За что было стыдно Борису Васильеву?

Коронавирус продолжает вносить коррективы в культурную жизнь региона. Как уже сообщалось, с 12 по 15 мая в Смоленске должен был пройти V Всероссийский открытый фестиваль художественного творчества «Дорогами Бориса Васильева», посвященный 75-летию Великой Победы. Однако фестиваль, успевший замахнуться на международный статус, не состоялся. Васильевский конкурс творчества перенесли на следующий год. У пятого по счету фестиваля была особая тема - «Героическая трагедия»... И все же день рождения Бориса Львовича удалось отметить со всероссийским размахом - 21 мая на «Радио Маяк» в программе «Физики и Лирики» выступил единственный в России исследователь наследия «самого сентиментального писателя XX века» Владимир Карнюшин (Смоленск).

Человека можно уничтожить физически, но морально сломить - никогда!

- Творчество Бориса Васильева отзывается в сердцах читателей и сегодня, - говорит Владимир Анатольевич. - Надеюсь, что так будет и дальше, потому что его произведения - особой породы. Другой мир, другое мироощущение!
Отчетливо помню момент, как сел писать диссертацию. Сел не с «Зорями...», а с другой васильевской вещью, которая меня ошарашила. Роман «В списках не значился» (1974). По мне, здесь Борис Васильев масштабнее и сильнее.
Представьте себе ситуацию: молодой парень, только что окончивший военное училище, получает направление в Брест. В крепость приехал поздно, после полуночи. Вот ему и сказали, что в списки внесут, когда к половине четвертого утра комсостав соберется.
А утром началась война... У парня есть выбор - уехать, убежать. Спастись. Он же не значится в списках! Но 19-летний паренек дает сам себе приказ стоять насмерть.
Да, это легенда. Я изучал архивы автора «Брестской крепости» Сергея Сергеевича Смирнова и нашел упоминание о советском солдате, который бился с фашистами до 1942 года. Легенда, достойная того, чтобы лишний раз задуматься о стойкости человека.
Как объяснить все это современной молодежи, чтобы и у них любовь к Родине такая же была, как у Коли Плужникова?! Наши дети живут в рациональном мире, и сейчас самое главное - донести до них истину, что человека можно уничтожить физически, но морально сломить - никогда!
«Завтра была война» - еще одно произведение, которое нужно прочитать каждому молодому человеку.
Я сам по натуре бунтарь, и мне постоянно нужна подпитка, правильно ли я поступаю. И когда сил не остается совершенно, открываю эту повесть или смотрю экранизацию Юрия Кары. Удивительный, чистый фильм! Недаром они дружили!

«Добро, как всякое нравственное начало, уязвимо…»

