Молодые негодяи ворвались в квартиру немолодой смолянки и надругались над ней

Три молодых негодяя ворвались в квартиру инвалидов и надругались над беспомощной немолодой женщиной. Приговор суда был жестким...

                           Беглянка
Ольга, сжавшись в комочек, сидела на чердаке «сталинки» в центре Смоленска. Сорокалетнюю женщину била дрожь. Но трясло ее не от лютого холода. Подробности пережитой страшной ночи с непреодолимой силой навалились на Ольгу, сбежавшую из дома, в чем была.
«Что ж теперь делать-то? В деревне все друг друга знают, шила в мешке не утаишь. Смеяться начнут, пальцем показывать…».
…Поздно вечером 23 февраля 2017 года Ольга Васильевна, посмотрев вполглаза бравурный репортаж с салютом, решила отправиться на боковую. Взяла в руки журнал, но желание разглядывать красивые картинки про чужую и красивую, такую далекую от серенького быта инвалида жизнь быстро отпало. Наметкиной взгрустнулось. Завтра день рождения, а кто вспомнит о ней? Кому она нужна? Сводному братишке, гонявшему чаи за стеной? Да он в силу умственной слабости, поди, и забыл, когда Ольга появилась на свет…

Женщина горько вздохнула, уткнулась в подушку и провалилась в тяжкий сон. Из забытья ее выдернул страшный грохот – кто-то с размаху бил ногой по входной двери, гнусавил явно нетрезвым голосом: «Есть кто дома? Колька, братан, встречай гостей!»
«Сейчас открою, не шумите…», - пролепетал брат Ольги и впустил непрошенных гостей. «Кому это не терпится? – досадой подумала Наметкина. – На часах пять ночи!»
Досадовать было на что. В деревне знали, что Коля Епишев – безотказный человек, к которому в любое время суток можно нагрянуть с выпивкой. Местные алкаши давно уже превратили их «трешку» в притон. Нагрянут, куролесят до утра до потери пульса, а потом спать заваливаются.
Коля молча сносил беспредел. Он был трусоват и вряд ли мог дать серьезный отпор подвыпившей компании.
Нынешняя ночь исключением не была.

Ольга, как ужаленная, вскочила с кровати, натянула трико. Единственным желанием женщины было бежать, куда глаза глядят. Спасаться бегством ее научила жизнь. Выгнать из квартиры спившихся маргиналов получалось не всегда. Оля до смерти их боялась. Словно затравленное животное, Наметкина озиралась по сторонам: забыла, куда вчера сунула старенькую дубленку. И с облегчением перевела дух: да вот же она, на гвоздике над кроватью висит!
Судя по реакции брата, он тоже был не рад пришлым людям: «Уходите, я никого не хочу видеть!» Но мужчины уже галдели на кухне. «Колька, накрывай на стол, голодные мы. Не бойся, не обидим. На пять минут зашли, скоро уйдем. Сам понимаешь, клуб закрыт. Нам бы только утра дождаться!», - твердил незнакомый Ольге молодой голос.
«Ай, что с ним лясы точить, сами еду найдем. Епишев только под ногами мельтешить будет», - пробормотал другой.
Ольга узнала голос парня, по-хозяйски распоряжавшегося на кухне. Жека Кухарков, учился в первом классе с ее сыном. Совершенно неуправляемый подросток! Про него не зря говорили: «Тюрьма по Женьке плачет».
Выдержка из материалов уголовного дела:
«Евгений Кухарков, 2001 г.р., – вспыльчивый, упрямый, эмоционально неустойчивый юноша. Пропускает уроки, совершает кражи – неоднократно привлекался к уголовной ответственности, регулярно сбегает из школы-интерната…».
Ольга Васильевна в категорической форме запретила сыну общаться с Жекой. Однако, стоило Евгению «опериться», тот начал сам захаживать в «веселую» квартиру и вволю безобразничать в гостях у Коли Епишева. На недовольство матери его школьного товарища Жеке было плевать.

