Крутой вираж Андрея Криволапова

Человек, великолепно ориентирующийся в литературе и пропагандирующий ее лучшие образцы, похож на летчика-испытателя самых невероятных,  экспериментальных и небывалых летательных аппаратов. Такой пилот знает, почему и как работает машина. Пилот-инженер, пилот-аналитик!
Будем знакомы: Андрей Криволапов  - в прошлом – летчик, а сегодня переводчик, ведущий программы «Сигнальный экземпляр», член Союза писателей России, литературный критик. Впрочем, сам Андрей Игоревич критиком себя не считает. Любовь к виртуозно исполненному авторскому тексту и критика – вещи несовместимые!

В «послужном списке» Андрея Криволапова немало переводов. Это -  «Взорванный разум» Дианы Дуэйн и Питера Морвуда, «Наполеон и Гитлер» Десмонда Сьюарда, «Красный барон» Манфреда фон Рихтгофена, «Не демонтировать» Джерри Олшена, «ВАЛИС» Филипа Киндреда Дика,  «Потерянные страницы» Пола Ди Филиппо, переводы Курта Воннегута, Брайана Олдисса и многих других…
Его переводы на английский язык издавались в США, а критические статьи публиковались в газетах «Собеседник», «Вечерний клуб», «Независимая газета», «Новая газета».
Безумно интересный собеседник!
- От простого – к сложному. Как сложилось, что вы – майор запаса, дважды награжденный медалями «За безупречную службу»,  решили стать переводчиком?

- Переводчиком хотел быть всегда. Да вот беда: ознакомившись с условиями приема в Ленинградский университет на переводческое отделение, испытал в некотором роде шок – оказалось, что не смогу пройти медкомиссию. Плохое зрение. (Правда, впоследствии это досадное обстоятельство не помешало мне летать на самолете). Поступил в СФМЭИ на электромеханический…

Покончив в 1995 году с армейской службой (а служил я в Смоленске, на аэродроме «Северный» начальником летающей лаборатории 46 Воздушной армии), занялся любимым делом - переводами. Всегда любил литературу, особенно англоязычную. Довелось переводить близких мне по духу писателей – Курта Воннегута, Филипа Дика, Френсиса Скотта Фитцджеральда. И все равно не беру на себя смелость утверждать, что владею английским в совершенстве. Когда слышу подобные высказывания от коллег – не верю!

Немножко говорю по-польски, по-немецки и по-итальянски. Если возникнет нужда, объясниться смогу!

- Вы недавно вернулись из Италии, и насколько я знаю, путешествуете часто. Сколько на Земном шаре есть мест, где вы чувствуете себя как дома?

- Страсть к путешествиям у меня также связана с литературой. Бывало, подростком окунешься в приключенческий роман, и в голове возникают маршруты, которые непременно хочется пройти! Утолить жажду странствий помогла служба – я много летал, из конца в конец пересек весь Советский Союз и не по одному разу. Мог позавтракать в Смоленске, отобедать в Полтаве, поужинать в Тарту, а на другой день оказаться в Рязани.

Я привык путешествовать. Вышел на пенсию, и с поездками стало трудно. Наступили 90-е – интересное, но очень сложное время.

Несколько лет назад нашелся выход: мы с друзьями организовали некоммерческую организацию «Общество международного сотрудничества и побратимских связей», и теперь я езжу с миссиями народной дипломатии по всему миру. Недавно побывал в Америке, вернулся из Италии. С Польшей, кстати, у нас очень хорошие, дружеские отношения.

В любой стране я чувствую себя, как дома. Люди всюду одинаковы. Когда перестаешь смотреть телевизор (а я его не смотрю) и меньше времени уделяешь новостям, приходишь к совершенно иным – человеческим – выводам. Те же поляки точно так же, как и мы, со страшной силой костерят власти. Когда случайно натыкаюсь на сообщения в СМИ: «Россиянина не пустили в ресторан, оскорбили при посадке в самолет», не придаю подобным новостным вбросам значения. Я по нескольку раз в год бываю за границей и никогда не сталкивался с подобными проявлениями антироссийских настроений.

