В СмолГУ открылся литературный музей

В СмолГУ под занавес Года литературы состоялось знаковое событие  – открытие возрожденного литературного музея. Положа руку на сердце, такому количеству уникальных экспонатов и числу научных сотрудников могут позавидовать многие российские сокровищницы!

«Экспозиция построена по хронологическому принципу, - рассказывает руководитель музея, кандидат филологических наук Элеонора Леонидовна Котова. - Начинается она с рукописной книги – перевода католического историка, кардинала Чезарио Барони, который жил во второй половине XVI века. Это – жемчужина нашей книжной коллекции, богатой книгами и периодическими изданиями XIX и Серебряного веков. В ней есть прижизненные издания классиков! Мы располагаем огромным рукописным фондом, который насчитывает 46 дел и более 25 тысяч единиц хранения, и предлагаем вниманию посетителей новые экспозиции, посвященные научному открытию сотрудников университета - поэту и учителю Гервасию Псальмову, жившему на Смоленщине в XIX веке, а также стенд, демонстрирующий достижения известного археолога, геолога, этнографа, автора пьес и стихов Екатерины Николаевны Клетновой».

– Музей в университете существует с 1973 года, ему более 40 лет, - говорит доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой литературы и методики ее преподавания СмолГУ Ирина Романова. - Его первым директором и основателем был Александр Палшков. Через семь лет музею присвоили статус народного. Когда филологический факультет переехал в другой корпус, фонды музея были законсервированы, и несколько лет мы не имели возможности принимать посетителей.

Музей в том виде, в котором он задуман, требует немалых финансовых вложений. Однако уже сейчас в аудитории № 47 (старый корпус) создана экспозиция, позволяющая ученым университета работать со всеми, кто интересуется вопросами литературы. Мы не будем закрываться в стенах университета и станем методическим центром для экскурсоводов и любителей словесности региона, а также будем привлекать тех, кто интересуется русской литературой.

Начиная с февраля 2016 года, планируется организация и проведение тематических экскурсий!

В будущем музей будет оснащен мультимедийным оборудованием, позволяющим демонстрировать учебные, документальные фильмы и проводить заочные экскурсии, а также сенсорным экраном, который даст возможность совершать посетителям музея виртуальные путешествия по литературным местам Смоленской земли.

Николай Рыленков и… очки

Гордость музея СмолГУ – черновые записи Николая Рыленкова, датированные периодом, когда поэт работал над переложением памятника древнерусской письменности «Слово о полку Игореве». Кстати, в школе до сих пор изучают это произведение, пользуясь поэтическим переложением Рыленкова! На стендах - редкие фото нашего земляка, письма с фронта, переданные музею дочерью Николая Ивановича Ириной Рыленковой.

- Я до сих пор не могу понять, откуда у отца – человека из глухой деревни, возникла такая любовь к слову, - говорит Ирина Николаевна. - Знаете, он занимался переводом «Слова» в дачных условиях, близ Чертова рва, и завершил свой труд в 1962 году. Когда Александр Твардовский увидел стол, за которым в этот момент работал Николай Иванович, не смог сдержать эмоций: «Я не прочь забрать его себе…».

Дочь поэта преподнесла в дар СмолГУ знаменитые очки Николая Ивановича:

– У Рыленкова была фантастическая близорукость! И, несмотря на очень плохое зрение, он ушел добровольцем на фронт. Был сапером…

Когда отец вернулся с войны, многие при встрече с ним приходили в ужас – были уверены, что Рыленков погиб на Соловьевой переправе…

С очками отца связана масса курьезов – Николай Иванович их постоянно терял, да и поклонники его творчества не зевали и при любом удобном случае пытались стащить папину оптику – в поезде, в бане…

«Убей его!»

Старейшая газета «Рабочий путь» выходила и в годы Великой Отечественной войны. Кандидат филологических наук, доцент Марина Леонидовна Рогацкина представила в музее бесценный раритет – 71 экземпляр газеты-«малютки» из архива отца, краеведа Леонида Котова:

