22 июня 1941 года. Как это было

Читатели «РП» поделились воспоминаниями о первых днях страшной войны.

«После такого я не разговаривала четыре дня…»

Уважаемая редакция!
Пишет вам внук Ираиды Лебедевой. Бабушка была очевидцем событий Великой Отечественной войны и очень просила отправить воспоминания, которые она успела написать, именно вам, в редакцию газеты «Рабочий путь». Она писала это письмо, будучи прикованной к постели. А недавно, к сожалению, умерла…
Е.А. Лебедев, деревня Богородицкое Смоленского района.

«Я родилась в семье железнодорожников. Мы с родителями жили на Привокзальной площади в Сычевке. В самом начале войны отца перевели во Ржев. В то время он считался стратегическим узлом на железной дороге. Ржев, надо сказать, бомбили постоянно. Каждый вечер мы смотрели на зарево со стороны Ржева (это 48 километров от Сычевки). Нашу дорогу не бомбили, но поезда уже не ходили. Отец звал нас к себе во Ржев. И однажды он прислал за нами дрезину.
При въезде в город стояли разбомбленные дома - где-то они догорали, где-то - дымились. Нас высадили возле бомбоубежища. В нем мы провели неделю. Потом железнодорожники решили собрать эшелон для эвакуации населения. Мы уже были готовы к отправке. К нашему вагону подошел офицер, который руководил посадкой. Он первый услышал гул самолетов и крикнул: «Воздух! Всем освободить вагоны!» Он толкнул нас с мамой в приямок, а сам упал сверху. Сначала разбили паровоз, несколько раз «прошлись» над составом и исчезли. Ни криков, ни стонов больше слышно не было. Утром мы выбрались из своего убежища. Наш спаситель был мертв…
Мы с мамой решили спуститься к речке умыться. На нашем пути оказался железнодорожный мост. На рельсах лежали две доски и… больше ничего.
Я боялась высоты. Мама прошла с вещами и звала меня.
Я ответила: «Не пойду! Боюсь!» «Не хочешь - не иди, а я пойду…» Что делать? Я постояла чуть-чуть и решилась. Опустилась на четвереньки, закрыла глаза и на ощупь переползла мост. После этого четыре дня не разговаривала. Бабушка в деревне, где мы ночевали, сказала, что это шок и через три дня пройдет. Она пошептала надо мной - и правда, все прошло.
Переночевав в деревне, мы отправились в Москву. По дороге встретили много танков. Танкисты были молоденькими - видимо, только-только из училища. Все были уверены в победе: «Не печальтесь, тетенька! - кричали они. - Враг будет разбит, победа будет за нами!» Они были веселые, много говорили и кормили нас кашей из полевой кухни. Даже принесли мне тазик с водой, потому что я жаловалась, что ножки устали. После еще одного дня передвижения мы пришли в Москву. Мама сходила в Управление железной дороги и взяла направление на эвакуацию… »
Ираида Афанасьевна ЛЕБЕДЕВА, 2019 год.