- Почему повесть Бориса Васильева, ворвавшаяся в литературный мир в 1969 году через журнал «Юность», уверенно занимает достойное место в контексте уже существующей мощной военной прозы Вячеслава Кондратьева, Константина Воробьева, Владимира Богомолова, Виктора Астафьева, Григория Бакланова, Василя Быкова, Алеся Адамовича, Константина Симонова, Эммануила Казакевича?
Борис Васильев никогда не ставил перед собой цели щадить чувства читателя. Финал большинства его произведений трагичен, как обнаженный, пульсирующий от боли нерв. Послевкусие - горькое! За последней закрытой страницей - очищающие душу слезы, потому что добро, как всякое нравственное начало, уязвимо. Именно поэтому многие литературные критики до сих пор считают историю сопротивления и гибели пяти девушек в «А зори здесь тихие …» одной из лучших книг о Великой Отечественной, впервые поднявшей тему женщины на войне.
Борис Львович очень долго шел к этой повести. Он вдумчиво штудировал так называемую лейтенантскую, окопную прозу и однажды в разговоре признался: «Чем больше я читал произведений на военную тематику, тем острее чувствовал, что мне чего-то не хватает».
Проза Юрия Бондарева, Григория Бакланова - «артиллеристская», ведь эти писатели начали писать уже в 1943-м, а у Бориса Львовича была совсем другая война. Война, где нет тыла и фронта, та, где каждый сам себе приказ отдает. «А зори здесь тихие…» - дань уважения сотням и тысячам воевавших женщин.
В художественной литературе встречались образы женщин-воительниц - начиная с Жанны Д,Арк. В истории России остались «кавалерист-девица» Надежда Дурова, женский батальон Бочкаревой. Но это - исключения. До Васильева никто не удосужился показать быт женщин на войне и их участие в боях. И это притом что, согласно разным источникам, в Красной Армии служили чуть ли не восемь процентов «окопных» женщин. Но настолько искренне, чисто и с нежностью их смог впервые показать только Борис Васильев.
«Зори...» - вещь «заданная». Борис Львович долгое время вынужденно сидел без дела и ломал голову: что бы ему написать? Тогда у него одна забава была - сценарии для Свердловской киностудии писать. Ну и «черканул» свою первую повесть - «Иванов катер». Сдал ее в «Новый мир», Твардовскому. Александр Трифонович назначил Васильеву редактора, и сотрудничество началось!
А повесть не клеилась. Борис Львович курил, курил, курил... Пока в его комнату не вошла Зоря Альбертовна и тихонько не положила на стол газету с пометкой - в Карелии, где и войны-то толком не было, в 1942 году развернулись драматические события. Советские бойцы в тылу столкнулись с диверсантами и сгинули в неравном бою.
Васильев спросил у Зори: зачем она принесла эту газету? Мужчинам на роду написано умирать на войне! А Зоря ему: «Ты подумай, Боря...»
Тут-то его и осенило: действующими лицами драмы должны быть... женщины! И они непременно должны погибнуть. Эх, как же больно!..
Борис Львович знал, что описывал. Он и сам был десантником, ему приходилось иметь дело с хорошо подготовленным, опытным немецким диверсантом, который целого взвода стоил. Васильев столкнулся с фашистскими асами
8 июля 1941 года под Красным, попав в заградотряд, которому поручили не немцев бить, а жечь архивы, которые не должны были оказаться в лапах врага.
К сожалению, в перестроечное время начали раздаваться голоса, что Васильев - «гений патриотической трескотни» и «профессор мифополитических наук», который пускается в мелодраматические спекуляции и стремится к одному - выжать у читателя слезу.
Его обвиняли во многом, а книга - выстояла, несмотря ни на что, и вошла в школьную программу!

Картежники и дуэлянты
- Лично для меня Борис Васильев - это Лев Толстой. Великий по духу и происхождению человек. Уникальная у него семья была! Как говорил Васильев, «мои предки отметились в истории дважды. Один раз с Пушкиным, другой раз - с Толстым».
Дед Бориса Львовича, дворянин и владелец поместий Высокое и Новоселки Иван Иванович Алексеев (1850 - 1930), жил в Букинской волости Краснинского уезда.
Алексеевы принадлежали к старинному дворянскому роду, история которого рассказана
Борисом Васильевым не единожды. В романах «Были и небыли» (1977 - 1980) и «Сага об Олексиных» (1998) писатель поведал о следе, оставленном его предками в «золотом веке» русской литературы.
«Братья Алексеевы, отец и дядя моей матушки, были основателями кружка Чайковцев, ходили «в народ», арестовывались и ссылались под надзор, бежали в Америку, где в штате Канзас пытались построить коммуну на принципах Фурье, - пишет Борис Львович. - Затем Василий Иванович Алексеев стал учителем старшего сына Льва Толстого Сергея, подружился со Львом Николаевичем и спас его «Евангелие» для мировой культуры, за ночь переписав единственный экземпляр, который впоследствии переправил в Париж…»
Василий Иванович Алексеев действительно учил старших детей Льва Николаевича - Сергея Львовича и Татьяну Львовну. Невероятно интересный человек, который вошел в мировую литературу как фактический спаситель единственного экземпляра «Евангелия» от Толстого. Ему чудом удалось уберечь его от Священного Синода! Однажды Василий Иванович поинтересовался у Льва Николаевича, нет ли у того чего-нибудь новенького почитать? Толстой ответил: «Да, есть. Только что закончил самостоятельную характеристику всех мировых религий…»
Алексеев взахлеб прочитал труд Толстого, а затем спешно переписал его от руки. Я не знаю, как ему это удалось, неужели он интуитивно догадался о печальной судьбе рукописи?!..
История рода Олексиных - беллетризованная в четырех (!) произведениях история его, васильевских, дедов-прадедов от начала XIX столетия до середины ХХ, - хронологически начинается романом «Картежник и бретер, игрок и дуэлянт», повествующим о прапрадеде писателя Александре Ильиче, сыне героя Отечественной войны 1812 года генерал-майора Ильи Ивановича Алексеева. Произведение стилизовано под мемуары главного героя, много испытавшего на своем веку. Александр Ильич, блестящий гвардейский поручик, многое пережил в своей жизни.
В южной ссылке в Кишиневе судьба подарила ему близкое знакомство с Александром Сергеевичем Пушкиным, который, по прибытии в Петербург, посвятил ему свое знаменитое стихотворение «Андрей Шенье». Александр Ильич в то время находился на излечении после дуэли со знаменитым Руфином Ивановичем Дороховым. Пушкин не только посвятил Алексееву стихотворные строки, но и подарил рукописную копию.
Борис Васильев упоминает об этом эпизоде в романе «Картежник и бретер, игрок и дуэлянт» и пишет о других событиях из жизни славного предка: о переводе из гвардии в пехоту за дуэль с Дороховым; об аресте, последовавшем в начале 1826 года, и пребывании в Петропавловском каземате за хранение крамольных пушкинских стихов; о разжаловании в солдаты и первой чеченской войне…
По произведениям Бориса Васильева вышло 24 (!) фильма. Его проза кинематографична и очень легко ложится на язык кино. Думаю, что найдется режиссер, который возьмется за «Сагу об Олексиных» (Алексеевых). Такая эпопея будет! Уж и не знаю, есть ли в русской литературе произведения, которые рассказывают об истории одной семьи через историю Отечества.

