Фоторепортаж
Видео
В большом ящике с соломой было тепло. И холодными ночами, сжавшись в комочек, он глубже зарывался в золотистый ворох, затихал и ждал. Крыса всегда приходила в полночь. Она шуршала соломой совсем близко от его лица. Сначала Иван боялся крысы, потом привык к ней. И даже говорил с ней шепотом, называя ее Машкой. Они были вдвоем на скотном дворе. Да еще коровы мерно жевали жвачку и вздыхали.
Рано утром скотный двор оживал. Доярок было пятеро, все пожилые. Они жалели Ивана. Он безотказно выполнял нелегкую работу скотника, был молчалив, охотно помогал таскать тяжелые фляги с молоком. Доярки приносили ему то завернутый в бумагу блин, то пару вареных картофелин, а иной раз и кусочек сала, пахнущего чесноком. Тогда у Ивана был праздник.
Он сторонился деревенских мальчишек. Те смеялись над его худыми резиновыми сапогами, над вытертой белесой телогрейкой и костюмом с чужого плеча. Мальчишки ходили в школу, а Иван доучился только до пятого класса. Он умел читать и иногда под тусклым светом фонаря читал обрывок брошенной кем-то газеты. А однажды учительница, учившая Ивана еще в первом классе, подарила ему толстую книжку с картинками. Она называлась «Принц и нищий». Книжка очень понравилась Ивану, он читал ее вслух, и казалось, что крыса Машка внимательно слушает.
Ночью Ивану снился огромный дворец и он сам в роскошном наряде. Он стоял у окна с большим апельсином в руках, рядом с ним – рыжеволосая принцесса, похожая на одноклассницу Маринку, у ног копошилась довольная Машка. А за окном плакала и звала Ивана мама. Стража не пускала ее к сыну, а мать рвалась, расталкивая всех, и слезы катились по ее лицу, красивому, как в ту пору, когда она еще не пила и отец еще жил с ними.
- Мама! – отчаянно закричал Иван, распахивая большое окно. Он протянул к матери руки и …проснулся.
- Пьяная твоя мама, опять всю ночь гуляли с подругой. На что только пьют? – угрюмо бурчал его сменщик, тезка Иван Петрович. - На-ка, возьми, примерь, сын привез, а я уж стар для такой-то одежи…
Иван Петрович развернул сверток. В нем оказалась новенькая камуфляжная форма.
- Ты бы сходил домой, пристыдил мать. Сына из дома выжила, а сама пьет не просыхая.
Иван разглядывал обнову и молча ликовал. Ему так редко приходилось радоваться самому обыкновенному – шоколадке, книжке, новым башмакам. Отца он почти не помнил. А гости матери, приходя в дом, приносили с собой тяжелый запах перегара, крутой мат и безразличие к нему, сыну Марии. Он рос в их когда-то уютном, а ныне запущенном доме, дыша запахом сивухи и бедности, донашивая чужие обноски, попрекаемый каждым куском.
Его пытались забрать в детский дом. Мать плакала и ругалась со строгими очкастыми тетками. Она на время «завязывала», трезвела, в доме становилось чище и тише. Тогда Мария еще боялась потерять сына. Но он подрастал, Мария все больше спивалась и уже гнала «дурака и дармоеда» из дома. Пока Иван сам не устроился скотником и почти переселился в коровник.
Их небольшой дом стоял на улице Василисы Кожиной. Иван видел портрет этой самой Василисы в музее, куда их водили всем классом. Рыжая одноклассница Маринка тогда шепотом сказала Ване, что Василиса похожа на его маму. Такая же красивая. Василиса воевала с французами во время войны. Она вместе со своим отрядом била их. А мама Ивана однажды напилась и, схватив нож, попыталась ударить им отца. После того тот быстро собрался, уехал и больше не вернулся.
Иван еще долго ждал отца. Он ему снился – с корзиной грибов в руках. Всезнающая Маринка, которой Иван рассказал это, Уверенно объяснила, что грибы снятся к слезам, и лучше бы ему, Ване, не ждать батю, а самому ехать к нему. Все равно, Ваньке от его пьяной мамочки ни добра, ни ласки. Маринка уже не называла Марию красивой, как Василиса Кожина. И не приходила к ним домой. А потом Иван перестал ходить в школу. Не вынес насмешек одноклассников. Он терпел, когда они смеялись над его лохмотьями, его застенчивым взглядом исподлобья. Но он стали дразнить Ивана его пьяной мамой.
