Талантлив до безобразия. Смоленскому актеру Игорю Голубеву – 50

Он эмоционален, умен, невероятно хорош собой и дьявольски обаятелен. Обладает потрясающей харизмой. Его обожают не только женщины, но и мужчины! Причина обожания публики проста - заслуженный артист России, актер и режиссер Смоленского государственного драматического театра имени А. С. Грибоедова Игорь Голубев талантлив… до безобразия. В это довольно трудно поверить, но 22 мая Игорю «стукнуло» 50 лет!

Его до сих пор называют «самым романтичным героем смоленской сцены». Что и неудивительно: физической форме Игоря можно по-хорошему позавидовать! Голубев и сегодня так же хорош, как и два десятилетия тому назад, когда он сыграл Хосе в постановке Игоря Войтулевича «Кармен» - самом ярком, невероятно экспрессивном и выразительном смоленском спектакле конца 90-х. Его Хосе - сильный и мужественный человек, павший жертвой страстей.

«Страсти роковыя», «Ромео и Джульетта», «ТРИ-SES-ТРЫ и другие пациенты доктора Чехова», «Ревизор»… Ему рукоплескали в Москве, в Польше, Белоруссии и Германии, но Игорь Голубев до сих пор не знает, что такое «головокружение от успеха» и «звездная болезнь».

Он всегда собой недоволен - относится к себе предельно объективно:
«Если я что-то делаю плохо, мне от этого не легче. Когда я был молодым да горячим, тогда, бывало, спорил с режиссером, отстаивая свою точку зрения. И только с возрастом понял, что в неудачах следует прежде всего винить себя. А еще - понимать режиссерские задачи, поскольку лишь одному автору спектакля дано увидеть постановку целиком. Но вообще я всегда стараюсь работать на сцене с полной отдачей сил. И особенно утомляюсь после премьеры нового спектакля».

В Смоленске Голубев оказался, как он сам говорил когда-то, случайно.

«Что мне мешало остаться в Москве? Ни-че-го! Да зацепился бы и работал себе потихонечку. У нас многие уехали в столицу. Приезжают, рассказывают, какие там драки актеры за роли устраивают. А здесь я могу играть все, что захочу.

Однажды в детстве у меня спросили, кем я хочу стать. Я долго думал и почему-то сказал: «Милиционером». Ну очень мне хотелось на милицейском «бобике» ездить! Человек может хотеть быть кем угодно - космонавтом, врачом, миллионером... И все равно станет только кем-то одним. Только актерская профессия дает возможность побывать во всех шкурах сразу. По крайней мере, поиграть, как это делают дети».

Что же у него было ДО Смоленска? Как у Агнии Барто: «Драмкружок, кружок по фото, хоркружок -
мне петь охота…»

Конечно же, вместо кружка по фото была сплошная художественная самодеятельность, потом - музыкальное училище, Харьковский театральный институт и театры Тулы. Там надоело - вот и приехал в Смоленск. В декабре 1994 года Игоря приняли в труппу, и уже через пару месяцев он сыграл главную роль в постановке «Мой бедный Марат».

«Всему виной потрясающее везение и господин Случай, - говорит юбиляр. - Знаете, я долго думал, для чего я оказался в Смоленске. И сейчас понимаю - чтобы познакомиться с женой!»

А еще - чтобы сыграть Хосе и свою любимую роль Сазонова в постановке «Страсти роковыя».

«Да у меня все спектакли любимые. И роли. Просто некоторые роли выделяешь особо, потому что они тебе труднее дались либо с ними связаны приятные или не очень воспоминания. Все роли люблю! Для этого учился и живу.

Любая роль хороша, лишь бы играть ее интересно было. Помнится, приехал Ледуховский, предложил роль в спектакле «ТРИ-SES-ТРЫ…». Я на кухне Ледуховскому сказал совершенно откровенно: не трогает меня Чехов. Не смогу его сделать интересным, современным. Однако режиссер сумел так построить репетиции, что я загорелся и почувствовал глубину характера Тузенбаха. Словом, играл с большим удовольствием».

