Смоленск в октябре 1917-го. Как это было

История

В эти дни Россия вспоминает события столетней давности - 1917 год, Октябрьскую революцию, или «большевистский переворот». Судьба Родины тогда решалась в столицах, но и в Смоленске происходило определенное движение, которое вылилось в открытое вооруженное противостояние в ночь с 12 на 13 ноября (здесь и далее даты указаны по новому стилю. - Прим. ред.).

Подробное описание тех событий содержится в нескольких источниках, например, в книге «Смоленск в революции 1917 год» за авторством М. Даияна. Издана она была к 10-летию событий, т. е. в период НЭПа. Книга эта написана, что называется, по горячим следам, а вышла в период относительной свободы слова, когда «сталинские гайки» еще не были окончательно закручены. Уже в путеводителе по Смоленску, опубликованном всего шесть лет спустя, т. е. в 1933-м, события октября показаны более героизировано. Авторы этой книги описывают переворот не столь подробно, некоторые эпизоды, касающиеся прежде всего сомнений и колебаний большевиков, там не упомянуты.

Впрочем, историки, работавшие над обоими изданиями, сходятся в одном – значительную роль в октябрьских событиях играл военный гарнизон Смоленска. Численность солдат в городе, близком к фронту, достигала 25 - 30 тысяч и намного превышала количество рабочих. Да и во всем Смоленске тогда жило немногим более 70 тысяч человек.

Авторы отмечают, что к осени 1917 года в губернии наметился явный кризис - продовольственный и производственный. В июне подвоз ржаной и пшеничной муки достигал 600 вагонов, в июле он снизился до 423 вагонов, в августе - до 97. По плану снабжения их должно было быть 500 в месяц, однако южные губернии сократили поставки. Все продовольственные и общественные организации констатируют рост хозяйственной разрухи, надвигается голод, но ситуацию исправить не удается, и к октябрю она становится катастрофической. В Вяземском и Сычевском уездах вспыхивают голодные бунты, там до полусмерти избили председателя продовольственной управы. В Рославльском районе острая нужда в хлебе ощущалась еще летом, многие семьи голодали.

К моменту «переворота» (именно так называют авторы обеих книг события октября, слово «революция» в советской историографии укрепилось лишь к концу 30-х годов) Смоленская губерния располагала продовольствием всего на несколько дней, а пайки давно были доведены до голодной нормы. Даже солдаты с 10 сентября получали лишь половину прежней нормы. Производительность труда на этом фоне упала в пять раз. В связи с явным кризисом наиболее радикальная большевистская организация все больше обрастала массой сочувствующих.

Постепенно менялся расклад сил в Смоленском Совете - военные и рабочие отзывали своих депутатов от других партий и заменяли их на большевиков. К началу октября они уже стали принимать резолюции абсолютным большинством и добились смены председателя Совета.

Понимая «взрывоопасность» обстановки, власти Смоленска тоже принимали определенные меры - были увеличены наряды милиции, по улицам разъезжали конные патрули, в учреждениях выставлены караулы, солдаты не могли без разрешения выходить из казарм.

В Смоленске стоял штаб Минского военного округа. Его комиссаром был эсер Галин, прославившийся разгоном Совета в Калуге. При штабе были стойкие белогвардейские части - кубанская казачья дивизия, броневики и сводный белогвардейский полк, состоящий из кадет, юнкеров и др. На стороне большевиков были часть Смоленского гарнизона, караульный батальон, 1-я тыловая автомобильная мастерская, легкая артиллерия и дивизия тяжелой батареи.

В ночь с 6 на 7 ноября отряд большевиков без труда завладел складом оружия, так как солдаты, охранявшие его, сдали ключи. 8 ноября меньшевики и эсеры потребовали от Совета принятия резолюции, порицающей выступления пролетариата в Москве и Петрограде. Резолюция была провалена, после чего представители этих партий покинули заседание и в тот же день совместно с комиссаром Галиным и казачьими офицерами организовали «Комитет спасения революции», который избрал местом своих заседаний здание городской думы (ныне это жилой дом №6 на улице Коммунистической, на углу сада Блонье).

А в Совете тем временем большевики создали революционный комитет, который возглавил С. С. Иоффе, прибывший в Смоленск по решению РСДРП(б), чтобы осуществить захват власти в городе. Ревком немедленно организовал вооружение рабочих завода «Вилия» (ныне - им. Калинина) и печатников из арсенала на Склянной горе (район нынешней улицы Котовского). В здании Совета (ныне - Художественная школа на ул. Октябрьской Революции) были установлены пулеметы, туда же привезено другое вооружение. Между тем большевикам не хватало пехоты – подкрепление из Рославля было остановлено в Починке.

Уже на следующий день после получения известия о перевороте в Петрограде, 8 ноября, Смоленская городская дума на экстренном заседании выпустила воззвание к населению.

Вот небольшие фрагменты из него: «Граждане, отечество гибнет! Большевики и анархисты, хитрыми, ложными посулами увлекши за собой малосознательные массы, подняли восстание против единственной законной власти, власти Временного правительства. Они ставят свою волю, волю кучки безумцев, выше воли своего народа… Восстание повергает страну в ужасы братоубийственной войны и отдает ее во власть грозного внешнего врага… Граждане, смоленские офицеры и солдаты! Настал последний час испытаний, столкнулись силы революции с силами ей враждебными, и мы, законные избранники ваши, призываем всех сплотиться вокруг думы и Временного правительства, чтобы дать отпор безумным и сознательным врагам родины и революции!»

