«Игры в бисер» с Борисом Васильевым

23 мая на канале «Культура» вышел очередной выпуск популярной программы «Игра в бисер с Игорем Волгиным». Программа посвящена 95-летию со дня рождения писателя и 50-летию повести «А зори здесь тихие...», опубликованной в журнале «Юность» в 1969 году.

Многие литературные критики до сих пор считают историю сопротивления и гибели пяти девушек «А зори здесь тихие…» одной из лучших книг о Великой Отечественной, впервые поднявшей тему женщины на войне.
Борис Васильев никогда не ставил перед собой цели щадить чувства читателя. Финал большинства его произведений трагичен, как обнаженный, пульсирующий от боли нерв. Послевкусие - горькое. За последней закрытой страницей - очищающие душу слезы, потому что добро, как всякое нравственное начало, уязвимо. Таковы были и его первые «Зори…»
Повесть обсуждали режиссер и сценарист Михаил Дегтярь, писатели Максим Замшев и Сергей Чередниченко, а также смоленский филолог, ведущий исследователь и биограф творчества писателя Бориса Васильева, член Союза краеведов РФ, почетный работник общего образования РФ, кандидат филологических наук Владимир Карнюшин.
«В чем причина долгой жизни и популярности этой книги? - задается вопросом Игорь Волгин. - Неужели только лишь в необычности и пикантности сюжета - «женщина на войне»?»
Почему повесть Бориса Васильева, ворвавшаяся в литературный мир, уверенно занимает достойное место в контексте уже существующей мощной военной прозы: Вячеслава Кондратьева, Константина Воробьева, Владимира Богомолова, Виктора Астафьева, Григория Бакланова, Василя Быкова, Алеся Адамовича, Константина Симонова, Эммануила Казакевича?
По мнению Михаила Дегтяря, суть вопроса - в таланте писателя: «Даже фильм Станислава Ростоцкого, который вышел на экран в 1972 году, стал классикой! Конечно же, по сравнению с давлетьяровской версией («А зори здесь тихие…», 2015) устарели манера подачи материала, монтаж. А повесть не устарела! Я читал ее в 14 лет, читаю сейчас, и у меня создается полное впечатление, что это современное произведение».
Сергей Чередниченко: «Невероятно реалистическая, мускульная литература! Четко изложены факты, показан быт».
В процессе филологически- «физиологического» разбора произведения Максим Замшев обращает внимание на ряд немаловажных нюансов, обеспечивших успех повести Васильева: «Во-первых, книга построена по жанрам настоящего боевика, детектива! Во-вторых, сказывается присутствие остроты переживаний за судьбу каждого героя. Третий момент, пожалуй, можно назвать ключевым. Эта повесть не только о героизме, но и о его цене. Читателя цепляют раздумья Васкова, которого терзает мучительная дилемма: победил ли он в своей личной войне, пожертвовав жизнью пяти девочек?»
«Борис Львович очень долго шел к этой повести, - утверждает Владимир Карнюшин. - Он вдумчиво штудировал так называемую лейтенантскую, окопную прозу и однажды в разговоре признался: «Чем больше я читал произведений на военную тематику, тем острее чувствовал, что мне чего-то не хватает».
Проза Юрия Бондарева, Григория Бакланова - «артиллеристская», ведь эти писатели начали писать уже в 1943 году, а у Бориса Львовича была совсем другая война. Война, где нет тыла и фронта, та, где каждый сам себе приказ отдает. «А зори здесь тихие…» - дань уважения сотням и тысячам воевавших женщин.
В художественной литературе встречались образы женщин-воительниц начиная с Жанны д, Арк. В истории России остались «кавалерист-девица» Надежда Дурова, женский батальон Бочкаревой. Но это - исключения. До Васильева никто не удосужился показать быт женщин на войне и их участие в боях. И это при том, что, согласно разным источникам, в Красной Армии служило чуть ли не 8 процентов «окопных» женщин. Но настолько искренне, чисто и с нежностью их смог впервые показать только Борис Васильев.
«Сработало чутье художника, - считает Максим Замшев. - Женщины на войне грубее, приближаясь по гендерному типу к мужчинам, а Васильев осознанно делает их девочками. Романтизм увеличивает остроту сопереживания! Он работает на контрасте - стыке войны и мира, тихой заводи где-то в тылу и смертельно опасной схватки с противником».
Участники обсуждения пришли к закономерному выводу: безусловно, проза Васильева реалистическая. С другой стороны, здесь присутствуют элементы фантастики, сказа и даже сказки! Само имя главного героя - Федот - сказовое.
Достаточно упомянуть два былинных эпизода: купание под дулом автоматов, когда герои повести прикидываются лесорубами. В реализм происходящего веришь, но ведь эпизод фантастический! Второй былинный фрагмент сюжетного повествования - пленение Васковым немцев. Федот Евграфович - истинный богатырь, и читатель воспринимает его подвиг не иначе как подлинное событие, которое могло произойти в действительности.
Однако после выхода повести в свет имела место быть и негативная реакция, выразившаяся в неприятии васильевской книги. Советская критика ругала автора за то, что он убил своих героинь. На войне хеппи-энда не бывает, в том и была правда Васильева.
Сергей Чередниченко вспоминает историю, упомянутую писателем Александром Бушковским, когда в редакцию приходит пожилой человек, почти старик, и с возмущением отзывается о повести Бориса Васильева. Он говорит: «Такого не может быть! Как пять девочек смогли одолеть 16 вооруженных до зубов диверсантов?! Это миф!..»