- Спецвыпуск «Рабочего пути» для временно оккупированных территорий Смоленской области был организован обкомом партии – с мая 1942 года по сентябрь 1943-го издание, выходившее регулярно, сбрасывали с самолетов. Тираж газеты, размер которой не превышал 1\4 привычного для современников типографского формата, исчислялся десятками тысяч! Отцу каким-то чудом удалось сохранить несколько десятков экземпляров «РП» времен войны. Если фашисты и их приспешники находили у человека такую листовку, его ждал расстрел. Журналистами «малютки» стали подпольщики и партизаны, в чью задачу входило подчеркнуть жестокость врага и методично описывать зверства оккупантов и публиковать фамилии расстрелянных, сожженных заживо жителей Смоленщины. Интересно, что уже к 1943 году начинает формироваться устойчивая тенденция – попытка сформулировать милосердное, терпимое человеческое отношение к беспощадному зверю…

«Потерянный рай» Вадима Баевского

Кроме документального фильма «Большой человек в маленьком городе», презентация которого состоялась в ноябре, остальные экспонаты взяты из личного архива писателя, педагога, почетного профессора СмолГУ - ученого мирового уровня Вадима Соломоновича Баевского.

- Говоря о Баевском, нельзя не упомянуть о его неповторимом стиле, - говорит Ирина Романова. - На протяжении долгих десятилетий по улице Октябрьской революции ходил седой человек в вышитом берете (вышивку выполнила супруга ученого, Эда Моисеевна Береговская) и небрежно наброшенном на шею полосатом шарфе. Неотъемлемой частью имиджа Вадима Соломоновича были и его знаменитые галстуки, привезенные профессором из зарубежных командировок или подаренные ему женой. Галстуки нередко были… шаловливыми: украшенные принтом, изображающим Мону Лизу и ее глаза, разбросанные по всему полю шейного украшения. Все помнят и прикольный галстук Баевского с Микки Маусом. В зависимости от того, в каком из них Вадим Соломонович приходил на очередное научное собрание, мы могли судить о его настроении!

Баевский обожал футбол, но здоровье и, в первую очередь, зрение не позволили ему реализовать себя в спорте. В экспозиции музея Смол ГУ представлен личный футбольный свисток ученого, выполненный из дерева, а также его ракетка для игры в настольный теннис, которую Баевский упорно называл пинг-понг, шахматные часы и шахматы.

Шахматы были его страстью. Вадим Соломонович начал играть в шахматы в детстве. Для него разбитая на черные и белые квадраты доска с деревянными фигурками была способом уйти в параллельный мир, в котором все устроено справедливо. По закону!

У Баевского было два друга – Александр Дорфман и Александр Шендерович. Один из Киева, другой из Харькова. С Аликом и Шурой маленького Диму свела судьба в 1941 году в Ашхабаде, в эвакуации. Они дружили всю свою жизнь, и даже учредили государство – Республику ШАД. Аббревиатура «ШАД» расшифровывалась так: Шура, Алик, Дима. В этом мальчишеском государстве республиканцы говорили на придуманном Аликом государственном языке, где все лексические единицы произносились и писались справа налево, а Диму звали Амидик.

Республика ШАД основывалась на шахматах, которые помогали Алику, Шуре и Диме самоутверждаться в неприветливом мире. В начале каждого месяца ребята проводили шахматный турнир и по его результатам выбрали президента ШАД - территории справедливости и гуманизма…

Спустя годы Эда Моисеевна вышила государственный флаг республики ШАД – черно - белую стилизация шахматной доски, в центре которой – ферзь. Было время, когда Баевскому хотелось стать кандидатом в мастера по шахматам сильнее, чем кандидатом филологических наук. Он защитил докторскую диссертацию, однако выше первого разряда в шахматах так и не поднялся.

Самый важный и дорогой экспонат литературного музея - книга, которую Вадим Соломонович подарил Эде Моисеевне Береговской. Джон Мильтон, «Потерянный рай», раритетное издание 1801 (!) года. Баевский с огромным трудом нашел редкий фолиант в одном из букинистических магазинов и вручил его Эде в день ее 18-летия. Они познакомились в первом классе. Маленького Вадима в самое сердце поразила беззащитность хрупких девичьих плеч Эды, и он дал обещание защищать ее. Всегда и везде. Они сидели за одной партой, и эту парту беспрестанно делили! У маленькой Эды была особенность… распространяться на все пространство ученического стола, и Вадим Соломонович пытался ее ограничить - проводил мелом черту. И эта привычка – борьба за свободное пространство на рабочем столе, – сохранилась у супругов на всю жизнь...