Наметкина поняла: уйти незамеченной из квартиры не удастся. Придется затаиться. Вот и сидела женщина тихо, как мышь. Но затея не удалась – дверь в спальню распахнулась, на пороге маячил мужской силуэт.
                      Темная ночь, только… двери трещат!
«Есть тут кто живой?» - развязно спросил парень. «Уходите, я вас не приглашала…», - отреагировала Ольга Васильевна. «Опаньки, никак баба!» - расхохотался худощавый пришелец и закрыл за собой дверь. Свет включать не стал и, пошатываясь, направился к женщине, притулившейся на краешке кровати.
«Так ты мамка Стасика! – присмотревшись, рассмеялся наглец. – Жека о тебе рассказывал. Будешь себя хорошо вести, не обидим».
Ольга метнулась к двери, но мужчина с силой толкнул ее на кровать: «Никуда ты отсюда не выйдешь!» И с размаху врезал по лицу женщины, которая годилась ему в матери…
…На крики в комнату заглянул Жека. «Женя, убери своего дружка!» - взмолилась Наметкина. Кухарков глумливо рассмеялся и растворился в прихожей. Внезапно Ольга Васильевна поняла, что бывший приятель ее сына и не думал идти на кухню, где третий «охальник» (в ходе следствия установлено, что это был 20-летний сантехник Виталий Панкратов), чертыхаясь, варил макароны. Он стоял за дверью и прислушивался. И не только стоял. Подсматривал и комментировал происходящее в «любовном» гнездышке.
…Когда незнакомец (17-летний Павел Сухов) прекратил измываться над женщиной и вышел из спальни, ему на смену пришел Женька…
Наметкина слышала, как Сухов за стеной на вопрос «Ну, как там?», громко ответил: «Давайте, заходите по очереди! Я договорился! Она не будет против…». Кухарков с радостью повиновался «вождю» (Паша Сухов был заводилой развеселой компании, нагрянувшей к Кольке Епишеву, - Авт.).
Напрасно Ольга Васильевна отбивалась и умоляла о помощи, стоная сквозь слезы: «Не надо! Отстань! Я старше тебя! Тебе не стыдно – ты же со Стасиком в одном классе учился!».

Женьке женские слезы были по барабану. «Обними меня!» - властно заявил недоросль и расстегнул штаны.
«Что ты сидишь? Делай, как все!» - приказал Сухов Панкратову. Тот нехотя пошел в комнату Ольги Васильевны. Как бы ни был пьян Виталий, он осознавал: происходит нечто грязное и недопустимое.
Панкратов был осведомлен о психическом состоянии кроткой и незлобивой сестры душевнобольного Кольки, которая тоже числилась на постоянном учете у психиатра. Регулярно, в периоды обострений, находилась на лечении в областном психиатрическом диспансере. Кризис наступил в 2010 году. Тогда-то Наметкина потеряла работу и сына. Стаса отдали на воспитание опекунам – второму брату Ольги Васильевны и его супруге.
О том, что мама Стаса – «особенная», были также осведомлены Сухов и, конечно же, Кухарков.
…В комнату ввалился невысокий парнишка (Панкратов) и несчастный Колька Епишев. Наметкина попыталась пожаловаться брату на произвол и издевательства, промычала что-то бессвязное, но тот, трусливо заскулив, бочком двинулся на выход.
«Правильно, гони его отсюда!» - пробормотал Виталий и нехотя подошел к кровати. Попытался согрешить, ничего не вышло. То ли ему действительно стыдно стало, то ли сработал запоздалый инстинкт самосохранения…
…Выкипела вода, макароны подгорели. «Гости» не стали отчаиваться. Пашка Сухов, махнув рукой: «Пропади оно все пропадом!», из вредности разлил на кухне растительное масло. Молодые негодяи с энтузиазмом приступили к новой забаве – заскользили по старенькому линолеуму, словно по льду, разгоняя масло по квартире.

До смерти перепуганная Ольга Васильевна тряслась на кушетке. Внезапно в спальню заглянул кто-то из парней и крикнул: «Ты еще не знаешь, кто мы. Мы – рэкетиры! Расскажешь кому-нибудь, вернемся и поговорим по-другому!»
Наметкина нащупала дубленку и, улучив момент, выскользнула из дому. К тому времени уже начали бегать маршрутки. Только в салоне ржавой «Газели» Ольга поняла: на улице февраль, а она вырвалась на волю в домашних тапочках. В голове билась одна мысль: найти надежное укрытие, где ее никто не будет искать. Лапать липкими руками, дыша перегаром в лицо, и пьяно икать.
Два дня женщина провела в укромном местечке, в котором обычно пряталась, спасаясь от буйных знакомых Кольки. Когда пришла в себя, пошла к единственному человеку, который мог ее защитить и наказать беспредельщиков, ввалившихся без спросу в ее дом. К брату, Борису Наметкину.

