Мэтру смоленской сценографии Николаю Агафонову – 70!

Культура
Мэтру смоленской сценографии Николаю Агафонову – 70!

Агафонов - сценический аскет, в безграничном пространстве души которого живет лаконизм импрессиониста Матисса, буйство красок Ван Гога. Фантазии Серебряного века Головина, мощь Дейнеки. И для Рокуэлла Кента найдется местечко... глубоко внутри.

«Мне свойственно не декорации мастерить, но создавать пространство спектакля, нащупывая эмоциональное ядро пьесы, - делится особенностями авторского стиля Николай Константинович. - Это совершенно разные вещи. С уважением отношусь к коллегам по цеху, которые делают очень качественные, изящные эскизы, изобилующие красивостями. Беда в том, что все эти изыски совершенно чужды актеру! Он теряется в массе ненужных деталей, отвлекающих внимание зрителя.

Я осознанно двигаюсь от центра сцены по концентрическим кругам, которые захватывают рампу и плавно перетекают в зрительный зал».

             «Я - минималист-конструктивист»

Принцип Агафонова – не иллюстрировать пьесу, а искать эквивалент тому, что написал драматург, и в этом смысле оказываться соавтором спектакля. Яркая метафоричность, высокая сценографическая культура – из всего этого, вместе взятого, и складывается творческий портрет большого мастера сцены. Художника Знака.

«Никому не интересно, когда текст тарабанят на фоне потрясающих декораций и впечатляющих проекций. Равнодушно, практически без эмоций. Это не жизнь, а сухая констатация факта. Выморочная мертвечина…».

«Знаете, когда находится какой-то правильный ход, возникает странное ощущение, что это не ты придумал, а тебе кто-то сверху подсказал, - однажды с удивлением заметил Агафонов. - Люблю сидеть в темном зале и вести внутренние монологи. Постепенно в мозгу возникают ярке картины, пустое пространство постепенно начинает заполняться декорациями будущего. Мне очень комфортно в этой маленькой и уютной сцене с большими замыслами».

Своим первым учителем Николай Константинович считает выдающегося театрального художника Константина Ивановича Гусева, научившего будущего мастера сцены Смоленска театральному мышлению. В 1980 году Константин Иванович умер, и тогда я понял, что должен или вообще уйти из театра, или учиться, получить базовые знания. Так в 1981 году выпускник смоленского худграфа поступил в Школу-студию МХАТ. Это было непросто.

«До экзаменов необходимо было пройти собеседования с театральными корифеями того времени. Они проверяли абитуриентов на способность мыслить, но могли и про… закон Ома спросить».

Школу-студию Агафонов окончил с отличием и вернулся в Смоленск, хотя ему предлагали остаться в столице, работать рядом с мастером курса Олегом Шейнцисом. Но мальчика, родившегося в 1953 году Сычевке, непреодолимо тянуло в Смоленск. В драматический театр. Здесь как раз в 1986 году начал работать «за главного» Игорь Южаков, который ставил спектакли в тандеме с Борисом Бланком, известным своими сценографическими изысками в Театре на Таганке, «Современнике» и в кино.

Тягаться с Бланком было сложно, но Николаю Агафонову невероятно повезло. Художник выпустил «с колес» три спектакля: «Вагончик» Нины Павловой, «Самоубийца» Николая Эрдмана и «Девки, в круг!» Нины Семеновой. Ставил постановки с выпускником ЛГИТМиКа Сергеем Черкасским, который в середине 80-х приехал в Смоленск из Питера. Действие в пьесе Семеновой происходит в доме престарелых, и режиссер предлагал идею ремонта, перестройки в этом доме. Агафонов предложил обобщить семантику оформления сцены до… древнегреческой трагедии: «У нас будет амфитеатр. А в русском стиле будет представлено только одно Древо жизни».

Это были поистине революционные спектакли.

