики звонили им под предлогами продления абонентского дого...
вчера, 21:37
Губернатор Смоленской области на своей странице поблагодарил...
вчера, 21:30
Новости партнеров