Активная фаза противостояния в Смоленске началась вечером 12 ноября. Заседание Совета рабочих и солдатских депутатов было прервано появлением трех делегатов от «Комитета спасения революции», они в ультимативной форме потребовали от собравшихся за полчаса освободить здание и сдать оружие. Иначе казаки, окружившие здание, перейдут в атаку. Едва делегаты закончили свою речь, как небольшевистская публика - около 200 человек - поднялась и ушла. Осталось лишь около 60 большевиков и сочувствующих им. Но и среди них не было единства.

Звучали такие речи: «Нас раздавят, это будет совершенно бесполезным кровопролитием. К тому же вообще Смоленск судьбы революции не решит. Она будет решена в столицах. К чему напрасные жертвы? Давайте разойдемся».

После такого большинство большевиков потянулись к выходу, но тут слово взял Иоффе, он сумел переубедить примерно половину из оставшихся в зале держать оборону. Как пишет М. Даиян, в здании осталось всего 27 большевиков. Из толпы покинувших Совет казаки выбрали вожаков и отвели их в здание думы, где оставили в заложниках.

В это время Иоффе распределил людей по зданию, велел приготовить пулеметы и выключить свет. Кроме того, четырех человек отправили за боеприпасами и подмогой. Едва срок ультиматума истек, по зданию стали стрелять казаки, расположившиеся на Блонье. В 2 часа в Совет пришла еще одна делегация из «Комитета», снова предложила сдаться и вновь получила отказ, после чего обстрел возобновился. Ситуация для оборонявшихся становилась критической, поскольку ни помощи, ни боеприпасов они не получили. Правда, у них был в запасе, как пишут авторы книги, «какой-то захудалый миномет». Его удалось зарядить и, несмотря на непрекращающийся обстрел, в 3 часа ночи произвести выстрел в сторону думы. Снаряд попал в угол здания, из-за чего частично рухнула кирпичная кладка и погас свет. И буквально тут же большевикам пришла помощь от артиллеристов, которые из тяжелых орудий произвели два демонстрационных выстрела. Снаряды разорвались над садом Блонье с оглушительным грохотом, и в рядах казаков, расположившихся там, началась паника.

Через некоторое время в Совет пришла уже третья по счету делегация, которая предложила Иоффе проследовать в думу для заключения «почетного мира». После переговоров все арестованные были освобождены, казачьи посты сняты, а части, участвовавшие в бою, выведены за город.

Впрочем, уже на следующее утро «Комитет» предпринял попытку захватить артиллерию, из-за которой было проиграно ночное сражение. Однако атаку казаков отбил караульный батальон в районе деревне Боровой. 14 ноября комиссар Галин покинул Смоленск, а казаки массово складывали оружие в обмен на обещанную демобилизацию. Сам автор указывает на то, что были и другие версии событий.

Так, Семен Ефимович Гальперин, лидер смоленских меньшевиков, возглавлявший в 1917 году городской Совет рабочих и солдатских депутатов, утверждает, что «Комитет спасения» заранее не планировал ликвидацию большевистского Совета, а лишь пытался при помощи отряда казаков, который остановился в Смоленске на отдых, навести порядок в городе и «дождаться решения общего вопроса о власти в стране».

Кроме того, Гальперин пишет, что по думе стреляли не из миномета, а из артиллерийской батареи, расположившейся за городом: «Все помещения думы были набиты людьми… Никто не знал, что надо предпринимать дальше, какой тактики держаться. Орудийная стрельба произвела смятение. Один из снарядов угодил в угол крыши думы, сорвал ее и разбил окна, а во дворе думы ранил несколько казаков. Второй снаряд упал на Благовещенской (ныне Б. Советская) улице».

По воспоминаниям Гальперина, именно он фактически спас город от разрушения, отправившись с представителем большевиков на переговоры с артиллеристами, правда, перед этим его едва не расстреляли: «Первым возник вопрос о том, что делать со мной - отпустить или расстрелять. Сторонников второго предложения было очень много. Я сел на стол, закурил папиросу и попросил слова. Помню только, как я, стараясь сохранить внешнее спокойствие, говорил о том, что гнев артиллеристов по существу справедлив, в думе действительно могут быть контрреволюционеры, но мирное население города ни в чем не повинно, поэтому они должны дать слово больше не стрелять».

Артиллеристы согласились установить перемирие на два часа, но с условием: в окруженном казаками Совете остался их депутат, и С. Е. Гальперин должен был найти его и привезти в расположение батареи: «Представитель артиллеристов оказался в Совете. С. С. Иоффе вызвался сопровождать нас в казармы батареи. Было начало 5-го часа утра. Отряд казаков к тому времени был снят с Блоньи распоряжением их полковника, недовольного своим вынужденным бездействием и всем ходом событий. А к 6 часам утра в здании думы уже не было ни души».

На этом активное противостояние закончилось. То, что победу в нем не сумела одержать ни одна из сторон, подтверждает тот факт, что через несколько дней в Смоленске был создан «Комитет общественной безопасности», в который вошли представители думы, Совета, военных и различных партий. Большевики в нем имели лишь незначительную долю. Впрочем, коалиционный орган власти просуществовал недолго, уже в декабре 1917-го его заменила советская власть.








Загрузка комментариев...
Читайте также
вчера, 22:33
Жулики звонили им под предлогами продления абонентского дого...
вчера, 21:37
Губернатор Смоленской области на своей странице поблагодарил...
вчера, 21:30
Новости партнеров