Одинокий голос Человека

Признаюсь честно: за четверть века лишь две персоналии смоленских художников произвели на меня неизгладимое впечатление. Шокировали. Вызвали катарсис. Выставки Владимира Еленецкого и Геннадия Тихонова. Еленецкого знает весь мир. О Тихонове сегодня мало кто помнит…
Его нет среди живых уже пять лет. Я хочу, чтобы о нем помнили.  

        Смоленский Эдисон, художник и певец

Геннадий Тихонов принадлежал к числу редких людей, которые талантливы во всем. Обладал абсолютным слухом и уникальным баритональным басом, напоминающим магомаевский. В шестнадцать лет спел сложнейшую арию Мефистофеля из оперы «Фауст» Шарля Гуно, получившую известность в исполнении Шаляпина. Голос ему никто не ставил, игре на гитаре не учил. А он – пел! В 90-е – в церковном хоре Успенского кафедрального Собора, затем, разочаровавшись в далеком от идеалистических представлений моральном облике церковнослужителей, ушел в Смоленский камерный хор под руководством Николая Трубина. Гастролировал по Европе, побывал в Польше и Германии. К сожалению, в конце 90-х в силу объективных, большей частью, экономических причин хор приказал долго жить. Время было трудное, не до искусства… Быть может, это прозвучит пафосно, но Геннадий Тихонов олицетворял собой воплощение Искусства. Музыки. Живописи. Графики.

«У меня очень хорошая школа - я закончил знаменитый худграф Витебского государственного пединститута. Тринадцать лет работал в Смоленском Художественном Фонде и понял, что ни один вуз не заменит живого общение с большими мастерами…».

Он был мастером на все руки. Работа художника-оформителя в мастерских Худфонда обязывала уметь делать все: плакаты, транспаранты, стенды, чеканки, сграффито и мозаику, знать шрифты… Сегодня в пригородах Смоленска безжалостно сносят мозаичные остановки советских времен. Квадратики керамики осыпались, и желания отреставрировать цветную быль ни у кого не возникло. А жаль… Впрочем, оценить уровень мастерства Тихонова позволяет панно, украшающее ДК «Шарм». Не исключено, что аналогичная участь постигнет и мозаику «с шармом».

Странная была у него судьба. Работать начал с 16 лет – трудился в паровозном депо. Обучение закончил в «шаромыге» - Школе рабочей молодежи. Стал знатным слесарем-инструментальщиком, и как-то раз вручную изготовил шестеренку к старинным часам, где счет идет на микроны. Увлекался инженерией и изобретательством – однажды с нуля разработал станок, который, к сожалению, так и не вошел в серийное производство. Его вполне можно назвать смоленским Эдисоном и Левшой! Да и одним из первых советских дизайнеров – Геннадий Тихонов возглавлял Бюро технической эстетики на заводе «Кентавр».

«Мои работы – протест против равнодушия»

«Главное – не остаться равнодушным! Равнодушие - самое страшное, что случилось с нами в последние годы. Раньше люди не были настолько безразличны друг к другу. Если рядом будут убивать человека, никто не заступится! Именно из-за равнодушия и происходят страшные вещи, которые нашли отражение на холстах.

Мои работы – протест против равнодушия. Если они заставят хоть одного человека задуматься о своем ближнем, а значит, и обо всех нас, считаю, что я сделал большую работу. Это будет самая высокая оценка моего творчества».

Он не был равнодушным человеком. Однажды, в 60-х, увидел - на улице убивают женщину. Вступился за незнакомку и получил ножевой удар в плечо. А ведь в армии служил в советском «спецназе» - в элитном полку КГБ, предназначенном для правительственной охраны. Сейчас бы его назвали президентским...

Человек, напавший на женщину, оказался левшой. Тихонов не ожидал удара и не успел заблокироваться. Спасенная отказалась давать показания. «Теперь я десять раз подумаю, стоит ли ввязывать в драку и кого-то защищать, если эта жертва никому не нужна», - говорил он впоследствии. И продолжал лезть на рожон.

Фантасмагория сна

Геннадий Тихонов начал писать поздно, после сорока, не задумываясь о жанрах и стилях: «Пусть искусствоведы думают! А я просто делаю свое дело. Это мои дневники…».

