Памяти Дмитрия Раичева. "Сделайся пагодой, Пип!"

Общество

Помню, как-то раз засиделись в редакции... То ли в 2002-м, то ли в начале 2003-го. Шутки, смех... Димка Раичев с горечью пошутил: «Прикинь, если «коня двинем», кто о нас некролог напишет? Чтоб человеческими словами, а? Давай ты, если... И – наоборот». <br />
Данное когда-то обещание придется сдержать. Закончились шутки... <br />

Я недолго раздумывала, какой жанр выбрать. Конечно же, эпистолярный! Письмо в неформальном, вольном стиле – таком, каким и был ты. Обращение к ушедшему другу без лишнего пафоса, ограничивающих свободу рамок, регалий и регламента. Без привычных штампов и банальностей. Быть может, с юмором – отплакали мы уже свое…

Знаешь, у меня создалось впечатление, что проститься с тобой пришел весь город. Родные, друзья, коллеги. И люди, которым ты помог. Все, кто тебя уважал и любил. Уважать тебя было просто, любить – трудно. Ты был слишком сложным человеком – как все сверхъстественно одаренные люди. Колючим, едким (или – въедливым?), остроумным. Сварливым «снобом, эгоистом и брюзгой», как справедливо отметил  твой друг, который знал тебя лучше остальных...

Точнее не скажешь!

Ты казался чудовищно невыносимым человеком (вру – настоящим чудовищем!), не будь у тебя потрясающего обаяния, оригинальности, мышления аналитика и поистине энциклопедических знаний. 

Настоящим, а не паркетным, честным и принципиальным, независимым журналистом, с каждой разгромной статьей наживающим себе врагов. Абсолютно «нерукопожатный»... «Усомнившийся Макар», - именно так именовался твой блог в сети. Точные аргументы, достоверные факты и эмоциональное изложение – таковы были неотъемлемые свойства политического обозревателя «Рабочего пути» и собкора «Российской газеты» Дмитрия Раичева.

Ты обожал дарить подарки и устраивать яркие шоу. Прощание с тобой пришлось на День российской печати… Трагическое совпадение или знак судьбы, указывающий на неразрывную принадлежность к миру слов, складывающихся в хлесткие, порой сочащиеся ядом правды тексты, от которых дрожали колени у зарвавшихся чиновников? Не думаю, что совпадение. Символическая связь событий очевидна.

Кстати, о «человеческих» словах. Впервые (за долгое время!) буквальное каждое слово мне дается с огромным трудом. Срабатывает внутренний ограничитель – кто ты, и кто я? Снова беспомощно сижу перед монитором и пытаюсь облечь мысли в приемлемую форму. Мыслей много, а толку?.. Сгрудились в голове, словно глупые овцы, и жалобно блеют…

 Больно, обидно, горько! Непоправимо.

Прости меня, Дима, за нерасторопность слова. Ты многому меня научил – помнишь, как в самом начале нулевых мы на пару написали с тобой несколько текстов? Смешных, легких, забавных, местами циничных? Ломавших напрочь газетный железобетон консервативного партийного издания? Заголовки, которые были удачнее самих статей, конечно же, придумывал ты. Даже сущие безделицы, подписанные тобой, вызывали приступы ярости у чинуш и столпов от журналистики того времени! Помнишь, заголовок отзыва формата А3 на нашу с тобой публикацию «Стена плачет»? Я тебе напомню… «На газетной полосе, как на сцене». Думаю, ты не забыл, кто был автором этого пасквиля, и давно простил его.

Давно это было. В другой жизни…

А в этой ты бродил по Блонье с дочкой Никой. Под псевдонимом «Khnoom» писал электронную музыку – у меня есть три твоих диска – «… бум-бум», «Птицелов» и «Ultra marine», датированные 2003, 2013 и 2015 годами.

Ты лежал весь в цветах – их уже некуда было класть, гора! Я принесла бордовые гвоздики – припоминаю, нравился тебе этот цвет. Полагаю, тебе будет приятно узнать, что Смоленск знал, КОГО хоронят 13 января. Даже продавцы цветочных отделов знали, кого...

Журналистика – убийственная, тяжелая профессия. Думаю, коллеги меня поймут: каждый из нас, тех, кто может причислить себя к цеху публицистики, принес свою жертву Молоху слов.

Журналистика была твоей жизнью. Твоим воздухом, огнем и землей. Тебя лишили кислорода, твой огонь жизни угас. Осталась земля, принявшая тебя в свои ледяные объятия. Пришел в январе, в январе и ушел, слишком рано впустив в свой дом смерть…

Ты был талантливым эгоистом, ты им и остался – до самого конца. Ты бросил нас. Бросил свою семью – Олю и Нику. Прости, но не многие из нас  знали, что тебе, невыносимому человеку, невыносимо плохо. Несовместимо с жизнью.

Хочу попросить у тебя прощения за критику – характерец у меня тоже еще тот. Ты часто в силу эпатажа и самовлюбленности казался мне пятилетним мальчишкой, которому родители велели залезть на поставленную в центре табуретку и читать стихи. Так он и влез! Радостно, забвенно до слез выполняя задание – читая стихи и… балдея от повышенного к себе интереса.

 Да, журналисты, как актеры – всегда работают на публику. Причина ясна. Как сказал режиссер Анатолий Васильев, «человеку вообще необходимо, актеру особенно необходимо ощущать, что он - единственный в своем роде на нашей прекрасной планете».

Журналисту это ощущение, эти загадочная психофизика взаимоотношений и тонкая эмоциональная связь с читателем жизненно необходимы!

Тебя же – любили. Уважали. Боялись. Ненавидели. Ты, неуживчивый, местами ленивый, не терпевший, когда тебя «курощали» (сокращали, выбрасывая «за борт» острые моменты), удостоился широкого спектра эмоций…

 «Встретимся за облаками, когда станем кошками»…

Твоя фраза, Дима. Цитата из мейнстримовского «проходняка» «Ванильное небо».

Я отвечу тебе названием твоей музыкальной темы из альбома «Ultra marine»,: «Сделайся пагодой, Пип!» Искренне надеюсь, что на небесах ангелы не поют для тебя «такими злыми голосами»…

Прости и – прощай! Мы тебя не забудем. Нас очень много, Димка…


Автор: Анастасия Петракова







Загрузка комментариев...
Читайте также
3 минуты назад

Об этом рассказала сестра погибшего в одном из местных пабликов....

32 минуты назад
Единый федеральный телефонный номер горячей линии 8-800-220-0-220...
39 минут назад
сегодня, 10:51

Еженедельно по четвергам директор филиала ПАО «Россети...

Новости партнеров

Опрос

Какой самый безрассудный поступок вы совершали ради своей второй половины?


   Ответили: 103