Были бы деньги. Без денег и в России чувствуешь себя, как в гостях, и даже хуже.

Путешествия открывают новые горизонты, дарят знакомства с интересными людьми. Мне нравится общаться с простыми людьми. Люблю сидеть в кафе и наблюдать за прохожими…

- Современная российская литература заметна за рубежом? Ее воспринимают как явление? Или это вопрос конъюнктуры?

- По-моему, наша нынешняя поэзия и проза являют собой сиротское зрелище. По-настоящему хороших авторов катастрофически мало. Яркие, вызывающие интерес, конечно же, есть, но их далеко не все знают. На слуху другие имена - Акунин, Улицкая… Я их не слишком жалую, несмотря на феноменальную популярность. Возьмем того же Акунина - умелый ремесленник, но не более того! С Улицкой другая история. Меня раздражает, когда автор начинает морализировать и учить читателей жить вне пределов своих книг.

Что же касается русской литературы за рубежом, отношение к ней базируется на конъюнктуре. Факт остается фактом: современная американская или британская литература в массе своей сильнее и лучше. Впрочем, это мое личное мнение.

- Вы близко знакомы с Дмитрием Быковым, феноменальным литератором, которого называют «постоянным возмутителем спокойствия, чрезвычайно язвительным человеком». А какой он в жизни?

- Мы дружим безумное количество лет! Гуляли с женой у него на свадьбе, отмечали Димкино 30-летие. Он добрую тысячу раз приезжал в Смоленск, помогал мне с публикациями в «Независимой газете» и в «Вечернем клубе». Бурная жизнь кипела у нас в 90-х! Кстати, именно с Димой Быковым и Сашей Бушуевым мы осуществили совместный проект «Семья» для «Собеседника». Нашли в Смоленске большое семейство из нескольких поколений и один раз в месяц готовили развернутые материалы о людях из этой семьи. Статьи выходили в печать в течение года!

Быков – человек уникальный, я таких многостаночников в жизни своей не встречал. В былые времена, когда я часто ездил в Москву, обязательно заходил в редакцию «Собеседника». Мы с Димой непременно посещали недорогую редакционную кафешку, пропускали рюмочку, а потом шли к нему в кабинет. Я удивлялся – Быков всегда делал несколько дел одновременно: «долбил» статью на компьютере, говорил с кем-то по телефону на совершенно постороннюю тему и успевал общаться со мной. Что в этот момент делала его левая пятка, не знаю. Быть может, отбивала ритм?

У него все получается, он такой!

Сегодня мы расходимся с Димой по многим политическим вопросам – просто стараемся в беседе их не касаться. Конечно, он немного «зазвездил», и теперь приходиться общаться реже.

Самое главное качество Быкова – иметь на все свое суждение и отстаивать его. Недавно он взял и… обидел всех израильтян. Сказал, что терпеть не может Израиль: «Этого государства не должно быть»! Можете себе представить реакцию оппонентов - они не могут ему простить подобного заявления, даже пар из ушей идет!

- Лично для меня вообще загадка, как Быкову удается совмещать в себе поэта и прозаика. По-моему, это два совершенно разных способа мышления, возможности подачи метафор и реализации замыслов.

- Дима действительно может все: пишет хорошую прозу, да и стихи у него весьма неплохие. Конечно же, далеко не все его опусы блестящие, но ведь их так много!

Например, тема ЖЗЛ. Его труды настолько велики по объему, что я даже осилить их не могу – не хватает духу сесть за эти гигантские кирпичи. К тому же он бывает в своих исследованиях довольно поверхностным, что объяснимо – торопится, выдает «на гора» слишком много. Чисто по-человечески я очень хорошо отношусь к Быкову. Жаль, сегодня редко удается пообщаться.

- Кстати, почему среди нобелевских лауреатов последних десятилетий нет русских писателей? Боб Дилан – лауреат, а у наших кишка тонка?..

