Тайна дорогобужского палача

Новости

За два десятилетия журналистской работы в «Рабочем пути» мне приходилось общаться со многими интересными людьми, в том числе и с солдатами Великой Отечественной. Их живые воспоминания о войне бесценны. Один из них - Георгий Шаповалов, сражавшийся с фашистами в составе знаменитого партизанского отряда «Дедушка» под командованием Василия Воронченко.

Он воевал и в зенитной бригаде 1-го гвардейского Краснознаменного Житомирского им. Совнаркома УССР кавалерийского корпуса, бойцы которого впоследствии влились в соединение «Дедушка». В 1942 году Георгий Михайлович едва не погиб в застенках дорогобужского гестапо. Как убивали патриотов в газовых камерах Дорогобужа – рассказ от первого лица. Об этом «Рабочий путь» сообщал в 2007 году.

- В июле прошлого года прочитал в «РП» «Обыкновенный фашизм», - начал издалека Георгий Михайлович Шаповалов. - Вы там пишете про уроженца Харькова, смоленского помещика Вольдемара Бишлера, белоэмигранта, который в звании зондерфюрера объявился в 1942 году в Белоруссии, в деревне Сосновка, в качестве главаря абверкоманды 210. В том же году Бишлер был назначен комендантом Дорогобужа в звании капитана вермахта. Я родился в Дорогобуже, но этого Бишлера не знаю. Знавал другого - начальника дорогобужского гестапо, застенки которого мне довелось пройти. Никак не пойму, как Вольдемар Бишлер мог одновременно быть контрразведчиком и представлять государственную тайную полицию? Это же совершенно разные вещи! А гестаповца Бишлера – сына известного дорогобужского лесопромышленника Колодухина - я видел своими глазами.

На допросе. Про «Камеру №1 и «душегубку»

- 15 июня 1942 года кавалерийский корпус Белова, защищавший Дорогобуж, был вынужден отступить. Вот и сказал мне, пятнадцатилетнему мальчишке, командир зенитной батареи: «Иди-ка ты, парень, домой. Тут недалеко, доберешься». Я послушался, сдал документы, по дороге в деревеньке переоделся. До слез было жалко сапог – вместо них местные жители дали жалкие обутки.

Просидел дома с месяц. Высунул нос на улицу - и сразу попался. Немцы постоянно устраивали облавы. Ловили по спискам и просто случайных прохожих брали. Под усиленной охраной меня и еще одного паренька провели через весь Дорогобуж к детскому дому, где метрах в 30 от жилого корпуса, в подсобке, и размещалась печально известная «Камера №1». Содержали нас, простых дорогобужан, словно особо важных персон. По нужде выводили под прицелом автомата, один часовой впереди маячит, другой в затылок дышит. Строгость неимоверная.

Вечером гестаповцы подогнали к дверям камеры «душегубку». Пленники осознали, что их участь решена. Хоть память какую-то захотелось о себе на этом свете оставить, нацарапать на стенах чуланчика свои имена… Может, прочтет кто, отомстит за нас. И тут я увидел торчавший в стене ржавый гвоздь. Не задумываясь, разодрал ладонь и написал свое имя и фамилию. Моему примеру последовали товарищи.

У нас только один выход был - в газовую «душегубку». В таких специально оборудованных машинах смерти чуть ли не каждый день фашисты по 40 человек убивали, и мы на иной исход не рассчитывали. Смерть была близко, да случай помог ее избежать. На втором этаже следственного изолятора гестаповцы содержали женщин, среди них была и моя мать. Когда она увидела «душегубку», стала кричать, биться, а за ней и другие женщины заголосили. Устроили бабоньки бабий бунт! Но гестаповцы их быстро утихомирили.

...Стали прощаться, и вдруг - чудо! «Душегубка» фыркнула раз-другой и отъехала от дверей кладовки. Полегчало на сердце. Еще один вечерок поживем.

Сын купца - начальник гестапо?