                         Спринтер сцены

«Если художника – живописца или графика можно сравнить с марафонцем, то театральный художник – это спринтер. На короткой дистанции в два-три месяца нужно выложиться полностью, отрешившись от всего остального. Наверное, поэтому на вопрос о хобби Николай, улыбнувшись, ответил: «Театр», - пишет В. Остапенко («Смена», 1988 год).

Одним из своих глубоких спектаклей начала 90-х Николай Константинович считает постановку Гибсона «Двое на качелях» в интерпретации режиссера – постановщика Сергея Полещенкова (в ролях – Надежда Кемпи и Олег Мезенев). Сценографию к спектаклю Агафонов придумывал вместе с авангардистом Владиславом Макаровым.

Плодотворным было и сотрудничество с Виктором Маминым, который очень любил малую сцену. «На малой сцене – свои законы, - говорил Виктор Александрович. - Зритель должен стать соучастником событий. Каждый жест, каждое движение актера должно быть наполнено смыслом. Это ювелирная работа». И он не ошибался! (И мне почему-то кажется, что бергмановская «Осенняя соната» и «Стеклянный зверинец» по пьесе Теннеси Уильямса - лучшее, что ставил Мамин в Смоленске).

«Гораздо интереснее, ближе, откровеннее смотреть спектакль на расстоянии вытянутой руки, чем через пропасть авансцены, - делился в своих интервью режиссер. - В «Осенней сонате» мне хочется довести до молекулярного строения точность, ясность, философию блестящего текста, который написал драматург, кинорежиссер, гений Бергман...

Я счастлив иметь дело с Бергманом, с его мироощущением: громадным, необыкновенным, потрясающим, и смешным, и трогательным, драматическим, мистическим. Что ни назовешь – все в точку...».

«То, что я когда-либо ставил – чуточку «из-под Достоевского». Несколько раз ставил спектакли по произведениям самого Достоевского. В «Осенней сонате» есть капля крови Достоевского, неоднозначный конфликт. Мне интересна тема духовного криминала. А в этой пьесе, как в банке, столько собрано! Прелесть – восстанавливать, оживлять, одухотворять…».

Николай Константинович самой трепетной и глубокой работой с Виктором Маминым считает именно «Стеклянный зверинец».  

                           Время Войтулевича

Знакомство с Игорем Войтулевичем стало знаковым. «Работа с Войтулевичем дала мне то, чего не дал мне даже институт, с ним я все время чувствовал себя художником», - не скрывает Николай Агафонов.   Первая их совместная постановка - «Играем в кабаре» (1996).

«Наша встреча была не случайной. Игорь в процессе работы над спектаклем «Играем в кабаре» очень долго ко мне присматривался, пытаясь понять, что я за человек. И выяснилось, что у нас много общих точек соприкосновения. Мы - люди одного поколения. Слушали одну и ту же музыку, в молодости дружили с такими же девчонками, пили одно вино, курили одинаковые марки сигарет... И фильмы смотрели не те, которые в прокате крутили, а старались попасть на закрытые просмотры. Игорь для меня был не просто режиссером, но - другом. Сотворцом. Главным в тандеме «Войтулевич - Агафонов». Я до сих пор стараюсь смотреть на мир глазами Войтулевича».

Вместе Агафонов и Войтулевич поставили восемь спектаклей – незабываемую «Кармен», «Лев зимой», «Цианистый калий…с молоком или без», «Пора и честь знать», «Касатка», «Снегурочка», «Ромео и Джульетта», «Красный шут».

Время экспериментов, битва смыслов, рождение экспромтов. Время Войтулевича…

         Лаконичность, отсутствие снобизма «мастера»

Николай Агафонов на протяжении многих лет параллельно с работой в драматическом театре также оформлял спектакли в театре – студии Виктора Зимина «Диалог».

