К скандалу всегда готовы, или Убийство на острове коз

Культура

В четверг на сцене Камерного театра было совершено убийство. Три разъяренные женщины-фурии античной красоты свели счеты с мужчиной, нарушившим их душевный покой. Разумеется, мужчину (актера Сергея Миговича в роли Анджело) никто в реальности жизни не лишал. Случилась лишь имитация убийства, сценическая иллюзия, навеянная трагедиями Еврипида.

На страдания трех одиноких дам (Александры Коротаевой, Натальи Беловой и Татьяны Масс - Аллы Антиповой), одичавших в ожидании мужчины-пастыря и озверевших в его присутствии под блеяние коз и тоскливую музыку ветра, и вправду было больно смотреть, постепенно пропитываясь блестяще созданной атмосферой гипертрофированного одиночества. «Убийство на острове Коз» по пьесе итальянского драматурга Уго Бетти «Козий остров»

в аранжировке режиссера московского «Театра эмоциональной драмы» Леонида Краснова действительно получилось... эмоциональным

и вызвало интерес. Пришлось пообщаться. Леонид Краснов не был против диалога.

- Какова концепция Театра эмоциональной драмы? Разве драма может быть неэмоциональной?

- Хочу сразу обмолвиться, что название это немножко устарело. В 2001 году кочевая жизнь театра закончилась, он обрел сцену и назвался «Театральным особняком». Но суть от перемены наименования не изменилась. И когда меня спрашивают: «А разве драма может быть неэмоциональной?», я отвечаю: «А разве театр может быть нехудожественным?» Предваряю еще один ваш вопрос: «Почему возник театр эмоциональной драмы?» В конце 90-х нам показалось, что театральная обстановка в Москве несколько... грустная. Все вроде бы делается правильно, и вместе с тем скучно. Сухо, неинтересно. Вот мы и решились взорвать ситуацию, ведь само определение «театр эмоциональной драмы» звучит в контексте как протест. Нам всю жизнь твердили, что эмоции должны рождаться в результате правильного технологического построения - подбора предлагаемых обстоятельств, событийного ряда и т.д. А мы поставили эмоции на первый план, и одним из немногих асов, поддержавших это название, был профессор Российской академии театрального искусства Геннадий Дадомян. Очень известный театральный продюсер, формирующий театральные законы.

Наш театр существует с 1998 года, но точкой отсчета его становления стал спектакль «Бедный Гамлет». Постановка шла 50 минут, в ней играл один актер, который практически ни слова не произнес во время спектакля. Однако неординарное концептуальное решение постановки было оправдано мыслью, стройной логикой. Зрители волновались, шумели, хлопали дверью, выражая свое несогласие. Но, так или иначе, спектакль их эмоциональную природу задел. Маститая московская критика также не осталась в стороне. Результат - «Бедный Гамлет» произвел на свет московский «Театр эмоциональной драмы».

- Не знаю, как в Москве, но в провинции современный театр приобрел сугубо развлекательный статус. Не желают сопереживать сценическому действу, хотят шоу...

- А я не умею для взрослых делать веселых спектаклей, для детей - пожалуйста! И у меня действительно получаются забавные, жизнерадостные постановки - дети уходят довольные. И от «Убийства на острове Коз» ждать веселья не приходится, потому что в основу пьесы Уго Бетти легли реальные события. Драматург работал, используя материалы настоящего уголовного дела об убийстве мужчины тремя женщинами. История драматичная, но я постарался по максимуму убрать все бытовые подробности - сам факт насилия мне, как режиссеру, малоинтересен. Язык притчи - совсем другое дело! Убийственный сюжет как бы есть, но меня интересует метафизический смысл происходящего на сцене.

- Вы эпатируете публику, шокируете ее, развлекаете или все-таки заставляете зрителя задумываться?

- Я так ждал этих слов - «заставлять задумываться»! Нет, просто думать. Потому что мы разучились мыслить и, как следствие, не умеем общаться. В XIX веке люди садились в карету и катили за многие версты, чтобы... просто пообщаться. Едут полдня и думают, о чем они будут говорить за чаем или картами. В результате общение превращалось в интеллектуальную игру. А сейчас достаточно набрать в Интернете «Здрассьте!» Тебе ответят: «Приветик». Затем последуют лаконичные вопросы и ответы: «А ты кто?» - «Как дела?» И в конце - неизбежное: «Пока!» Процесс общения нивелировался, после таких бесед чувствуешь одно только опустошение. Вообще-то мне не хочется ругаться, во все времена были свои тонкости общения. Мне важно другое - чтобы мои спектакли называли культурными и не глупыми.

- «Театральному особняку» свойственна обнаженность мысли и души?

- Безусловно. Обнажать тело на сцене не возбраняется. Почему бы и нет? У меня нет никаких комплексов на этот счет. А вот душу нужно обнажать всегда, в отличие от тела, которое следует выставлять напоказ лишь тогда, когда это действительно необходимо. Однажды мы поставили по Шекспиру очень жесткий спектакль в эстетике немецкого натуралистического театра - «Ричард 33». На сцене творилось нечто невообразимое - актеры играли в футбол отрубленными головами и даже изображали оргазм. Да сама пьеса того требовала, она ведь по сути брутальная, из «неудобных». Нам удалось шокировать общественность - кое-кто из критиков с нами потом даже разговаривать не стал. Но были и очень серьезные аналитические разборы спектакля, которые спасли нашу творческую репутацию, например в Moskow Times. Когда идешь на заведомый скандал, эпатаж, нужно искать внутри себя оправдание - для чего ты это делаешь, что именно ты хочешь сказать, обнажая актера и заставляя его вытворять немыслимые вещи.

- Вас не смущает, когда зрители во время спектакля встают и уходят?

- Нет. У меня нет раболепия, подобострастного отношения к зрителю. Я расстроюсь, если уйдут профессионалы, люди, которых считаю своими учителями. Тот, кто покидает зал, просто отказывается от диалога. Мы ж все разные. Это нормально! Припоминаю один случай: один из зрителей сидел на ящике, из которого постоянно доставали реквизит. Его один раз заставили встать, другой раз попросили... В третий раз человек раскланялся и ушел. Его уход был весьма эффектным, и в итоге он тоже оказался действующим лицом спектакля.

- На какие средства вы существуете?

- Сложный вопрос... (Смеется.) Нам удалось получить три гранта комитета культуры правительства Москвы, которые дали театру возможность какое-то время жить по-человечески. Да мы не жалуемся, учим студентов, ведем первый и четвертый курсы Ярославского государственного театрального института имени Волкова. Уповаем на молодежь, ведь это «старикам» свойственно просить поддерживать жизнь репертуарных театров, а молодые требуют расчистить им дорогу. А наиболее талантливые из них расчищают пути-тропинки самостоятельно и не ждут от моря погоды.

- Какие требования вы предъявляете к актерам?

- Когда я в «Щуке» учился на режиссера, у меня спросили: что для тебя самое важное в актере? Я ответил: «Готовность». Вот самое главное актерское качество!








Загрузка комментариев...
Читайте также
вчера, 22:33
Жулики звонили им под предлогами продления абонентского дого...
вчера, 21:37
Губернатор Смоленской области на своей странице поблагодарил...
вчера, 21:30
Новости партнеров