- Нобелевские премии уже давно обесценились. О чем можно вообще говорить, когда Бараку Обаме дают Нобелевскую премию мира?! Прискорбно, что в России определенные слои населения (особенно москвичи) радовались этому факту: «Кому – Барак Обама, а кому – барак у БАМа». Шутка получилась двусмысленная – они не то, что барака, БАМа не видели, всю жизнь в пределах Тверской паслись.

В последние годы нобелевскими лауреатами становятся никому не известные и малоинтересные прозаики и поэты. Давайте не будем считать Светлану Алексиевич русским автором, да она и не писатель вообще – в моем представлении. Я никогда не мог ее читать, даже в советское время. А сейчас она превратилась в какую-то злобную тетку, которая всех нервирует.

Вы упомянули Боба Дилана – я уважаю его безмерно как основоположника рок-музыки. Он безумно талантлив! Из его музыки у всех «ноги растут», кого не возьми. Если же говорить о русских авторах, дал бы, не глядя, нобелевку Эдуарду Лимонову – моему любимому русскоязычному писателю. Помимо всего прочего, я уважаю Лимонова как человека, благо Господь дал мне возможность тесно и довольно долго общаться с ним. Это крайне порядочный и интеллигентный человек. В нашей стране его в свое время представляли едва ли не исчадием ада – особенно в 90-е. На самом же деле Лимонов – редчайший талант и самородок. Человек без образования, вырос в сложнейших условиях в Харькове, был хулиганом, о чем и написал в автобиографических романах «Молодой негодяй» и «У нас была великая эпоха» - прекраснейшие книги!

Уехал в Америку, какое-то время даже был вынужден работать дворецким… И написал свой знаменитый роман «Это я, Эдичка!»

Пробился в высшие литературные круги, став значительным явлением в русской литературе. Потрясающая сила воли и железный характер!

Получил французское гражданство, написал на французском языке огромное количество произведений, стал журналистом, удостоился престижной премии за серию статей (случай беспрецедентный, Лимонов – русский!). И, когда начались печально известные события в Югославии, отказался от французского гражданства и уехал воевать за сербов.

- С точки зрения преуспевающей буржуазии – совершенно бессмысленный, парадоксальный поступок!

- Многие до сих пор его понять не могут. А он по-другому поступить не мог! В свое время Лимонов написал замечательную книгу «Анатомия героя», в которой сказал: «Я должен в какой-то момент создать политическую партию». И создал некое театральное действо - партию национал-большевиков. Настоящий художественный перфоманс, учитывая людей, которые к ней примкнули (тот же Сергей Курехин)!

Эдуард Вениаминович - умнейший человек. Если предельно внимательно ознакомиться с его высказываниями 90-х, понимаешь, что он выступал в роли оракула. Сегодня в реальности происходят события, о которых он когда-то говорил вслух. Все сбылось.

У Лимонова феноменальная память! Однажды, когда Эдуард Вениаминович сидел в тюрьме, ко мне приехал представитель адвоката Лимонова и привез ксерокс двух рукописей – «Книга воды» и «Книга мертвых», написанных в заключении. Просьба следующего характера: не могу ли помочь в издании книг? В силу независящих от меня обстоятельств издать их тогда не удалось, но ксерокс текстов, набросанных на страницах школьных тетрадей, лежит у меня до сих пор. Потрясающие эссе! Блестящее владение информационной фактурой, удивительнейший дар выражать свои мысли!

Так у нас никто не пишет. Так пишет Лимонов! Берешь любую книгу - и пропадаешь. Он способен из любой ерунды создать цельный и образный рассказ. Например, глядя на обычную табуретку или детей в песочнице и их мамаш.

Эдуард Вениаминович неповторим и в личном общении. Москва – город снобов, и Лимонов для меня стал единственным человеком, к которому можно было явиться в шесть-семь утра. Съесть горячую яичницу, поваляться на диване, а потом пойти по своим делам. В гостеприимстве мне никто не отказывал, но все сразу предупреждали: «Приходи после одиннадцати…».

