Странный лекарь

Гастроли, пожалуй, лучший способ для любителя подмостков взглянуть на театральное искусство других городов и весей, а иногда даже стран, со стороны. И, чего греха таить, сравнить презентованные постановки с детищами своего родного театра.

В нашем случае Смоленского драматического, который время от времени способен подарить театралам большую радость. Смоляне в формате обменных гастролей с милым белорусским акцентом подарили Гомелю забавного «Чужого ребенка» и пронзительное «Третье слово», Гомель привез в Смоленск мольеровского «Лекаря поневоле» и «Пять вечеров. Лирические сцены про любовь» Александра Володина.

Любовь, она во всех веках одинакова. Тема шарлатанов в белых халатах не в пример актуальнее. Посему отказаться от напудренных париков и расшитых золотом камзолов совсем не грех в пользу растянутых тренировочных штанов и челночьих барсеток... Суть-то остается неизменной. Режиссер «Лекаря поневоле» Геннадий Давыдько оставил от пьесы господина Мольера легко узнаваемый каркас и заполнил образовавшиеся зияющие пустоты стихотворными опусами собственного сочинения и весьма неудачными опереточными фрагментами а-ля «мюзикл руссо-белоруссо». Увы, эти авторские находки (кроме идеи осовременить бессмертное озорное произведение) совсем не улучшили комедийную технику французского драматурга. Наоборот! Музыкальные номера звучали фальшиво, режущим ухо диссонансом по отношению к происходящему на сцене. И актеров, которые хорошо играли, но не отличались выдающимися вокальными данными и нередко пускали петуха, тоже было откровенно жаль...

Смоляне не подвели: реагировали на шутки, смеялись и особого равнодушия к временами странноватому действу не проявляли. Аплодировали Сганарелю Александра Рубцова в трениках и кедах, переживали за простака Леандра (Павел Кордик) и интриганку Люцинду (Светлана Ефимова). Хохотали над манерным секретарем господина Жеронта Валером (Сергей Юревич), который действовал в паре с телохранителем хозяина Лукой (Константин Шулипов). А еще дивились сделанным с выдумкой костюмам-трансформерам, которые прямо на глазах у публики превращались в одеяния галантного века. И слава богу...

Но напоследок почему-то все равно очень хочется привести слова Александра Калягина: «В погоне за зрителем театры в провинции начинают ставить жуткую дребедень, на которую, по их представлениям, будет ходить публика, подсаженная на всякие «Смехопанорамы», и в результате критически настроенные умы задаются вопросом, нужны ли вообще такие спектакли... Получается порочный круг». Пожалуй, лучше не скажешь.