Ушел Вилли Мельников. Человек, который открыл в себе космос...

Вилли Мельников – полиглот (владел, по одним данным, 105-ю языками, по другим, освоил 115 языков). Кем он только не был! Священник в миру, ученый – вирусолог, киноактер.  Номинант «Книги рекордов Гиннеса» и участник не менее доброй тысячи арт - проектов, автор ряда литературных стилей и визуально-поэтических жанров, а также разработчик собственной методики лечебной полиглоссии – лингвотерапии... Бессемнный участник программы Игоря Прокопенко «Территория заблуждений». Ученые два десятка лет бились над разгадкой феноменальных способностей Мельникова – обыкновенного человека, открывшего в себе космос.<br />
18 октября Мельников ушел из жизни. Как принято писать в некрологах, «после тяжелой болезни»…  Нет, не ушел. Растворился в космосе…<br />

«Тот, кто не знает, кроме родного языка, еще пару-тройку иностранных, наполовину слепоглухонемой, - не скрывал Вилли Мельников в интервью с журналистом «РП» в 2007 году. – Язык не нужно учить, его нужно чувствовать! Заучивание приводит к комплексам и психологическим «запечаткам». Изучать новые языки мешает установка – страх, и побороть его можно лишь желанием почувствовать и понять новый язык. Чем больше языков арендует мой белково-нуклеиновый субстрат, тем большее число языковых жабр вырастает на моем теле. Ощущаю их на тактильном уровне – как только появляются новые жабры, могу плавать еще в одном языке без скафандра. Я – «суперихтиандр», ныряющий в языки!»

«Мельников – фамилия – казус, грубый перевод со старошведского фамилии отца, полушведа - полуисландца, представляющий многоуровневый кроссвордный смыслостолб: «Мельник, на крыше мельницы которого птица свила гнездо и послужила ему счастливой приметой в жизни». Увы! Жизнь моих предков была полна лишений. Приезд в Москву осенью благословенного 1937 года стоил жизни моему деду, социал-демократу, который был тут же объявлен шведским шпионом… По паспорту я Виталий Робертович Мельников, в реальности – Вильфрид Роберт Сторквист. Родными считаю два языка – русский и шведский. Я заболел языками с детства…».

«Я родился… дважды. Второй раз – 22 ноября 1985 года. В этот день весь мой взвод погиб. Двенадцать человек… Я был тринадцатым – единственным, оставшимся в живых. Нас накрыло «пакистанскими чемоданами» - крупнокалиберными минами. В тот день я отчетливо понял, что смерти нет. Смерть – философская категория, и бояться ее – все равно что страшиться собственной тени. Я летал ТУДА, ТАМ безумно красиво… Возвращаться не хотелось. Улыбка Чеширского кота существует отдельно от самого кота, вот так и взгляд моих погибших товарищей жил независимо от уже несуществующих глаз этих людей! Я видел этот взгляд. Они меня вытолкнули: «Не время тебе…».

Из запредельности вернулся с перекроенным восприятием реальности. Контузия левой височной доли мозга (как биолог, знаю, что там расположены мозговые центры, которые ведают знаковыми структурами) открыла дверь в мир языков – меня настигло полиглотство! В измученном мозгу начали всплывать языки, о которых я понятия не имел. Проснулась феноменальная память, впоследствии давшая возможность изучать не только языки, но и вирусологию и астрофизику.

Странно, когда убеленные сединами специалисты отводят тебя в сторонку и говорят: «Вилли, мы не можем ортодоксальными методами определить, что с вами происходит. Давайте договоримся, что вас не существует».

Точки над расставила встреча с американскими психоневрологами на Международном фестивале современного искусства в Дании: «Парень, да у тебя «ченнелинг» - ты пробил канал в ноосферу».

«Священнослужительство – всего лишь одна из «веточек» «букета» моих профессий. Я не был последователем отца Александра Меня – мы просто дружили, общались на равных. Отец Александр прекрасно владел древнееврейским и древнегреческим, зато другие древние языки были ему недоступны, и мы взаимно обогащали друг друга. Именно он наставил меня на изучение древних апокрифов – потаенных сгустков историй, притч и забытой философии, что официальная каноническая церковь наименее склонна прощать. Быть может, и меня постигла бы судьба отца Александра – в мой адрес поступали угрозы о физической ликвидации, - если бы не мировая известность как лингвиста, поэта, художника-вирусолога…».

«Убежден, что в будущем языки будут назначать, как капли или таблетки. Лингвотерапию – лечение языками – практикую на добровольцах и друзьях. Депрессии сдаются без боя! Изучение языков – великий способ профилактики многих заболеваний. С помощью лингвотерапии можно будет лечить онкологию и бесплодие».

«Пожалуй, главным ключом к изучению языков является авторское видение мира, построенное на резком контрасте знаний. Весь мир для меня затекстован, и все его проявления я воспринимаю через текст – и трещины на асфальте, и игру теней на стене. Это один из важнейших источников моего творчества. Видимо, именно это и называл Борхес «письменами Бога»…