Знаю, что всегда могу к нему приехать пообщаться и выпить по рюмочке. Найдет время!

- Не исписался ли нынешний Виктор Пелевин, который в свое говорил, что «он – не печатная машинка, а писатель», сегодня штампующий роман за романом? С вашей точки зрения, в чем достоинства и недостатки бестселлеров современного Пелевина?

- Пелевин очень талантлив! В свое время он весьма успешно оседлал эзотерику, но и я вынужден констатировать факт: эта тема беспощадно заэксплуатирована им. Мне кажется, он заигрался и в свою таинственность – интервью не дает, темных очков не снимает. Парадоксально, но Пелевин, как автор, становится все менее интересен. Разбаловало его ЭКСМО большими гонорарами и убийственным договором, который вынуждает писателя каждый год выдавать новый роман. Подобные договорные обязательства выводят автора в тираж, творчество переходит в совершенно иное качество, попахивающее графоманией. И я уже не жду его новых книг, как было раньше.

Сегодня меня привлекает другой Пелевин – Александр, молодой питерский автор, издавший пару книг. Одну из них - «Здесь живу только я» - я прочитал. Впечатляет! Второй роман – «Калинова Яма» - лежит на моем столе в ожидании своего часа. Кстати, Пелевин – его настоящая фамилия, и менять ее он не намерен.

- Может ли литература программировать реальную жизнь?

- Безусловно! «Вначале было Слово…». Слово и есть своего рода программа. Что бы мы ни говорили и ни писали, мы оказываем влияние на Вселенную. К сожалению, сейчас очень мало хорошей литературы, потому и жизнь такая… Хаос в литературе, хаос в реальности.

- В одном из интервью Пелевин сказал, что «Интернет не является пространством свободы». Быков утверждает, что «Любой, у кого есть ЖЖ, это человек с явной психической патологией». Что думаете по этому поводу Вы?

- Если верить Диме Быкову, все блогеры действительно психопаты. Но ведь и у него есть блог! Хоть он и не сам ведет ЖЖ, но ведь кому-то поручил им заниматься? Быков изредка присутствует в Фейсбуке, оставляет комментарии.

Глупо думать, что можно скрыться от технологий. Просто кто-то проводит всю жизнь на виртуальных полях – это и есть безумие. Зависимость, болезнь.

Интернет – всемирная помойка. Когда создавали Сеть, думали о кладези знаний, а получили огромный забор, на котором каждый может написать слово из трех букв и таким немудреным образом заявить о себе.

- Вскоре и это пройдет. Некому будет писать вменяемые тексты и пополнять виртуальные энциклопедии.

- В Интернете огромное количество интересных ресурсов. Оцифрованные библиотеки, музеи, картинные галереи, которые посещает крошечный процент пользователей. Основная масса сидит в «ВК», «ФБ» и «Одноклассниках» - чур меня!

Я не зря десять лет назад придумал телепрограмму «Сигнальный экземпляр» (с тех пор сделано почти 200 выпусков), которую смотрят читающие люди. Моя задача – пополнить ряды армии читателей новобранцами.

- Ваше отношение к печатным книгам и электронным. К чему больше душа лежит: чтобы произведение было напечатано на литературном портале или издавалось в книжном варианте?

- Двух мнений быть не может. Издание как материальный предмет дает сто очков книге, набранной из нулей и единичек. Электронная книга имеет право на существование в определенных жизненных обстоятельствах – в самолете, поезде. Но для получения истинно эстетского удовольствия нужно читать настоящие, бумажные книги. Диван. Тишина. Погружение в дивный мир. Все, нет тебя!