Он и сейчас стоял перед Иваном Петровичем с застенчивой улыбкой, которая не освещала хмурого лица, длиннорукий, несуразный. Стоял и молчал.
Домой Иван пошел через неделю. День выдался особенно холодным, и Иван вспомнил про теплую папкину куртку, которая лежала забытой в уголке старого шкафа и еще хранила запах одеколона и крепких сигарет. В ней Ивану будет тепло… А еще была суббота. По субботам из города, где она училась в техникуме, приезжала Маринка. И Иван надеялся увидеть ее. Может, она, увидев его, не отвернется? Поздоровается и улыбнется, поправив рыжую прядку…
Он почти каждую субботу, дождавшись вечернего автобуса, которым приезжала его бывшая одноклассница, прятался в сквере и оттуда с колотящимся сердцем следил, как Маринка шла, быстро и легко, а рыжие волосы ложились на плечи огненным облачком.
Еще не заходя в дом, Иван понял, что пришел зря. На скамеечке у крыльца, визгливо смеясь, сидела подруга матери. Ее обнимал пьяный мужик. Иван увидел, что женщина одета в папкину куртку. Он растерялся. Хотел закричать, сорвать куртку с плеч пьяно хихикающей бабенки. А вместо этого молча шагнул к крыльцу, вошел в дом.
Пьяная мать спала на засаленном диване. На столе остатки еды, захватанные стаканы, липкие даже на вид, посредине – буханка хлеба, в которую воткнут рукояткой вверх большой кухонный нож.
Он хотел есть, а потому, взяв нож, стал отрезать ломоть хлеба. За спиной раздалась пьяная ругань. Это, проводив ухажера, вернулась подруга матери. Пьяная баба кричала, что это она принесла хлеб, потому что живет здесь. А Ивану в доме нечего делать, пусть уходит! Она гнала Ивана из его дома.
За стенкой стояла его кровать, а за столом он когда-то учил уроки. На окошке розовым цветом цвела герань, которую он когда-то поливал…
Куртка отца соскользнула с округлых плеч пьяной бабы и упала на пол. Иван наклонился, поднял куртку, шагнул к порогу, чтоб уйти из дома, ставшего чужим. Женщина с криком вцепилась ему в волосы. Ивану было очень больно. И он взмахнул рукой, в которой все еще держал нож.
Очнулся Иван от крика матери – тонкого, отчаянного, страшного. Увидел ее белое лицо, дрожащие руки. Бросил нож, перешагнул через неподвижное тело, сбежал с крыльца.
В деревне рассказывали, что когда Иван пришел к участковому и рассказал о случившемся, тот ему не поверил. Но больше всего деревенские жители дивились тому, что когда поле суда Иван оказался в колонии, его мать Мария бросила пить. В один день. Теперь односельчане иногда видят ее с тяжелой сумкой. Мать едет на свидание к сыну.
Ее мальчик не скоро вернется домой. В те часы, когда Мария с Иваном остаются один на один, они не говорят о случившемся. Мария передает сыну приветы от односельчан, негромко перечисляет деревенские новости. Иван рассказывает о своем житье-бытье. И замолчав, вдруг тянется к матери и, уткнувшись в ее плечо, глухо роняет: «Прости меня, мама». Мария плачет, но выходит за глухие железные ворота без слез, со светлым, помолодевшим лицом.
Однажды Иван показал матери письмо. Из конверта выпала фотография. В стройной рыжеволосой красавице на снимке Мария с удивлением узнала соседскую девчонку Маринку.
В старом доме на улице Василисы Кожиной допоздна не гаснет свет. Достав тяжелый альбом с фотографиями, Мария подолгу сидит над ним, вглядываясь в родные лица еще молодого мужа, маленького сына.
По ночам Марии часто снится один и тот же сон. Ей снится дворец и в нем Иван в роскошном наряде. Он стоит у окна с большим апельсином в руках, рядом с ним – рыжеволосая принцесса, а у его ног копошится большая крыса. Иван играет с ней и смеясь, зовет крысу Машкой. Мария плачет и рвется к сыну. Стража не пускает ее, а Мария расталкивает всех, и слезы катятся по ее лицу, красивому, как прежде. А в сторонке грустно смотрит на них муж Марии с корзинкой грибов в руках.
