Загадка скважины Абрамовича-2

Прежде чем дальше обсуждать возможности энергетического лидерства России, я должен рассказать поучительную предысторию. С Робертом Бембелем мы познакомились во второй половине 80-х годов. Вернувшись в Тюмень из Болгарии, где в 70-х работал советником одного из министров, он создал лабораторию в НИИ геофизики и начал разрабатывать технологию высокообъемной сейсмики (ВОС), в комплекс которой входил и метод «3D», который позволял получать почти голографическое, а не плоское изображение разреза недр, на котором отлично просматривались геосолитонные трубки. Однако у тогдашнего директора НИИ (царство ему небесное) были другие научные пристрастия. И директор просто изгонял конкурентов, тем более что получал дружескую поддержку от тогдашнего партийного руководства области. Нависла такая угроза и над лабораторий Бембеля, и Роберт обратился в корпункт «Советской России», где я тогда работал. Статью мою газета, конечно, не напечатала. Но с помощью комиссии Мингео СССР директора НИИ с должности сняли. Однако и от Бембеля геологические начальники отвернулись по партийному приказу. Несколько лет Роберт провел в ссылке у Полярного круга. В начале 90-х вернулся в Тюмень, защитил докторскую и в полную силу принялся за разработку не только методов сейсмики, но и новой концепции естествознания. С тех пор потребность в инновациях только выросла.

- Но прежде, - заметил Бембель, - по примеру западных должны перестроиться наши нефтяные компании. Та же ExxonMobil практически отказалась от всех геофизических технологий, кроме «3D». А мы можем подключить еще и ВОС. Западники массово ее пока не применяют. В прошлом году Тюмень посетили представители одной американской фирмы, во всю расхваливали свои геофизические технологии. Мы присмотрелись: среди них и наша ВОС, которой мы начинали заниматься в 80-е годы. Может, они сами додумались, может, прочли наши старые работы. «Изюминка» - геосолитонная концепция. Теперь мы сами могли бы торговать этой технологией по всему миру, но вместо нас прибыль зарабатывают американцы. Помнишь шутку советских времен: если хочешь внедрить новинку в СССР - внедри сначала на Западе, а к нам она вернется в импортном обличии. С тех пор ничего не изменилось.

- Как нагнать упущенное?

- Нужно новое программное обеспечение (ПО), иные требования к полевым работам. Все это в 80-х мы сделали на американских ЭВМ «Сайбер».

- Кстати, как эти машины попали в СССР? Насколько я помню, «Сайберы» тогда отнесли к стратегическим товарам и поставки нам были запрещены…

- Да, США боялись, что эти ЭВМ попадут военным: шла «холодная война». Но вскоре у американцев появились более совершенные машины, и они четыре «Сайбера» продали нам. Все достались геологам: в Наро-Фоминск, в Тюмень, Иркутск и на Сахалин. В Тюмени мы создали самый мощный по тем временам вычислительный центр. Французы продали нам ПО вместе с ключом - они были уверены, что мы из этих программ больше ничего не выжмем. Не на тех напали! Я тогда придумал для студентов курс лекций по алгоритмам и программам к «Сайберу». И, оттолкнувшись от французского ПО, которое подходило к сайберовским системам, мы так его усовершенствовали, что далеко обогнали американцев. В геофизике тогда работали лучшие программисты страны, потому что имели дело со сложными природными объектами, где стандартные решения не проходят. Лидером группы был Анвар Абубакиров, мой лучший ученик, исключительно яркая и талантливая личность. Кстати, Анвар с группой коллег стажировался под Парижем, и французы пытались оставить его у себя. Не получилось. И сейчас возможности Анвара на полную не используются.

- Почему?

- Потому что это, в первую очередь, не выгодно американцам.

- Как им удалось нас блокировать?

- Лет 10 тому назад в Тюмень на конференцию по геофизике приехал Роберт Болтон, влиятельная фигура в нефтяном бизнесе США. Когда он узнал, что мы работаем на «Сайбере», расхохотался. Но, увидев, что мы на музейных компьютерах сделали ПО, какого до сих пор нет в США, и получили уникальные результаты, Болтон призадумался. И сказал: «Если бы нашу вычислительную технику соединить с вашими учениками - мы бы в геофизике чудеса творили».

Признать это Болтон признал, но в то же время понял, что если мы и дальше такими темпами будет развивать сейсмику, то перестанем от кого бы то ни было зависеть в мире. Дело еще и в том, что новая сейсмика в те годы значительно определяла оригинальные методы развития программирования в стране. Я до сих пор убежден, что Гейтс со своим «Майкрософтом» вырвался вперед только потому, что американцам удалось задушить наших программистов и ЭВМ линии «ЕЭС», конфигурация которых совпадала с «Сайберами».

- Ты всерьез думаешь, что в СССР могли создать нечто подобное «Майкрософту»?

- Не подобное, а гораздо лучше! И уже были близки к этому. Гейтс пошел по пути примитивизации, а у наших были интеллектуальные разработки. Ребята из Тюмени, Иркутска и Сахалина, перезнакомившись во время французской стажировки, координировали свои идеи. Мы съезжались на Байкале и обсуждали перспективы программирования и вообще будущее геофизики. Первую задачу мы реализовали процентов на семьдесят, хотя на это никто ни копейки не выделил. Наоборот, московские чиновники запрещали это делать.

- Зачем?

- Потому что американцам подыграли советские нефтяники, вечно конкурирующие с геологами в области геофизики. Уж не знаю как, может и за взятки, американцам удалось навязать нефтяникам ЭВМ компании IBM вместо «ЕЭС». Я, еще работая в Болгарии, познакомился с этим комплексом и понял: примитив. А наши нефтяники, побывав в той же Болгарии, переписали ПО к IBM, что-то добавили и выдали за свое. Мало того, выдвинули плагиат на Госпремию. Словом, если наши ребята создают ПО под «Сайбер» - «ЕЭС», то нефтяники не получают Госпремию за краденую программу.

Конечно, московские бюрократы обошли наших ребят, получили эту премию. Но главное - им удалось протолкнуть приказ через Мингео о запрете дальнейших разработок ПО к «Сайберу». И эти машины вскоре выбросили. Так и заморозили инновации в сейсмике. А без этого инструмента невозможно использовать преимущества геосолитонной концепции. Вот и бурят в десятки тысяч раз больше скважин, закапывая в землю миллиарды долларов. Можно при таком положении вещей России претендовать на энергетическое лидерство в мире? Ответ, по-моему, ясен.

- А, может, все складывается к лучшему? Вот открыли в 60-х годах Западно-Сибирскую нефтегазовую провинцию и лет на 20 продлили существование советского режима. Представь себе, Роберт, что теперь каждая скважина попадает в геосолитонную трубку и приносит стране ну пусть не три тысячи тонн нефти в сутки, как Абрамовичу, а хотя бы около 500, как в Саудовской Аравии. Россия будет просто купаться в нефтедолларах! Зачем деверсифицировать экономику, заниматься инновациями? Поплевывай себе в потолок…

- Такая опасность есть, но я все-таки верю в человеческий разум. Больше 10 лет я читаю лекции о новой концепции естествознания, и не только очникам, но и заочникам, среди которых многие уже имеют одно высшее образование. И я вижу, что новые идеи падают на благодатную почву. Эти люди растут по карьерной лестнице, и скоро они будут принимать ключевые решения. Но правда и в том, что до этого момента мы с тобой не доживем.

Мнение обозревателя может расходиться с позицией редакции.