«Николай Агафонов – один из редких людей театра, которые пришли в него однажды ради любопытства и остались навсегда, став мастерами, - пишет заслуженный деятель искусств РФ, кандидат искусствоведения Виктор Зимин. - Встретились мы с ним в Смоленской драме в 1977 году, где я был главным художником. Нам был нужен начальник декорационного цеха, и он, выпускник худграфа, нас вполне устраивал, что вскоре было подтверждено и качеством работы. Но Николаю этого было мало: театр захватывал его всецело. И, видя это, я предложил ему сделать декорации к спектаклю «Весенний день тридцатого апреля» А.Зака и И.Кузнецова в театральной студии Дворца пионеров, которой я руководил. Спектакль получился удачный, очень образный и выразительный по сценографии.

Вскоре мы приняли решение учиться дальше в Москве: он – на постановочном факультете, я – на режиссерском в Щукинском училище. Так началась наша многолетняя дружба.

В совместной работе мне нравился высокий профессионализм Николая Агафонова, наличие школы, отсутствие снобизма «мастера». Он слышит режиссера, старается идти за автором спектакля, при этом внося и собственное понимание драматургии. При таком подходе и возникает что-то оригинальное, присущее только этому союзу».

Лаконичность – одна из характерных черт, свойственных почерку Агафонова: «Конечно же, можно всю сцену завесить, украсить. Но мой учитель, театральный художник «Ленкома» Олег Шейнцис говорил, а сам он по образованию был архитектором, что на сцене, как в архитектуре, главное – принцип полезности. Красиво то, что полезно! Я разделяю эту точку зрения. Если я и сумел состояться, как художник, то только благодаря ему».

                        СКТ – значит любовь!

В 2013 году заслуженный художник России Николай Агафонов перешел из театра драмы в камерный: «Мне показалось, что большая сцена от меня устала. Да и я, признаться, от нее утомился. Начал повторяться, выработались штампы».

«На мой взгляд, приход в Смоленский Камерный театр театрального художника такого уровня, как Николай Агафонов, придал театру новый импульс, - считает завлит СКТ, журналист Светлана Романенко. - Изменился облик и интерьер театра, дизайн афиш и внешний вид другой выпускаемой театром печатной продукции».

Театр заговорил на языке метафор, заиграл новыми красками. Доказательство тому – последние работы театра «Корпоратив», и «Нелетная погода», поставленные Игорем Голубевым в декорациях Николая Агафонова,  –  на сегодняшний день едва ли не самые кассовые спектакли, билеты на которые в день представления купить практически невозможно. Кстати, автор пьес, драматург Алексей Щеглов, побывавший в Смоленске в начале апреля, высоко оценил сценографию Николая Константиновича. Что и неудивительно!

         «Живой театр Станиславского не умрет. Не надейтесь!»

«Навязываемая чиновниками цензура театру не нужна, - говорит Николай Агафонов. - Думаю, не стоит голословно утверждать, что наше сценическое искусство и драматургия переживают кризис. Живой российский театр Станиславского никогда не умрет. Да, он может болеть, внезапно занедужить от смены актерского состава, но похороны ему не грозят. И не надейтесь!

Я оптимист и убежден, что жизнь расставит все на свои места. У нас есть как минимум 40 процентов думающей молодежи, которая поднимет общество и не боится бездумных и смешных чиновничьих инициатив. Нас тоже в двадцать лет упрекали в бездуховности и гоняли за длинные волосы, тертые джинсы и желтые носки. Да убить просто были готовы! И какой результат? Выросли нормальные люди, до сих пор двигаем «культуру в массы».

P.S.

В преддверии Дня работника культуры заслуженный художник России Николай Агафонов был награжден премией областного конкурса «Лучший по профессии». В номинации «Театральная и концертная деятельность» ему не было равных. Награду лучшему сценографу региона вручил ВРИО губернатора Смоленской области Василий Анохин.

Фото автора.


Автор: Анастасия Петракова







Загрузка комментариев...
Читайте также
10 минут назад
Песок с обочин транспортных артерий города вывозят круглосут...
29 минут назад

Уважаемые потребители! В случаях проведения плановых ремонтных...

44 минуты назад
сегодня, 10:45
Глава города Александр Новиков не продлил контракт с Игорем ...
Новости партнеров