Война разлучила Эду и Вадима. Но, куда бы ни забрасывала судьба Баевского, – в Ашхабад или Кустанай, где бы ни останавливался поезд, он бродил по улицам и всматривался в лица. Искал ЕЕ. И, вернувшись в Киев, продолжил поиски. Обошел все школы. Никто не проявил сочувствия к невысокому пареньку, который задавал странный, с точки зрения советской этики, вопрос: «Добрый день. Не соблаговолите ли вы ответить на мой вопрос, не учится ли у вас случайно Прекрасная Дама?..». И называл фамилию Эды. Его встречали настороженно. Иногда – враждебно. Вздыхая, заглядывали в списки учащихся. И всегда говорили: «Нет…». Он нашел ее случайно, через знакомых, проявивших к упорному юноше жалость и человеческое сочувствие.

И вот Баевский дарит Эде эту бесценную книгу – возможно, надеясь, что она оценит подарок по достоинству и станет его спутницей.

В музейной экспозиции нашлось место письму друга Вадима Соломоновича по ШАДу, Алика, который пишет: «Я понял, почему Амидик с таким упорством добивался руки Эдочки – ему хотелось вернуть бесценную реликвию, книгу Мильтона «Потерянный рай»!».

Музей хранит и автограф последнего стихотворения, которое Вадим Соломонович посвятил Эде Моисеевне незадолго до ее ухода, а также его дневники.

А вот и увеличительное стекло – в последние годы Вадим Соломонович очень плохо видел. И, конечно же, его знаменитые очки. Баевский любил произносить такую фразу: «Филолог – это человек в очках». В наших фондах есть презабавная фотография Вадима Соломоновича в очках: одни на носу, а другие – в руке.

В стенах СмолГУ нашлось место и снимку маленького Вадима, которого держит на плечах отец – известный киевский кинодраматург и сценарист, редактор Киевской киностудии художественных фильмов Соломон Лазурин. Баевскому была дорога отцовская трость, с которой Вадим Соломонович никогда не расставался. Однажды она сломалась, и ему даже пришлось обратиться за помощью к реставраторам!

Центральное место в экспозиции занимает и многострадальная докторская диссертация Баевского «Типология стиха русской лирической поэзии» - первая диссертация в СССР, суть которой – исследование русской стихотворной речи с применением точных математических методов! В 1974 году Вадим Соломонович защитил эту диссертацию в Тарту, а в качестве официальных оппонентов на защите научного труда выступили Юрий Лотман и Михаил Гаспаров.

Объединение «Персона». Эдуард Кирсанов

- Литературный музей – это научно - исследовательский центр, но мы надеемся, что в его стенах будут проходить встречи литературного объединения «Персона», которое на протяжении 20 лет консолидирует в СмолГУ талантливую молодежь и успело заявить о себе множеством альманахов, - считает Элеонора Котова. - Музей – дом муз. Где же еще можно познакомиться с поэтами?

- Начиная с 1992 года, на заседаниях «Персоны» выступили около 70 человек, и каждый из них заслуживает особого стенда! Многие наши ребята прославились за пределами Смоленщины, но никому из нас и в голову не могло прийти, что мы при жизни станем частью музея, - призналась основатель и бессменный руководитель студии, доктор филологических наук, профессор Лариса Павлова. - В создании стенда, посвященного «Персоне», огромная заслуга принадлежит Михаилу Семеновичу Ефременкову - одному из сотрудников кафедры литературы, много лет руководившему литературным музеем СмолГУ.

Когда вышел первый альманах «Персоны», Михаил Семенович сказал, что мы непременно должны подарить экземпляр для пополнения экспозиции его детища. Мне показалась, что акцентировать на этом событии внимание не стоит. Но каждый раз, когда мы приносили свежий альманах, пахнущий типографской краской, Михаил Семенович говорил: «В музей!..».

Благодаря стараниям Ефременкова и у «Персоны» есть стенд с альманахами и рукописями студийцев. В дальнейшем мы постараемся пополнить коллекцию литературного объединения личными вещами поэтов – участников «Персоны». Пока же мы можем представить вниманию посетителей только один экспонат – знаменитый вязаный шарф филолога и поэта Эдуарда Кирсанова, одного из самых активных участников «Персоны», двенадцать лет назад безвременно покинувшего наш мир. Несчастный случай оборвал его жизнь на взлете – Эдуард умер 21 ноября 2003 года…