В 90-е годы печатали все, что раньше было под запретом, на отвратительной бумаге, переводы – мерзопакостнейшие! Сегодня книга становится предметом полиграфического искусства – хороший переплет, качественная бумага, высокохудожественные иллюстрации. Мне кажется, наступит такой момент, когда в иных домах фамильными библиотеками будут гордиться не меньше фамильного серебра. У меня рука не поднимется выбросить книгу! В моей библиотеке до сих пор хранятся книги, на которых я вырос, ведь мой дед был замдиректора Ленинградского «Детгиза»…

- Как вы относитесь к Интернету как форме легитимизации литературного процесса? Спасение ли это потенциала творческого человека, или же всемирная свалка графоманского мусора?

- Нужно отдать должное: благодаря Интернету мы узнали несколько имен хороших авторов. Они каким-то чудом оказались на вершине сетевой помойки, не затерялись в пене псевдописателей, выбрасывающих тоннами в Интернет несовершенный продукт, который читают люди, не умеющие читать. Огромное количество порталов и сайтов графоманов – стиль современного общества, где все примитивизируется и упрощается с катастрофической скоростью!

Литература призвана приподнимать человека над действительностью, уводить в миры автора, принимать его убеждения или отвергать их. Сегодня чтение как акт творчества нивелируется. Нас учат потреблять упрощенные тексты, переводя чтение в плоскость потребления.

В свое время я работал редактором и самотеком тоже сумел выудить очень интересных авторов, которые сейчас успешно издаются. Их – единицы, над ними пришлось основательно потрудиться, чтобы отточить писательское мастерство.

- Кто эти люди?

- Например, Елизавета Дворецкая, пишет фэнтези в славянском стиле. Дворецкая рассылала машинописные копии своего «Огненного волка» по издательствам, меня роман заинтересовал, Елизавета издала первую книжку у нас и пошла в рост.

Если говорить о книгах, пришедших из Интернета, на память сразу приходит «Роза и Червь» Роберта Ибатуллина. Удивительный автор! Хорошо, что его заметили. В этом смысле Интернет помогает разыскать талантливые имена. Еще раз повторюсь: подобные случаи единичны, важен элемент везения!

Честно признаться, книги читаю с трудом. Сказалась многолетняя редакторская деятельность. Открываю книгу и… сразу же начинаю править. Счастлив, когда попадаются произведения, которые править не хочется. Такие книги есть, но их мало.

Мне присылают много книг в надежде, что я расскажу о них в своей программе. К величайшему сожалению, люди, которые нашли способ издать свои творения, слишком часто относятся к числу графоманов. Мне жаль их, но помочь не могу – пусть пишут те, кто умеет писать.

- Среди ваших знакомых много фантастов, да и вы сам входите в Международный Совет по научно-фантастической и приключенческой литературе. В каком направлении движется современная отечественная фантастика? Раньше мы как-то больше на звезды смотрели, куда всматриваемся сейчас?

- Очень люблю фантастику. В свое время довелось встречаться с такими мэтрами, как Роберт Шекли, Борис Стругацкий. А уж с нашими современниками знаком практически со всеми. Помню их молодыми и зелеными. К сожалению, и фантастика как литературный жанр пребывает не в самом наилучшем состоянии. Слишком много развелось авторов, которые думают о себе, что они писатели. Хороших – опять-таки единицы. Михаил Успенский, Андрей Лазарчук, Вячеслав Рыбаков… «Штучные» литераторы на фоне «попаданцев» и межавторских проектов в духе «М.Е.Т.Р.О.», приквелов, сиквелов и «вбоквелов», которые уже невозможно выносить человеку с хорошим вкусом. Я рад выходу трилогии Андрея Лазарчука и Михаила Успенского «Весь этот джакч», действие которой происходит в мирах братьев Стругацких. Уникальное, оригинальное произведение! Иначе и быть не может: достаточно вспомнить их совместный роман «Посмотри в глаза чудовищ». Кстати, стихи для «чудовищ» написал Дима Быков – занятная стилизация поэзии Гумилева!