«У каждого бежавшего от войны своя история. Моя - одна из множества. Военный госпиталь в белорусском городе Лида располагался в большом, из светлого кирпича здании, недалеко от высокой железнодорожной насыпи. По другую сторону находился одноэтажный домик, половину которого занимали мы: отец, Багдасарьян Сос Тигранович, заведовавший хирургическим отделением госпиталя, мама - Зинаида Романовна, вольнонаемная медсестра приемного отделения, я, только что окончивший первый класс школы, и двухлетний брат Валерий.
Разрывы первых бомб на рассвете 22 июня 1941 года услышала моя мама. Она дежурила в ту ночь в гарнизонном военном госпитале. Выскочила во двор и встретила дежурного врача. «Это учения?» - спросила она. «Нет, это война! - ошарашил опытный военный врач. - Бегите за мужем, пусть срочно идёт в госпиталь». Мама разбудила семью. Отец, начальник хирургического отделения, быстро надел форму, подпоясался ремнями с кобурой и наганом, надел планшетку с документами и выбежал из дома, в который больше не вернулся. Я сразу поверил маме, что началась не такая война, в которую часто играл со своими белорусскими, русскими, польскими школьными друзьями, а настоящая, о которой последнее время часто говорили взрослые…
Спешно одев моего двухгодовалого брата, мама, сложив в дамскую сумочку все документы, деньги и драгоценности, повела нас, под визг и грохот бомб, во врачебную комнату госпиталя. На нем был нарисован медицинский крест, поэтому родители надеялись, что, по международным положениям, немцы его бомбить не будут. Отработавшая свою ночную смену мама ушла помогать в отделение, а я с братом остался в ординаторской. Взрослые все были заняты приемом поступающих раненых и помощью им. Грохот бомбежки то стихал, то усиливался. Я смотрел в окно на множество летающих с противным завывающим звуком серых самолетов, на клубы черного дыма над домами. Фашисты сбрасывали на жилые дома зажигательные бомбы.
Когда закончился утренний налет, мама, взяв меня, бросилась в город запастись продуктами и снять деньги в сберкассе. Удивительно, началась внезапно война, но люди не растерялись. Работали продуктовые магазины, почта, банк, сберкассы. На обратном пути снова начался авианалет. Мы бежали по улицам вместе со всеми, прятались в подворотнях, падали в придорожные кюветы, а где-то рядом рвались бомбы. Когда вернулись, нас колотила дрожь.
На ночь оставаться в госпитале не могли, он был переполнен ранеными, а ординаторская - валившимися от усталости медработниками. Жена начальника госпиталя забрала нас и еще несколько жен сотрудников с детьми в свою городскую квартиру в большой каменный дом. В окно я видел отблеск пожаров и быстро уснул мертвым сном, а женщины дома поочередно дежурили на чердаке, остерегаясь зажигательных бомб.
Вернувшийся утром из Минска начальник госпиталя полковник Бухман распорядился немедленно отправить невоеннообязанных жен своих подчиненных и их детей на двух грузовиках, полуторатонных «ГАЗ» в столицу. Водителем в нашу машину назначили оказавшегося в госпитале танкиста, раненного в голову. В переполненный людьми кузов мама втиснулась с двумя детьми, прижимая руками единственную вещь - ридикюль (хранится у меня до сих пор) с документами, деньгами, обручальным кольцом и моим нательным золотым крестиком, подаренными дедушкой по случаю в свое время. Чемоданы никто в кузов не брал, места не хватало для людей.
С трудом машины выехали через горящий город на загородное шоссе. Все не описать, что пришлось испытать в дороге... Вражеские самолеты бомбили, расстреливали из пулеметов все движущееся на дорогах и около них. Люди выпрыгивали из машины, бросались в придорожные насаждения, рощицы, лес, в кюветы, лужи и болотца.
В одном из первых налетов, в трясине, мама потеряла свои туфли-лодочки, поэтому дальше ехала босиком.
Мы сменили в пути три автомашины из-за поломок, шли пешком, ехали на пригородном и воинском железнодорожных поездах, через Смоленск и Гжатск с огромными трудностями и, как говорила моя мама, с божьей помощью, прорвались ранним утром 26 июня в Москву…»
Вадим Сосьевич БАГДАСАРЬЯН, 87 лет, Смоленск.


«Я гордился, что у меня есть такой хороший дядя - офицер Красной Армии»

Здравствуйте, уважаемая редакция газеты «Рабочий путь»!
Высылаю информацию о боевом пути моего дяди, гвардии подполковника Никиты Евтиховича Соловьева.
О себе сообщаю следующее:
Родился 8 февраля 1933 года в деревне Куряки Понизовского района Смоленской области. Ветеран труда, майор в отставке. Являюсь подписчиком газеты «Рабочий путь» с 1958 года беспрерывно.
С уважением,
Анатолий Мяченков, п. Кардымово.

«Никита Соловьев родился 23 сентября 1914 года в деревне Змеевище Понизовского района. О чем мечтал юный Никита, неизвестно, но я знаю, что он окончил педагогическое училище, работал в Борковской семилетней школе.
В 1937 году призван в армию. Закончил военное учебное заведение, стал офицером Красной Армии и всю свою жизнь посвятил военному делу. После училища познакомился с моей будущей тетей - Марией.
После свадьбы молодые уехали к месту службы на западную границу страны. Жизнь текла мирно, ничего плохого не ожидалось. Но 22 июня 1941 года гитлеровская Германия без объявления войны вероломно напала на нашу Родину.
Никита Евтихович находился на учебных сборах, а Мария оставалась, как и другие жены офицеров, в военном городке. После первой же бомбежки была объявлена эвакуация в тыл страны. Она проходила очень тяжело - поезда бомбились беспрерывно, каждый добирался до своих мест как мог… Я хорошо помню тетю Марию - она пришла к нам в одном рваном платьице. Более того, она уже ждала ребенка…
Никита Евтихович уже 22 июня стал участником боевых действий в составе Западного фронта. Он начинал в 51-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса 10-го танкового полка. А закончил войну помощником начальника штаба 128-го танкового полка 2-го Украинского фронта.
Он был дважды награжден орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями «За Победу над Германией», За боевые заслуги» и т. д.
После войны дядя служил в Ставропольском крае, потом - в Карачаево-Черкесии. В 1959-м ушел в запас.
Тетя Мария родила ему троих детей. Никита Евтихович был замечательным семьянином, мужем, отцом, человеком ответственным и добрым - ко всем относился уважительно. Большую помощь оказывал и нашей многодетной семье. Я носил его офицерскую одежду и гордился, что у меня есть такой хороший дядя - офицер Красной Армии».