Пожалуй, период «сцены с Ледуховским» - второй по образной яркости этап в жизни Игоря Голубева после Войтулевича.

В 2008 году Игорю посчастливилось сыграть Хлестакова в «Ревизоре» у Анатолия Владимировича.
Исследователь творчества Гоголя Манн упоминал, что «Хлестаков, как вода, принимает форму любого сосуда. У него необыкновенная приспособляемость: весь строй его чувств, психики легко и непроизвольно перестраивается под влиянием места и времени».

Вот и голубевский Хлестаков не способен к продуманной, сознательной лжи. Он аферист поневоле, глупый неудачник. Чиновники отдают себе отчет в том, что он туп и путается во вранье, но высота вымышленного чина Хлестакова затмевает незавидные человеческие качества.

К тому же характерные черты хлестаковщины присущи каждому из гротескных теней-людей. Ведь не юродивый - бесхитростный и глупый Хлестаков - их дурачит, а собственная глупость! Блестящая трактовка классики, виртуозная игра.

Еще одна несомненная удача - роль в философской притче «Одна абсолютно счастливая деревня», рассказанная Анатолием Ледуховским в Смоленске. Это была не только невероятно трогательная история незамысловатых и вместе с тем невероятно сложных и сильных чувств деревенских Адама и Евы - Полины (И. Флегантова) и Михеева (И. Голубев), но и архетипическая история всего человечества, умеющего делать две вещи: любить и работать. Ведь даже кровопролитная война, в которую шагают в
ВОСКРЕСЕНЬЕ, всего лишь тяжелый труд, который сначала убивает, но со временем становится человеку по силам.

«Бог ЗНАЕТ, что делаем!» - рвалась со сцены рефреном финальная фраза спектакля, и к зрителю наконец-то приходило понимание, отчего мы живем АБСОЛЮТНО СЧАСТЛИВО в абсолютной пустоте межзвездного пространства, в котором мы купаем красных коней. Живем в этом хаосе миллионы лет, и бог знает что делаем...

Игорь, как и все актеры, суеверный человек. Как-то раз в интервью признался, что накануне спектакля никогда не бреется и не моет голову: «Спектакль «Ромео и Джульетта» был исключением из правил: приходилось целоваться. Если я буду колючим, исцарапаю свою партнершу. Суеверия - жуткий бред! Но почему-то, если на сцене что-то не получилось, находишь в суевериях оправдание: «Ага, помыл голову, вот тебе!» И наоборот. Логики никакой, но у артистов вообще с логикой проблемы...»

Наверное, нормальный актер должен хотеть кого-то сыграть, мечтать о роли. В таком случае, Голубев… ненормальный актер.

«Да можно хоть о Гамлете мечтать, а режиссер возьмет и сломает твою мечту, и ты проклянешь все на свете! Ведь мы всецело зависим от режиссера. Актеру навязывают правила игры, и если ему эти правила нравятся, роль получается хорошо.

Режиссеры обычно говорят: «Вот, хороший был бы спектакль, кабы не актеры-бездари!» Актеры кивают на режиссера: «Да что он там наставил, эту роль нужно играть по-другому!»

Дилемму «актер - режиссер» Игорь решил по-своему - начал сам ставить спектакли. Последний - по «самой нежной пьесе» Евгения Гришковца «Весы» - поставил в феврале 2019 года. Сделать камерный спектакль на Большой сцене было делом безумно сложным. «Весы» - глубоко интимная вещь. Будем прорываться к зрителю сентиментальностью…» - нашел выход Голубев.

«Среди моих знакомых я не видел ни одного человека, для которого рождение ребенка не стало бы серьезным событием в жизни. Переломным, знаковым! Момент, когда твоя супруга сообщает о беременности, - самое счастливое время для человека.

Об этом только можно мечтать!