Эдуард Кирсанов сотрудничал с известным поэтом, профессором-филологом Сергеем Бирюковым, основателем и президентом Международной Академии Зауми, специализирующемся на авангарде. Бирюков не только публиковал произведения Кирсанова, но и посвятил его творчеству ряд аналитических статей. Он называл нашего Эдика ярким представителем поколения современных поэтов рубежа XX – XXI веков. Эдуард Кирсанов печатался в смоленских, тамбовских и донецких изданиях. В 2002 году скромным тиражом – всего 100 экземпляров! - вышла книга его стихов «Круг чтения. Квадрат окна. Треугольник души». В его последнем сентябре, замечательный мастер слова Владимир Лавров (к сожалению, тоже ушедший из жизни) посвятил стихотворение Кирсанову. Позднее Лавров напишет, что в свидании поэтов в сквере было что-то трагическое, пронзительное. Он неожиданно понял неотвратимость неизбежного.

В 2004 году была издана книга Эдуарда Кирсанова «В кромешной тьме – я маленькая точка…», в которую вошли все завершенные произведения поэта. Подборка его стихотворений опубликована в №1 журнала «Арион» за 2005 год под рубрикой «Пантеон».

- Эдик мечтал о таком шарфе - он очень любил Хармса, который заматывал шею длиннющим кашне ручной вязки, - вспоминает вдова поэта Валерия Кирсанова. – Шарф Эдика необычен: на нем вывязана строчка из стихотворения Хармса! Эдуард был очень литературным человеком, и в быту обожал подражать любимым поэтам. Самый сложный период в нашей жизни случался, когда он искренне влюблялся в кого-нибудь из представителей поэтической гвардии! Особенно трудно мне далось его увлечение Николаем Гумилевым…

Адриан Македонов. Как закалялась в Заполярье писательская сталь…

Один из стендов музейной экспозиции посвящен автору гипотезы Смоленской поэтической школы, известному советскому филологу, писателю и другу Александра Твардовского и Михаила Исаковского Адриану Владимировичу Македонову. Вниманию посетителей представлена его первая книга с дарственной надписью, изданная в Смоленске в 1960 году при поддержке Николая Рыленкова. Репрессированный Адриан Македонов написал ее в Заполярье в 1937 году. Основным пунктом обвинения нашего земляка в контрреволюционной деятельности стало пособничество «кулацким подголоскам», в том числе и Твардовскому.

В статье в газете «Большевистский молодняк» от 17 июля 1934 года «Кулацкий подголосок. О стихах Твардовского» смоленский литератор В.Е. Горбатенков публично обвинил Македонова в том, что он замалчивает идеологические и художественные пороки творчества Твардовского. Александра Трифоновича также планировали арестовать, но он вовремя уехал из Смоленска в Москву и смог избежать печальной участи, что постигла Адриана Владимировича: в 1937 году против самого молодого делегата Всесоюзного съезда советских писателей (1934) сфабриковали дело, объявив Македонова руководителем контрреволюционной организации, состоявшей из смоленских писателей. Он был арестован и, осужденный по ст. 58 ч.10 и ч.11 на восемь лет, отбывал заключение в Воркутинском ГУЛАГе, где по счастливой случайности сумел выжить. Лагерь нуждался в квалифицированных рабочих. И, хотя политических (а Македонова причислили к троцкистам), отряжали на самые тяжелые работы, в какой-то момент объявили конкурс, позволив и политзаключенным пройти обучение на начальных курсах геологов. Ему поручили таскать мешки с пробами…

В результате к концу 40-х годов Македонов получил глубокие знания в геологической науке, и, не имея специального образования, сделал одно из своих важнейших геологических открытий: палеонтологический метод разведки угольных месторождений, впоследствии признанный не только в СССР, но и за рубежом. За внедрение уникального литологического изобретения с Македонова сняли судимость - так выпускник отделения русского языка и литературы педагогического факультета Смоленского университета стал крупнейшим ученым-геологом мирового уровня. В 1965 году Адриан Македонов защитил в Ленинграде докторскую диссертацию «Угленосная формация Печорского бассейна», опубликовал свыше 150 статей и десять монографий по угольной геологии, разработке прогнозов угольных месторождений и развитию минерально-сырьевой базы Печоры. И в 1958 году нашел в себе силы вернуться к литературной деятельности - его восстановили в Союзе писателей благодаря поддержке Твардовского и Исаковского.

Огромный интерес представляет переписка Македонова с Твардовским и Баевским. У него был… трагический почерк, разобрать который могли только супруга и один из корреспондентов Адриана Владимировича - Вадим Соломонович. Кстати, в годы Перестройки часть личного архива Адриана Македонова выкупила американская исследовательница Маргарет Томпсон и издала его переписку в США.