- Поутру из разговора часовых выяснилось, что не бабий бунт нас спас. Оказывается, начальник гестапо Бишлер не успел допросить пленных. По спине пробежал холодок: часовой показал на меня: «А этого приказано допросить с пристрастием!»

Повели на допрос. Тут-то я и увидел господина Бишлера, гестаповского палача, безжалостного и беспощадного убийцу. Он восседал в окружении охранников, нервно перебирал какие-то бумаги и время от времени пил из графина воду. И допрашивать нас не спешил.

Выглядел он как самый настоящий купец: тучный, лицо одутловатое, под глазами мешки. Весь опухший от излишеств, самогонки и скоромной пищи. Но глаза умные, цепкие, проницательные. Не могу забыть этот холодный, по-змеиному мудрый взгляд до сих пор. Он и вправду из дорогобужских купцов был - его нянька опознала, которая его еще в младенчестве нянчила и воспитанием купеческого отпрыска занималась. Это он уже впоследствии Бишлером стал - когда эмигрировал в Германию.

Смерть героя

- Пока я разглядывал капитана государственной тайной полиции Бишлера, в кабинет вбежал гестаповец с докладом: немцы сбили советский самолет и захватили летчика. Бишлер тут же забыл о нашем существовании и тут же переключился на пленного. Предложил ему перейти на службу к нацистам, сулил различные блага. «Песенка Советов спета, если хочешь жить - переходи на нашу сторону». Летчик встрепенулся, гордо так на гестаповца взглянул и крепко выругался, подписав себе тем самым смертный приговор. Героя вывели во двор, и раздались пулеметные очереди.

Неудачная попытка вербовки весьма огорчила начальника гестапо. Он пришел в бешенство и приказал немедленно отвести нас в следственный изолятор.

Камера пыток

- На ночь около шести десятков подследственных загоняли в маленькую хату, набивали помещение людьми, словно банку килькой. После ночи в такой «банке» мы чувствовали себя ужасно, как с тяжелейшего похмелья: сказывалось отравление углекислым газом – помещение же не проветривалось.

Пленные страдали не только от удушья. Нас изощренно пытали, допрашивая по всем гестаповским канонам и правилам. Загоняли иглы под ногти. Давили суставы в дверных проемах. Меня несколько раз прокатили по колючей проволоке. Как мне удалось спастись, до сих пор не пойму! Кусочек эрзац-хлеба с тонюсеньким слоем маргарина и чай. Почему-то этот грубый хлеб и чай казались мне очень вкусными. С голодухи, наверное!

Свобода!

- В лагере я почувствовал себя свободнее: день на свежем воздухе казался сказкой. Однажды в лагерь пришли три полицая: «Где пацаны? Ну-ка, бегите домой. Хватит с вас, намаялись!» Я и побежал.

Но с Бишлером моя история и после войны не закончилась. У главного гестаповца Дорогобужа была разведывательная группа. В ее состав входили несколько местных жителей, в том числе учитель Иван Домбровский и… старьевщик. Мы, пацаны, и представить себе не могли, что этот старенький инвалид, собиравший по дворам тряпье и ненужные в хозяйстве железки, был вражеским резидентом. При Бишлере Домбровского с места в карьер назначили офицером гестапо. Офицерские звания за красивые глаза никому не давали, их надо было заслужить. Только потом стало понятно, за что скромному учителю оказали высокую честь…

А в разоблачении резидента-старьевщика и я принял скромное участие. Его поймали, когда тот экипажу немецкого бомбардировщика световой сигнал подавал, указывая, где стояла одна из трех пушек, спрятанных под Дорогобужем...


Автор: Анастасия Петракова







Загрузка комментариев...
Читайте также
28.03.2023 12:39

Техника, доступная современным аграриям, заставила многих...

43 минуты назад

О деталях трагедии рассказали в ГУ МЧС России по Смоленской...

22 минуты назад
За прошедшие сутки пожарные 6 раз выезжали на ликвидацию воз...
сегодня, 11:47
Ранее основатель проекта WarGonzo объявил о запуске новой ру...
Новости партнеров