Иван, сын Марии, вернется не скоро. Впрочем, может Мария и сама уедет из деревни, где так остро напоминает о себе прошлое.
Недавно она получила письмо. В нем отец Ивана звал Марию к себе, чтоб вместе дожидаться возвращения сына.
Рано утром скотный двор оживал. Доярок было пятеро, все пожилые. Они жалели Ивана. Он безотказно выполнял нелегкую работу скотника, был молчалив, охотно помогал таскать тяжелые фляги с молоком. Доярки приносили ему то завернутый в бумагу блин, то пару вареных картофелин, а иной раз и кусочек сала, пахнущего чесноком. Тогда у Ивана был праздник.
Он сторонился деревенских мальчишек. Те смеялись над его худыми резиновыми сапогами, над вытертой белесой телогрейкой и костюмом с чужого плеча. Мальчишки ходили в школу, а Иван доучился только до пятого класса. Он умел читать и иногда под тусклым светом фонаря читал обрывок брошенной кем-то газеты. А однажды учительница, учившая Ивана еще в первом классе, подарила ему толстую книжку с картинками. Она называлась «Принц и нищий». Книжка очень понравилась Ивану, он читал ее вслух, и казалось, что крыса Машка внимательно слушает.
Ночью Ивану снился огромный дворец и он сам в роскошном наряде. Он стоял у окна с большим апельсином в руках, рядом с ним – рыжеволосая принцесса, похожая на одноклассницу Маринку, у ног копошилась довольная Машка. А за окном плакала и звала Ивана мама. Стража не пускала ее к сыну, а мать рвалась, расталкивая всех, и слезы катились по ее лицу, красивому, как в ту пору, когда она еще не пила и отец еще жил с ними.
- Мама! – отчаянно закричал Иван, распахивая большое окно. Он протянул к матери руки и …проснулся.
- Пьяная твоя мама, опять всю ночь гуляли с подругой. На что только пьют? – угрюмо бурчал его сменщик, тезка Иван Петрович. - На-ка, возьми, примерь, сын привез, а я уж стар для такой-то одежи…
Иван Петрович развернул сверток. В нем оказалась новенькая камуфляжная форма.
- Ты бы сходил домой, пристыдил мать. Сына из дома выжила, а сама пьет не просыхая.
Иван разглядывал обнову и молча ликовал. Ему так редко приходилось радоваться самому обыкновенному – шоколадке, книжке, новым башмакам. Отца он почти не помнил. А гости матери, приходя в дом, приносили с собой тяжелый запах перегара, крутой мат и безразличие к нему, сыну Марии. Он рос в их когда-то уютном, а ныне запущенном доме, дыша запахом сивухи и бедности, донашивая чужие обноски, попрекаемый каждым куском.
Его пытались забрать в детский дом. Мать плакала и ругалась со строгими очкастыми тетками. Она на время «завязывала», трезвела, в доме становилось чище и тише. Тогда Мария еще боялась потерять сына. Но он подрастал, Мария все больше спивалась и уже гнала «дурака и дармоеда» из дома. Пока Иван сам не устроился скотником и почти переселился в коровник.
Их небольшой дом стоял на улице Василисы Кожиной. Иван видел портрет этой самой Василисы в музее, куда их водили всем классом. Рыжая одноклассница Маринка тогда шепотом сказала Ване, что Василиса похожа на его маму. Такая же красивая. Василиса воевала с французами во время войны. Она вместе со своим отрядом била их. А мама Ивана однажды напилась и, схватив нож, попыталась ударить им отца. После того тот быстро собрался, уехал и больше не вернулся.
Иван еще долго ждал отца. Он ему снился – с корзиной грибов в руках. Всезнающая Маринка, которой Иван рассказал это, Уверенно объяснила, что грибы снятся к слезам, и лучше бы ему, Ване, не ждать батю, а самому ехать к нему. Все равно, Ваньке от его пьяной мамочки ни добра, ни ласки. Маринка уже не называла Марию красивой, как Василиса Кожина. И не приходила к ним домой. А потом Иван перестал ходить в школу. Не вынес насмешек одноклассников. Он терпел, когда они смеялись над его лохмотьями, его застенчивым взглядом исподлобья. Но он стали дразнить Ивана его пьяной мамой.
Он и сейчас стоял перед Иваном Петровичем с застенчивой улыбкой, которая не освещала хмурого лица, длиннорукий, несуразный. Стоял и молчал.