«Мне стыдно»
- Когда вышла книга Бориса Васильева «Век чрезвычайный», его стали называть «человек чрезвычайный». Он все, буквально все, что происходило в стране, воспринимал через собственные нервы и разум.
Занимался общественной работой, был депутатом Верховного Совета, входил в члены Комиссии по правам человека - по личному приглашению Путина!
У Бориса Львовича есть замечательный роман «Глухомань» (рекомендую к прочтению!). Когда Васильев его завершил, с ним случился инфаркт. Настолько человек серьезно, глубоко и болезненно воспринял все то, что произошло с нами за ускоренную перемотку времени. Советского времени! Сердце не выдержало.
В творчестве Бориса Васильева есть несколько пластов - военная и околовоенная проза; исторические произведения; публицистика.
Что касается публицистики, то в Смоленске в свое время возник сильнейший конфликт, связанный со статьей Бориса Львовича «Мне стыдно». Наши чиновники-коммунисты, прочитавшие публикацию, чуть с ума не сошли!
Васильев не жаловал Сталина и КПРФ. Объясню почему.
Борис Львович ушел из армии в 1954 году, в самый разгар борьбы с космополитизмом. Его вызвали к начальству и поставили перед фактом: выступить с докладом, в котором красноречиво описать, что все евреи - враги и сволочи.
Борис Васильев оказался категорически, объяснив причину своего несогласия: «Моя жена еврейка.
Я люблю ее».
Боря и Зоря познакомились в 1946 году и с тех пор не разлучались. Они всю жизнь прожили вместе. И Зоря ни единожды не упрекнула мужа, что он два года «сидел у нее на шее» и света в конце туннеля не предвиделось...

Пятый, юбилейный!
В Смоленске пять лет назад возник замечательный фестиваль, у которого аналогов нет. На родине Бакланова, Астафьева, Кондратьева и Распутина в их честь фестивалей почему-то не создали до сих пор. А смоляне - решились! Потому что Васильев - это не только литература, но и кино, театр,
художественная иллюстрация.
Вот и получился Всесоюзный фестиваль «Дорогами Бориса Васильева», вызвавший неподдельный интерес у творческих людей, в котором ежегодно принимают участие до 500 человек из 20 регионов России!
В 2019 году на четвертый по счету творческий конкурс в Смоленск пожаловали сын Константина
Симонова - правозащитник и педагог Алексей Симонов и народная артистка России Алина Покровская - исполнительница роли Любы Трофимовой в фильме «Офицеры». Жаль, что нынче мы не имеем возможности реализовать задуманное, но мы исправимся!

Фото: culture.ru