«Сюжеты дает сама жизнь. Другое дело, тот или иной способ их воплощения. Я согласен, что многие мои работы можно отнести к сюрреализму, экспрессионизму, реализму или экзистенциализму. Каждая тема требует определенного подхода…».

Невозможно даже на секунду представить, что в советское время выставком допустил бы к выставке натюрморт «Раки». Красные ароматные раки, горкой лежащие на передовицы «Правды». Над вареными сородичами возвышается черной глыбой не подвергшийся термической обработке членистоногий. Как хочешь, так и понимай эту работу! В любом случае, натюрморт ломал идеологические рамки и выбивался из соцформата: раки неизбежно ассоциируются с пивом, пиво – с дефицитом. Или… со свободой?

А вот еще одна чудовищная по трагизму и эмоциональному накалу аллегория «В клетке»: кричащий человек на лестничной площадке, завернутый в прозрачный саван целлофана. Он задыхается в коконе, пытаясь его разорвать, но – тщетно. Одинокий голос человека никто не услышит за наглухо закрытыми дверьми.

Этот символический, созвучной с его жизнью образ Геннадий Тихонов увидел во сне. Ему снились сюжетные, фантасмагорические сны почти каждую ночь. Снились давно, еще с юности. Не давали покоя, бередили душу. Заставляли взяться за кисть и выплеснуть боль на холст. Так родились одни из лучших его полотен - аллегории «Плаха», вызывающая ассоциации со стилем Ильи Глазунова, и «Романс». И «Смерть», фантасмагорический, андрогинный образ которой привиделся художнику в начале его жизненного пути.

«…Кремлевский кабинет Сталина. Полумрак. Горит только одна настольная лампа в зеленом абажуре. Шкаф с книгами, рядом большой кожаный диван. Я прилег на диван и уснул.

Сквозь сон слышу, как кто-то подошел ко мне и накрыл чем - то теплым и прокуренным. Вначале я не понял, а потом догадался – это была шинель Отца Народов. Когда же я открыл глаза, увидел, что посреди кабинета, прямо на красном казенном ковре стоит деревянная плаха, вся в крови, в зарубках от топора, и на ней, в белом парадном мундире, сидит Иосиф Виссарионович со связанными руками и плачет…».

«В своих снах я выходил в Космос, где видел планеты – их обустройство очень похоже на наше, земное. Попав на такую планету, я слышал голос Бога. Господь проклинал меня, и в то же время пытался спасти. Но я все равно терял крылья и падал в еврейский Ад. Почему еврейский – не знаю. Это сон, который я попытался описать в нескольких своих работах…».

«Проповедь» - результат непрекращающейся работы мозга в момент сна. Весьма любопытен один из центральных образов «Проповеди» - Вавилонская башня, вращающаяся в концентрической пустоте. В годы ее написания Тихонов не был знаком с творчеством Питера Брейгеля - старшего и никогда не видел «Вавилонской башни» нидерландца (1563). Увидел ее во сне, а потом поразился идентичности мрачной стилизации римского Колизея Брейгеля с его личными представлениями и переживаниями! Как можно с научной точки зрения объяснить неподдающиеся пониманию вещи? Неужели учение академика Вернадский о ноосфере имеет право на существование?

Поэтический… экстремизм

Быть может, это прозвучит крамольно, но многие работы Геннадия Тихонова сегодня могут причислить к… числу экстремистских. Иконописное «Успение XX века» с Лениным, причисленным автором к лику святых, способно оскорбить религиозные чувства верующих и возмутить покой в уже нестройных рядах приверженцев коммунистической идеологии! Неоднозначен и его далекий от канонических стереотипов Христос с хлыстом в руке, который гонит баранов, символизирующих собой паству, к свету. Закономерен вопрос: а не отгоняет ли он от беззащитной паствы алчных волков?.. В свете нынешнего квасного ура-патриотизма немало сомнений вызовет и «Гамбит» - философское полотно, где на первом плане изображен маршал Жуков, разыгрывающий со Смертью партию в шахматы. Нетрудно догадаться, что в роли пешки в этой зловещей игре выступает принесенный в жертву народ. Такова, по мнению художника, была цена омытой кровью Победы.