                       Женщин обижать не рекомендуется

Ольга Васильевна не догадывалась, что ее обидчики, протрезвев, продолжили веселиться в сельском клубе. «Мужской» день продолжался, и лишь ближе к вечеру началось горькое похмелье. Виталию Панкратову не давала покоя мысль: «А если пойдут слухи?..». Да и Пашка Сухов призадумался: ему же вот-вот стукнет восемнадцать!
Охальники начали заметать следы. Перебрасывались смс-ками, делились соображениями по поводу «мужского» дня в социальных сетях. И пришли к выводу: вызовут в отдел полиции, будем давать одинаковые показания. Дескать, ничего не знаем. О том, что Наметкина «не в себе», понятия не имеем. Выдумщица, напраслину на них наводит! Сухов предложил замять дело «по-хорошему»: «Дадим Ольге денег, и она заберет заявление!»
…Наметкина рассказала родственникам о том, что с ней произошло. Подробностями женщина поделилась с женой брата – откровенничать на эту тему с мужчиной ей было неловко. Несмотря на заторможенную речь – в силу заболевания Ольга Васильевна с трудом выражала мысли, потерпевшая указала, что парней было трое. Они заходили глумиться над ней по очереди. Она была против подобного обращения с ней, просила молодых людей покинуть жилье, но ее никто не хотел слушать. Тот, кто был первым, сломил сильным ударом по лицу волю женщины к сопротивлению. О Павле Сухове Наметкина отзывалась особенно эмоционально и негативно.
«Я была сильно напугана, боялась, что меня могут убить… У меня даже нет сотового телефона, да я и не понимаю, как звонить в полицию!», - рыдала Ольга Васильевна.
«Олечка, ну почему ты пряталась где-то, и сразу не обратилась за помощью к нам или к соседям», - в сердцах крикнул брат и набрал «02». Дежурный принял звонок. Через полчаса оперативники допрашивали потерпевшую и ее брата Бориса Наметкина.
«Моя сестра – честный и открытый человек, - не скрывал возмущенный Наметкин. – Она не склонна к вранью и фантазированию! Спиртные напитки не употребляет, в свободное время читает журналы и книги. Спокойная, не агрессивная, просто замкнутая, подруг у нее нет. В деревне всем известно, что Ольга Васильевна не здорова – не заметить этого невозможно!»
Первый, к кому нагрянули сотрудники правоохранительных органов, был Евгений Кухарков. У парня взяли объяснения в следственном комитете.
Павлу Сухову, подозреваемому в совершении тяжкого преступления, также вместе с родителями пришлось дать показания в отделении полиции. Мать Павлика выгораживала сына, как могла: «Ничего противозаконного мой сын и его товарищи не сделали! Мой мальчик никогда не лжет. Он просто зашел в комнату к Ольге Васильевне и спросил, почему она не выходит к гостям. Женя и Виталий тоже у нее были, но криков слышно не было».
Сухов, чувствуя поддержку родителей, своей вины так и не признал, пояснив суду, что иных действий сексуального характера в отношении якобы психически нездоровой О.В. Наметкиной не совершал. Договоренности о совершении противоправных действий у них с ребятами не было. Проходя мимо комнаты, видел: Женя «что-то» делал с Наметкиной, потому и толкнул в комнату Панкратова, сказав в шутку: «Давай как Жека!»

Местный участковый в зале суда опроверг высказывания Сухова: «В деревне ВСЕ знают о беспомощном состоянии, в котором пребывают Епишев и его сестра. Я неоднократно реагировал на жалобы соседей и выдворял из квартиры нежелательных визитеров, которым эти больные люди не могут дать достойный отпор.
Среди «гостей» часто бывала и местная молодежь. Кухаркова хорошо знаю – парень находился на учете по линии ПДН, привлекался к уголовной и административной ответственности, после чего был помещен в школу-интернат. Сухов и Панкратов – соседи потерпевшей, мне достоверно известно, что они насмехались над этой женщиной…
Сухов скрытен и лжив, привык лидировать…».

Вина обвиняемых в тяжком преступлении была доказана.

- В октябре 2018 года суд признал Павла Сухова виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ст. 132 УК РФ (иные действия сексуального характера с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей с использованием ее беспомощного состояния, совершенные группой лиц по предварительному сговору), назначив ему наказание в виде одного года восьми месяцев лишения свободы с отбыванием в ИК общего режима, - комментирует ситуацию старший прокурор прокуратуры Смоленской области Владислав Шермаков. - Виталий Панкратов осужден по аналогичной статье. Вердикт суда – два года лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
Евгений Кухарков признан виновным в преступлениях, предусмотренных п. «а» ст. 132 УК РФ, а также ч.1 ст. 131 УК РФ (изнасилование). В соответствии с ч.3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, суд приговорил Кухаркова к лишению свободы с отбыванием в воспитательной колонии.
В феврале 2019 года по представлению прокурора приговор был изменен. Коллегия по уголовным делам Смоленского областного суда приняла решение исключить ст. 64 УК РФ (назначение более мягкого наказания за совершение преступления) в отношении Сухова и Панкратова, приговорив Павла Сухова к двум годам и шести месяцам лишения свободы, Панкратова – к четырем годам и двум месяцам с отбыванием в ИК общего режима.
Также суд постановил взыскать по 50 тыс. рублей с каждого любителя «сладкого» в счет возмещения морального вреда, нанесенного потерпевшей.
Имена и фамилии действующих лиц изменены.