Хранитель времени Гавронов

Мы плохо знаем свою «предметную» историю и уже подзабыли ее недавние основы и смыслы. Возможный выход из ловушки потери памяти указывают подвижники, для которых она - не застывшие параграфы учебников, а осязаемая цепь судеб и событий. Такие, как ветеран МВД Дмитрий Гавронов.
Музеем под открытым небом сегодня трудно кого-то удивить, важны параллели: никакой «городской склад древностей» не дает посетителю такого ощущения прошлого в настоящем и резковатой прохладности мартовского утра. А еще «разбитого в хлам» проселка, протянувшегося через зеленое озимое поле.
Фиолетовая «Нива» выводит из минутного состояния задумчивости, призывая перестроиться на рабочую волну. Пять минут «дакара» - и мы попадаем в совершенное смешение эпох, где только хозяин чувствует себя легко и уверенно.
Мы - группка журналистов, приехавших своими глазами увидеть собранный и до известной степени восстановленный рукотворный кусочек прошлого, о котором что-то слышали и где-то читали. Он - Дмитрий Иванович Гавронов, человек неуемного темперамента, не сомневающийся в своих силах доводить начатые дела до конца.
Гавронов - местный, срочную службу проходил в Западной группе войск в Германии. После одной нештатной ситуации оказался в санатории Министерства обороны в Сочи, где задержался на пять лет: работал в городском комитете ВЛКСМ, серьезно занимался спортом.
В августе 1974-го в отпуске, на Смоленском железнодорожном вокзале, помог задержать нарушителя общественного порядка. Тогда ему и предложили работу в системе МВД. Согласился и оказался в ГАИ. Вначале в Смоленске, затем в Починке. Но как только появилась возможность, ушел в противопожарную службу, о чем впоследствии нисколько не жалел. Дослужился до подполковника, начальника отряда. А 1 сентября 1998 года вышел на пенсию и занялся делами районных ветеранских организаций МО и МВД. С местными ребятами организовал поисковый отряд «Патриот» и исходил с ними весь район вдоль и поперек. Устроил импровизированный музей из найденных и подаренных артефактов.
...При въезде на музейную площадку посетителей встречают четыре по своему знаковые вещи: камень-валун, беседка, колодец на месте источника, кирпичные развалины и ворота, за которыми пойменный луг и река Хмара.
Вот что рассказал Дмитрий Гавронов:
- Лет 25 назад мы с ребятами оказались в этом населенном пункте, называвшемся до 1937 года Анненское - в честь профессора земледелия, помещика Анненского. После 1937-го его переименовали в Костинское. Почему? Никто не знает. Когда походили, осмотрелись, то почувствовали что-то такое (делает движение пальцами) труднообъяснимое. Аура у места какая-то необыкновенная: здесь еще проживали две древние старушки, помнившие последнего помещика и то время. Что-то от них, что-то от других людей - так мы по крупицам узнавали информацию об этом месте, история которого оказалась весьма интересной.
До революции в Анненском (показывает на колодец) бил источник, стояла часовня и проживал монах-отшельник. К нему со всей округи приходили немощные и больные люди, лечиться молитвой и водой. После 1917 года священника не стало, и все пришло в запустение.

Чуть поодаль располагался двухэтажный помещичий дом. Опять же, по местным преданиям, уникальный по своей архитектуре. Его последний хозяин, перед тем как бежать, пообещал вернуться и все восстановить в прежнем виде после окончания смуты. Затем с управляющим спустился в подземный ход, добрался по нему до реки Хмары, сел в лодку с одним чемоданчиком и... пропал.
Во время войны и фашистской оккупации на месте часовни находился штаб немецкой тыловой части. Ближе к реке располагались продовольственный склад и полевая кухня. Их лет 20 назад нам с ребятами удалось раскопать.