Ко мне пришло осознание: мужики тоже… рожают, и для них это очень важно. Я понял, что они во время женских родов становятся невероятно сентиментальными… Нежными. Беззащитными. И я очень захотел это показать на сцене. Показать мужественность в слабости. Мужественность, она же в нежности проявляется! В отношении к женщине и ребенку».

Спектакль построен на обыденных спорах, переживаниях и сомнениях. Как назвать ребенка? Как сделать так, чтобы имя получилось красивым и не сломало человеку судьбу?.. Мужчин волнует многое, им хочется высказаться, поделиться друг с другом сокровенными тайнами, в то время как Женщина-Мать совершает подвиг, при виде которого они падают в обморок.

Актеры проживают (именно проживают!) монологи, обращаясь порой не друг к другу, а в зал.

Монологи точно бьют в цель, заставляя зрителя всей кожей ощутить боль другого человека, вызывая катарсис.

На сцене в «приемном покое» в неизвестности мечутся трогательные, нелепые и абсолютно беззащитные мужчины. Артем, Алексей, пожилой «профессор» Игорь и непутевый Эдик. У каждого из них - свой страх и своя боль. От волнения и вынужденного безделья мужчины начинают общаться, тут-то и выясняется, что у них тоже есть обнаженное и беззащитное сердце. А в нем - совесть и стыд, любовь и нежность.

Пожилой Игорь болеет душой за свою девятнадцатилетнюю дочь, которую кто-то обидел в бездушной Москве, и теперь новорожденному уготована безотцовщина. Алексей мучительно совестится и переживает, простит ли его оплошность жена.

Разбитной Эдуард печалится

об утраченной «первой» жизни. Когда-то у него был сынишка. Заболел - недоглядели - и умер в полтора годика. Тогда-то и разбилась жизнь Эдуарда вдребезги. Начал новую и теперь патологически, болезненно боится потерять сына от второго брака.

В роли Эдуарда в «Весах» выступил сам режиссер. «Я никому не хотел Эдика отдавать. Понравился он мне. Сыграю плохо или хорошо, но буду я! Мое право, я - режиссер. Назначил распределение - точка! Моя это роль. Сложно, конечно, было: ты себя не видишь со стороны и можешь наломать дров. Ребята помогали! Я слушал актеров - им видней, пытался их рекомендации учитывать».

На «просто Эдика» возложена еще одна важная мысль, которую он должен донести до зрителя: «Мужчины зависят от семьи, а не семья от них…»

В «Весах» нет классического конфликта, но каждый из персонажей к финалу спектакля открывается зрителю с новой стороны, проявляя себя даже в моменты слабости по-мужски.

«В мужчине я уважаю мужчину, который в нужный момент берет ответственность на себя, - не скрывает Игорь Голубев. - Жизнь на каждом шагу доказывает, мужчина ты, или нет. В «Весах» Гришковца образы не колышутся вправо-влево. Они уже сформировались».

Прорваться к зрителю удалось. После спектакля «Весы» буквально каждый покидал театр с осознанием великой тайны: на самом деле люди - добрые!

Голубев не охотник и не рыбак, и, в отличие от Эдика, не болеет за футбол. Отдушину нашел на даче. Но не подумайте, что он, сорвав аплодисменты, мотыжит грядки! Купил землю недалеко от Смоленска, выстроил баньку, выкопал колодец и косит газонокосилкой ароматную траву. А его жена ухаживает за цветником. «Сказочное место! Я бы хотел построить настоящий дом, «родовое гнездо», как было у дворян в старые времена. Это мечта!»

Но и у «самого романтичного героя смоленской сцены» есть человеческие слабости: «Женщины -
раз, женщины - два, женщины - три!

А еще я курю. Борюсь с этим злом всю жизнь, но бросить курить не получается: какая-то слабина в характере есть. Зато не пью. В смысле не алкоголик».

Мы тоже не алкоголики, потому и поднимем в честь Игоря «посошок за полтишок».
За любимого и талантливого!