«В переходные, критические для государства и общества периоды художнику и поэту представлен большой материал, и без помощи творца невозможно понять смысл происходящего в мире. По складу характера и я не могу остаться равнодушным к трагическим событиям в нашей стране. Если начать их перечислять, у нас получится страшный разговор – гораздо страшней моих аллегорий, которые ставят точку на отрицательных процессах. Давайте жить иначе, тогда и мне захочется писать другие работы!».

Аллегория забвения

Судьба многих работ Геннадия Тихонова трагична.

По так и невыясненной причине в свое время с выставки сняли потрясающий по силе воздействия автопортрет. Художник найдет его на чердаке Фонда. В пыли и неизвестности. Аллегория забвения.

Аналогичная участь постигла его иллюстрации к сказкам Пушкина, которые художник писал тончайшей, в три волоска, кисточкой под лупой. Иначе передать мельчайшие детали не представлялось возможным. Филигранная, ювелирная работа – стилизация под русский Палех, переливающаяся ослепительной игрой красок.

- Я несколько раз пытался издать проиллюстрированную отцом книгу, но безуспешно, - говорит сын Геннадия Тихонова, Дмитрий Тихонов. – Создается впечатление, что проект преследует злой рок – другого объяснения нет! При невыясненных обстоятельствах пропала центральная работа, которая должна была украсить книжный форзац…

У Тихонова была мастерская в центре Смоленска, в подвале на ул. Козлова. В мастерской он хранил серию пастельных портретов друзей-художников, которые заглядывали к Геннадию Валентиновичу «на огонек». Однажды написал портрет известного в Смоленске живописца Вадима Преснякова. В красной рубахе, с самоваром, на фоне избяной стены… Колоритно, сочно! То ли купец, то ли ухарь какой – попробуй разбери! Мастерскую затопило. Пастели погибли. Через несколько лет портрет Преснякова… в масле «всплыл» на фондовской выставке одного из знакомых Тихонова, бывавшего у него в гостях. Человек покаялся в плагиате, да что толку!.. Тихонов пожал плечами: «Значит, хорошая была работа…».

Мало кто знает, но ставшие хрестоматийными графические образы Смоленска – его рук дело. Эти работы нашли серийное применение: он умирал в больнице под одним из видов города, в котором прожил большую часть своей жизни.

Его так и не приняли в Союз художников. Сказался независимый характер идеалиста-правдоруба. И не только – массовое консервативное мышление было не способно оценить его работы. Они не вписывались в соцарт. «Я могу писать, как все,- с горькой иронией говорил художник. – Иногда пишу реалистические натюрморты – чтобы не забыть, как смешивать краски…».

«Если бы у меня возникали другие ассоциации и настроения, я работал иначе и с удовольствием отразил на своих полотнах событие, которое бы меня взволновало с положительной точки зрения, но этого так и не произошло.

Мрачные работы, говорите? Нет, вряд ли они свидетельствуют о том, что в моей жизни было только плохое. Их можно воспринимать по-разному. Я убежден, что в каждой из них присутствует надежда и оптимизм. Все плохое неизменно пройдет, и ситуация изменится».

…Геннадий Тихонов ушел из жизни в конце февраля 2010 года. Зима была снежной. Гроб 30 метров несли до могилы на плечах, проваливаясь в рыхлый снег по пояс. Предсказание, запечатленное в «Романсе», сбылось.

«…Я бреду в бреду по снежной пустыне. Вьюга. Силы на исходе. В глазах – пустота и полное безразличие ко всему. Упал. Не могу подняться. Снег, как пушистое одеяло, накрывает меня… Хочется спать, и больше ничего… Вьюга стихает. Ночь. На черном, бесконечном небе горит одна единственная Звезда. Скрип снега. Дыхание. Ко мне подходит стая волков. Они не трогают меня. Ждут, когда я замерзну…«Гори, гори, моя звезда…».

Художник ушел, но остались его работы. Дневники его памяти...

«Самое главное для человека, когда его понимают. Я хочу, чтобы мои работы нашли своего зрителя. Чтобы они дошли до сердца. И если в нем что-то шевельнется, я буду счастлив…».

P.S. Персоналия, приуроченная к 60-летию Геннадия Тихонова, состоялась в 1998 году. Первая и последняя…