«Когда Виктор Астафьев прочитал «А зори здесь тихие…», он возмутился, - не скрывает Владимир Карнюшин. - Его возмущение вызвала Женька Комелькова. «Как она может петь, находясь в такой ситуации?» - недоумевал Астафьев. Ему почему-то и в голову не пришло, что ей в этот момент было безумно страшно. Когда к ней подходит Васков, у Женьки глаза - полные ужаса…»
«Повести «А зори здесь тихие…» присущи стилистическая органичная многослойность, чарующие бунинские описания природы и чувств, - убежден Максим Замшев. - Если не знать, чем вся эта история закончится...»
Михаил Дегтярь акцентирует внимание и, как ни странно это звучит, на эротической составляющей книги Бориса Львовича: «Когда я подростком взял в руки эту повесть, у меня возникло ощущение, что я читаю запрещенный роман! Эротических сцен здесь нет, но есть запретные приемы. Например, эпизод, когда Женька выходит из воды, выжимает белые трусики и кладет их сушиться. А страсть Комельковой к шелковому белью? Ведь она одна из пятерых носит изящные вещи. Женщина даже на войне хочет оставаться женщиной!»
Достаточно вспомнить новаторскую сцену в бане, которую не знал советский кинематограф. Актрисы наотрез отказывались сниматься в этой сцене. Ростоцкому пришлось их долго убеждать, что эта сцена необходима для глубокого осознания ужаса войны. Он хотел показать, что бывает, когда пули впиваются в красивое женское тело и рвут его…
Владимир Карнюшин: «Борис Львович всегда говорил, что война - это нечто противоестественное».
«Игроки в бисер» вспомнили и о театральной судьбе васильевской повести.
По мнению критиков, «А зори здесь тихие...» (1971) был самым поэтическим спектаклем Юрия Любимова, объединившим разрозненные ранее стилевые начала - театр условный и психологический. Любимовский рассказ о жестокой войне был удивительно нежным и даже в чем-то интимным. В нем не было режиссерских излишеств, актеры выступали на равных правах с режиссером, творцом одной театральной действительности, а военный грузовик «ИХ 16 - 06» стал единственной декорацией, превращавшей сцену в лесную поляну, в блиндаж, в походную баню. Образ «ИХ 16 - 06» поражал предельной простотой и выразительностью театральной символики, выполняя функцию лаконичной метафоры войны.
Борис Львович вспоминал, что Юрию Петровичу пришлось сократить текст, чтобы он лег в одно действие. Нельзя разбивать драматическое действие антрактом, когда пойдут пить пиво в буфет! К тому же Любимов отзывался о Васильеве как о «среднем писателе», чем возмутил недовольного сокращениями Васильева. Только потом, посмотрев постановку, он признал правоту режиссера, который сделал мощный спектакль.
СКАЗАНО
«Борис Львович очень ценил замечания Любимова, согласившись с его высказыванием, что он пишет как писатель, а должен писать как драматург, - рассказывает Владимир Карнюшин. - И даже выписал пропуск на Таганку, чтобы Васильев смотрел спектакли: «Вот оттуда пиши!..»
Несмотря на то что повесть Бориса Васильева - о женщине на войне, контрастирующий с женственностью образ Федота Васкова не менее трогателен и пронзителен. Девушки называют Васкова «стариком», «пеньком замшелым», смеются над ним. А ведь он совсем еще молодой человек - 32 лет, переживший душевную драму.
«Образ Васкова отсылает нас к архетипу глубоко несчастного маленького человека XIX века, этакого Максима Максимовича или капитана Тушина, - подчеркнул Сергей Чередниченко. - У него были одни потери в жизни!»
С другой стороны, Федот - «лесной человек», абсолютно русский тип! Он даже с врагом воюет с помощью природных сил. У Васкова множество функций - он и охотник бывший, и командир и отец, и богатырь, который должен уберечь девочек от гибели. Васильев не сусальную карикатуру рисует - Васков в конце повести превращается в зверя!
Кстати, как справедливо заметил Михаил Дегтярь, «ни одна из девушек не погибает, когда он рядом. Васков - супермен!»
Еще один нюанс, к которому привлекли внимание участники программы, - создание Васильевым емкого образа нации. «Показан победительный дух времени, - утверждает Игорь Волгин. - И самоубийство Осяниной - это не слабость, а проявление невероятной силы духа советского человека, воспитание которого было направлено на благополучный исход и «счастливые концы». Все героини - разные, и социальное положение у них разное. Если бы сегодня собралась такая разношерстная группа, она бы не справилась в единый коллектив в силу социальных, нравственных и культурных обстоятельств и причин…»
«Игроки в бисер» затронули и весьма щекотливую и неприятную для поклонников творчества Бориса Львовича тему.
К сожалению, в перестроечное время начали раздаваться голоса, что Васильев - «гений патриотической трескотни» и «профессор мифополитических наук», который пускается в мелодраматические спекуляции и стремится к одному - выжать у читателя слезу.
Его обвиняли во многом, а книга - выстояла, несмотря ни на что!
«Присутствие книги «А зори здесь тихие…» в школьной программе - признак того, что проза Васильева - это русская классика и у нее будет долгая жизнь, - говорит Владимир Карнюшин. - Сегодня в школе изучают не только «Зори…», но и повесть «Завтра была война», роман «В списках не значился», исторические произведения Бориса Васильева. В Смоленске уже четвертый год проходит фестиваль, посвященный творчеству Бориса Васильева.
О чем бы ни писал Борис Львович, в каждой строке звучит его голос - тихий голос мужественного человека, не способного на компромисс с совестью».
Программу «Игра в бисер с Игорем Волгиным», посвященную Борису Васильеву, можно посмотреть на сайте телеканала «Культура».