Не могу не упомянуть еще одного моего хорошего знакомого Дмитрия Казакова. Талантливый писатель! Несколько лет назад выпустил блестящую альтернативную историю «Черное знамя», умудрившись проанализировать украинские события ДО того, как они ПРОИЗОШЛИ. Сегодня готовится к выходу новая книга Казакова «Оковы разума», написанная в редчайшем жанре лингвистической фантастики. История предательства и история любви на фоне инопланетного вторжения.

- Мне кажется, Олег Разумовский – типичный представитель «русского абсурда». Как его творчество соотносится с окружающей действительностью? Или он и есть воплощение и отражение этой самой действительности?

- Олег – мой старый приятель. 40 лет с ним знаком, хулиганских поступков совершено немало! Помню, как в свое время он прикидывался «американцем», а я… его «переводчиком». У Олега характер авантюриста, что совершенно отчетливо прослеживается в его творчестве, изобилующем экспрессивной лексикой. Олег Разумовский самобытен и необыкновенно хорош, доводит до полного абсурда нашу действительность, особенно ту, с которой большинство нормальных в привычном смысле слова людей не сталкивается. И откуда он откапывает своих колоритных персонажей?! Не иначе со дна помойки! Творчество Разумовского уж точно не для всех. Антология маргиналов. С другой стороны, всем мил никогда не будешь.

Жаль, что Разумовского до сих пор нигде серьезно не издают: печатает по запросу один-два экземпляра, а жаль. Зато у Олега немало чудесных переводов с английского, приходилось помогать ему с заказами.

Не скрою, и у меня есть опыт переводного издания «не для всех», который удался благодаря сотрудничеству с замечательным переводчиком Сергеем Самуйловым. А перевели мы роман Генри Миллера «Под крышами Парижа» - роман порнографический, написанный Миллером на заказ. Поскольку это Генри Миллер, книжка получилась безумно талантливой, хотя сам процесс перевода был мучительным. Пришлось оставить «за кадром» огромное количество нецензурной лексики, зато я осознал, насколько сложно кастрировать художественное произведение! При случае прочтите непременно.

- Часто бывает так, что начинаете читать новую книгу и почти сразу откладываете?

- Очень часто. Переводная литература – вообще беда! Я вижу все ошибки и недочеты переводчиков, слабые места, где они попросту говоря, не почувствовали все тонкости и прелести оригинала. А я за свою жизнь отредактировал не менее 500 переводов. Весь этот объем просто мешает жить!

Но я не могу винить людей в халатном отношении к слову – издательства платят переводчикам издевательские, смехотворные гонорары за кропотливую, тяжелейшую работу, иссушающую мозг и забирающую силы. Мне ли не знать, каково приходится переводчику, который осилил «ВАЛИС» Филипа Дика – сложнее произведения мне переводить не доводилось.

Есть и еще одна беда – профессиональная деформация редактора и переводчика. Не поверите, Толстого читать не могу! Открываешь книгу, и сразу возникает желание сокращать, дополнить. Слава богу, еще остались авторы, которых не хочется править, - Чехов, Гоголь. А по Льву Николаевичу, как ни кощунственно это звучит, хочется пройтись карандашом. Но он – гений!

- И все же, чего не хватает в нашей стране для возвращения национального, глубокого интереса к литературе?

- У людей нет возможности вырваться из «беличьего колеса». В Советском Союзе интерес к литературе был огромный, хоть люди и были зажаты определенными рамками – идеологическими, цензурными, но их жизнь была лишена беспрецедентной изматывающей гонки за пропитанием, в которую втянут сегодня весь русский народ.

Этот бесконечный и бессмысленный бег не дает возможности остановиться и взять в руки книгу, забыть о беспросветной действительности на час-другой. Постоянно что-то мешает: «Там не успел, здесь не договорился…». Звонки, обязательства, переговоры. Живем в государстве, не заточенном на нужды людей. В СССР в этом плане людям жилось комфортней, какова бы ни была стабильность по своим качествам, но она была!

Не способствует нынешняя действительность наслаждению хорошей литературой – наш современник не способен жить двух реальностях одновременно.