Домой Иван пошел через неделю. День выдался особенно холодным, и Иван вспомнил про теплую папкину куртку, которая лежала забытой в уголке старого шкафа и еще хранила запах одеколона и крепких сигарет. В ней Ивану будет тепло… А еще была суббота. По субботам из города, где она училась в техникуме, приезжала Маринка. И Иван надеялся увидеть ее. Может, она, увидев его, не отвернется? Поздоровается и улыбнется, поправив рыжую прядку…
Он почти каждую субботу, дождавшись вечернего автобуса, которым приезжала его бывшая одноклассница, прятался в сквере и оттуда с колотящимся сердцем следил, как Маринка шла, быстро и легко, а рыжие волосы ложились на плечи огненным облачком.
Еще не заходя в дом, Иван понял, что пришел зря. На скамеечке у крыльца, визгливо смеясь, сидела подруга матери. Ее обнимал пьяный мужик. Иван увидел, что женщина одета в папкину куртку. Он растерялся. Хотел закричать, сорвать куртку с плеч пьяно хихикающей бабенки. А вместо этого молча шагнул к крыльцу, вошел в дом.
Пьяная мать спала на засаленном диване. На столе остатки еды, захватанные стаканы, липкие даже на вид, посредине – буханка хлеба, в которую воткнут рукояткой вверх большой кухонный нож.
Он хотел есть, а потому, взяв нож, стал отрезать ломоть хлеба. За спиной раздалась пьяная ругань. Это, проводив ухажера, вернулась подруга матери. Пьяная баба кричала, что это она принесла хлеб, потому что живет здесь. А Ивану в доме нечего делать, пусть уходит! Она гнала Ивана из его дома.
За стенкой стояла его кровать, а за столом он когда-то учил уроки. На окошке розовым цветом цвела герань, которую он когда-то поливал…
Куртка отца соскользнула с округлых плеч пьяной бабы и упала на пол. Иван наклонился, поднял куртку, шагнул к порогу, чтоб уйти из дома, ставшего чужим. Женщина с криком вцепилась ему в волосы. Ивану было очень больно. И он взмахнул рукой, в которой все еще держал нож.
Очнулся Иван от крика матери – тонкого, отчаянного, страшного. Увидел ее белое лицо, дрожащие руки. Бросил нож, перешагнул через неподвижное тело, сбежал с крыльца.
В деревне рассказывали, что когда Иван пришел к участковому и рассказал о случившемся, тот ему не поверил. Но больше всего деревенские жители дивились тому, что когда поле суда Иван оказался в колонии, его мать Мария бросила пить. В один день. Теперь односельчане иногда видят ее с тяжелой сумкой. Мать едет на свидание к сыну.
Ее мальчик не скоро вернется домой. В те часы, когда Мария с Иваном остаются один на один, они не говорят о случившемся. Мария передает сыну приветы от односельчан, негромко перечисляет деревенские новости. Иван рассказывает о своем житье-бытье. И замолчав, вдруг тянется к матери и, уткнувшись в ее плечо, глухо роняет: «Прости меня, мама». Мария плачет, но выходит за глухие железные ворота без слез, со светлым, помолодевшим лицом.
Однажды Иван показал матери письмо. Из конверта выпала фотография. В стройной рыжеволосой красавице на снимке Мария с удивлением узнала соседскую девчонку Маринку.
В старом доме на улице Василисы Кожиной допоздна не гаснет свет. Достав тяжелый альбом с фотографиями, Мария подолгу сидит над ним, вглядываясь в родные лица еще молодого мужа, маленького сына.
По ночам Марии часто снится один и тот же сон. Ей снится дворец и в нем Иван в роскошном наряде. Он стоит у окна с большим апельсином в руках, рядом с ним – рыжеволосая принцесса, а у его ног копошится большая крыса. Иван играет с ней и смеясь, зовет крысу Машкой. Мария плачет и рвется к сыну. Стража не пускает ее, а Мария расталкивает всех, и слезы катятся по ее лицу, красивому, как прежде. А в сторонке грустно смотрит на них муж Марии с корзинкой грибов в руках.
Иван, сын Марии, вернется не скоро. Впрочем, может Мария и сама уедет из деревни, где так остро напоминает о себе прошлое.
Недавно она получила письмо. В нем отец Ивана звал Марию к себе, чтоб вместе дожидаться возвращения сына.
Читайте нас в Телеграм
Читайте нас в Дзен