Угадать в неясных очертаниях далекое и не очень прошлое этой округи - такое же трудновообразимое занятие, как и возвращение на историческую родину прежних хозяев поместья. Но есть валун - понятная всем точка отсчета будущего возрождения, стоит колодец - живая копия того источника, выстроена беседка - зона раздумий и успокоения. Есть серьезное желание, поддержанное многими построить часовню на прежнем, намоленном, месте.
А самым неожиданным экспонатом в этом любительском параде древностей оказался котел. Чугунный, литров на 300. Вот что говорит Дмитрий Иванович:
- Чугунный котел военной полевой кухни, изготовлен, судя по цифрам на его боках, в 1789 году. По местному преданию, принадлежал французской части, отступавшей в 1812 году от Смоленска и отдыхавшей некоторое время в имении. По каким-то причинам солдаты оставили его здесь, а сами отправились дальше на запад.
Я видел две последние цифры на его шершавых боковинах и готов поверить сказанному. Как и славному прошлому запущенного, поросшего бурьяном места. Тем более что запустение - это основное слово, характеризующее его сполна. Но более всего верю, когда Гавронов говорит о продолжении своего дела. Верю, потому что вижу, как энергия просто бурлит в движениях и повадках этого человека. Она чувствуется в его невысокой, ладной фигуре, вбитой в обязательный «камуфляж», в по-военному четкой, чуть торопливой тембральной речи, в обстоятельных ответах на заданные вопросы.
- Как часто здесь бываете?
- Почти каждый день. А вообще живу в Починке. Там дом, семья.
- Как вам нынешние школьники?
- Многого уже не знают: предметы быта, их названия и назначение. Рассказываю им о той жизни, как знаю ее сам и из услышанных и записанных бесед со старожилами. Я ведь с поисковым отрядом исходил свой и соседние районы. Встречался с людьми, собирал данные. Ребята вели летопись походов, дневники. Уже нет многих местных, с кем мы общались, да и тех населенных пунктов. Но в наших руках оказалась богатейшая информация, которой на много лет вперед хватит для изучения не только специалистам, но и любителям истории.
Мое мнение такое, что заниматься с ребятами историей Смоленщины просто необходимо. По нашей российской безалаберности столько всего уже утрачено... А когда школьники вживую соприкасаются с прошлым, то это, поверьте, действует на мозги лучше любого учебника...
Если подходить к описанному месту с какими-то усредненными критериями музейных площадок, то нужно сразу поворачиваться и уходить. И не музей это вовсе, а так, дачный участок в 50 соток, правда, с несколькими сотнями (!) экспонатов. Понятно, что все они находятся в «перемешанном» состоянии, разложены-расставлены-развешаны без всякого пиетета перед временем. На глазок. В предбаннике (рабочей, замечу, бани) притулились два старинных самогонных аппарата, разнокалиберные бочонки, домашние жернова для помола зерна, лапти, кнут, чесалка, весы-безмены, утюг, трепалка для льна, черпаки - все бог весть каких времен. Рядом, у дровника, покоятся разминированные снаряды Второй мировой, стоит большая, литров на 500, деревянная кадушка, обхваченная деревянными же обручами, и жернова - еще дореволюционных и советских времен.
А в самом дровнике - бутылки из немецкого склада, противогазы для людей и лошадей, всевозможные лампадки, винтовки без стволов, топоры, французские штыки, немецкие и русские каски, посуда люфтваффе, медальоны, ступа из цельного куска липы, чувычка - она же сапка для плетения лаптей, радиостанция и бюст Ленина. Здесь можно оказаться рядом с конными граблями и пожарной помпой, еще помнящими 300-летие Дома Романовых... И влюбиться в эту «анархическую» выставку предметов, гордо именуемую музеем.
Запись в журнале посетителей: «Дмитрий Иванович, спасибо за интересный рассказ. Мы рады встретиться с человеком неравнодушным, энтузиастом своего дела, продолжателем и собирателем нашей истории. Успехов в вашем нелегком деле! С благодарностью ученики Даньковской школы».