Адриан Македонов – автор книг о творчестве Александра Твардовского, Осипа Мандельштама, Николая Заболоцкого, поэтов Смоленской школы и более сотни статей по различным вопросам литературы.

Борис Васильев. Преферанс по пятницам

- Я рад, что Борис Львович возвращается в университет, где я десять лет читал курс, посвященный жизни и творчеству русского интеллигента, потомственного дворянина и советского офицера Бориса Васильева, - говорит кандидат филологических наук, доцент Владимир Карнюшин. – Сегодня в музее СмолГУ вы сможете увидеть подлинные снимки, прижизненные издания, рукописи и его личные вещи. Например, фото любимой кошки Васильева на руках у хозяина. Борис Львович шутил, что второй «человек» в доме после его жены Зори Альбертовны – это кошка Маша! А вот очки, которые писатель носил в бытность депутатства в Верховном Совете, и расческа. У Бориса Львовича волосы не были густыми, потому и расческа невелика.

Несмотря на талант и заслуги перед Отечеством, его визитки отличались предельной скромностью. Никаких виньеток, завитушек и золота! Белое поле и надпись «Борис Васильев. Писатель». И этим все сказано…

Я решил передать в музей игральные карты Бориса Львовича, который не выпускал их из рук – очень любил покер и преферанс, и обожал с Зорей Альбертовной устраивать преферанс по пятницам. В экспозиции есть еще один предмет, свидетельствующий об увлечениях писателя, - пепельница. Борис Львович безумно много курил...

На стенде литературного музея СмолГУ представлены четыре автографа Васильева. Первый из них лично для меня самый ценный: «Вы обрадовали и очень смутили меня, подарив мне свою диссертацию. Правда, я не ожидал такого внимания. Пока еще очень скептически отношусь к собственному творчеству. 1999 год».

За три года до смерти Борис Васильев подарил мне свою последнюю книгу «Владимир Мономах» с подписью: «Лизаньке и всем внукам моего земляка и друга». Мне только во сне могло присниться, что Борис Львович назовет меня своим другом!

Не меньший интерес представляет и рукопись с авторской правкой Бориса Васильева, которую спустя годы удалось восстановить. Наш земляк, журналист, поэт и писатель Александр Макаренков много сил посвятил воссозданию киносценария фильма «Офицеры», и эта рукопись уникальна тем, что легла в основу первого издания одноименного киноромана.

Год литературы для Бориса Васильева не заканчивается и плавно перетекает в Год кино – он стал членом Союза кинематографистов СССР раньше, чем вступил в Союз писателей! Знаете ли вы, что фильм Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие…», получивший приз на Венецианском кинофестивале, номинировался на «Оскар»? При жизни немногих называют классиками, но Борис Васильев был из их числа.

Здесь есть еще один уникальный экспонат, на который стоит обратить внимание. Все знают, что Васильева прославила повесть «А зори здесь тихие». На самом деле Бориса Львовича начали издавать раньше: он был автором первого сценария КВН! И теперь эта книжка, увидевшая свет в 1960 году, украшает музейную экспозицию.

Не проходите мимо сборника воспоминаний о Борисе Васильеве, который вышел в Москве в 2014 году и называется «Есть такая профессия – Родину защищать!». В сборник вошли воспоминания Геннадия Самуйловича Меркина, первого издателя в Смоленске собрания сочинений Васильева, а также очерки бывшего главрежа Смоленского драмтеатра и краеведа Владимира Борисовича Растихина и профессора университета Михаила Ефимовича Стеклова. Я настоял, чтобы в этом сборнике появилось и его воспоминание о Борисе Львовиче, которое краевед написал еще в 1994 году…

P.S. Экспозицию подготовили сотрудники кафедры профессоры Лариса Павлова и Ирина Романова, доцент Оксана Новикова, руководитель музея Элеонора Котова и специалист Виолетта Ахатова. Активное содействие возрождению литературного музея СмолГУ оказывали декан факультета Валентина Ковалева, и конечно же, ректор университета Евгений Кодин.

Проректор Василий Прусов взял на себя обеспечение технической части оснащения музейного кабинета, Александр Егоров заведует научной составляющей организации музея.

Дизайн-проект подготовлен выпускницей СмолГУ Валерией Денисович.