Станислав Любшин: «Доносы в ЦК на меня писала только теща!»

У каждого из нас свой Любшин. Для одних это мужественный разведчик из эпопеи «Щит и меч», для других - прораб Машков из фильма «Кин-дза-дза!», для третьих - Ильин из «Пяти вечеров», которого полжизни прождала из сталинских лагерей героиня Людмилы Гурченко... Станислава Любшина в пресс-клубе «Золотого Феникса» ждали с трепетом. А когда 80-летний артист вошел в зал гордой, уверенной походкой и поприветствовал корреспондентов, растерянные журналисты залепетали: «Здравствуйте». Станислав Андреевич не расслышал и обиделся: «А вот у нас в деревне всегда друг с другом здоровались!»
- Вы родились и выросли в деревне. Остались ли вы деревенским человеком?
- То, что сейчас происходит с русской деревней, - настоящая трагедия. Как это ни покажется парадоксальным, но на селе всегда было больше людей, умеющих трудиться, чем в городе. Ведь даже дворянство существовало в деревне! В городах они имели, говоря современным языком, «офис». А жили-то именно на лоне природы!
Мои детские годы проходили именно там. А какие персонажи нас окружали! Был такой дядя Вася - он как выпьет, так и ходит по деревне до четырех утра, поет. Голос - как у Лемешева! Он часто принимал «на грудь», поэтому его репертуар вся деревня изучила! А днем говорит: «Я такого не помню!» Он на самом деле очень добрым был, никогда никого не обижал... Я очень люблю рассказы Василия Макаровича Шукшина. Посмотрите, какие замечательные деревенские характеры он живописует! В городе таких не найти - слишком смазанные персонажи.
- Станислав Андреевич, а вы свои наблюдения как-нибудь использовали в работе?
- Я был режиссером в картине «Позови меня в даль светлую» по Шукшину. Когда мы с ним подружились, Василий Макарович дал мне сценарий. Я был обыкновенным актером и никакого отношения к режиссуре не имел. Но когда прочитал сценарий, был поражен героями, и мне захотелось показать их такими, какими их воспринимаю. И я пошел хлопотать в Госкино, чтобы снять фильм. Однако там отказали: по мнению властей, неудобного для них Шукшина было и так на экране слишком много. Тогда мы с Василием Макаровичем решили сделать радиоспектакль. Сам Шукшин должен был сыграть брата Груши. Но, как известно, он со съемок Бондарчука так и не приехал... И тогда я попросил исполнить эту роль Михаила Ульянова. Мы сделали радиоспектакль. Извините, сейчас буду хвалиться: его купили многие страны! Самое удивительное, что в этом списке была Англия! Когда братские страны транслируют русский спектакль - это понятно, но как Шукшина можно было без потерь перевести на английский? Но это произошло. Тут же очнулись сотрудники Госкино. Они услышали спектакль и попросили меня возобновить съемки фильма. Картина имела огромный успех и даже была премирована на международном кинофестивале в ФРГ. Об этом я узнал по «Голосу Америки» и сразу же позвонил в министерство: «Что это - империалистическая пропаганда или правда?» - «Да, правда...» Я обрадовался: «Тогда мне можно поехать за премией!» - «А мы все уже без вас получили».
Мне, Ульянову и Федосеевой-Шукшиной дали из этих денег только по 35 рублей, по тем временам большие деньги - можно было сходить в ресторан. И когда я гулял с девушкой по проспекту, а мимо проносился «Мерседес», я тыкал в него пальцем: «Вот этот «Мерседес» я подарил государству от чистого сердца!» А когда следом несся еще один: «А вот этот - от всей души!» После этого меня пригласили в жюри одного международного конкурса кино. В советскую делегацию входили министры и один актер - я. Главный редактор журнала «Штерн» устроил пресс-конференцию и неожиданно спросил меня: «Станислав, как ты распорядился премией?» Там присутствовали я и министр кино. Я говорю, показывая на соседа: «А вот он ее отобрал!» Было два переводчика - немецкий и советский. Наш замолчал, а немец меня спросил: «Станислав, если я сейчас не переведу - моя карьера кончилась, а если переведу - у тебя будут проблемы. Что будем делать?» Я: «Переводи». Когда он перевел, наш министр стал белым-белым и сказал: «Камера ведь не его, пленка не его, государство ему образование дало». - «Но он же режиссер?» - «Он». - «А премия режиссеру?» - «Да». - «Так почему отобрали? Мы же режиссеру давали премию!» Министр покрутился на стуле и тихо спросил меня: «Зачем ты сказал?» А я громко ему ответил: «А зачем ты отобрал?»
В итоге мы перестали общаться. И когда меня приглашали за границу, в Министерстве культуры СССР отвечали: Любшин занят либо болеет.
Однажды мне позвонили напрямую, из Праги: «Станислав, неужели ты все хвораешь?» Я удивился: «За последний год у меня даже насморка не было...»
- А страдать от зависти коллег приходилось?
- На меня доносы никто не писал. Хотя нет, однажды было - написала теща.

- «Мой зять украл машину дров»?
- Именно так. «Вы воровали бревна?» - спрашивают. Я говорю: «Нет!» Мне: «Идите, свободны... пока!» А кроме нее, больше никто не додумывался до таких поступков: кто завидовал - знаю, догадывался. Когда я после болезни вернулся в коллектив, люди, с которыми я дружил, выпивал, так помрачнели, когда увидели, что Любшин еще ходит... Но я не злюсь. Когда кто-то ко мне плохо относится, я думаю, что он или ничего не понимает, или передо мной злой человек. Бог его простит.
- А в «Кин-дза-дза» Данелия позволял вам импровизировать?
- Это была очень трудная работа. Я пытался докопаться, выдуманы ли персонажи. А Данелия очень сердился. Я ведь играл строителя. И с этой стороны мне было легко - в молодости я закончил кислородно-сварочный техникум. Съемки в Туркмении из-за жары стали очень тяжелыми. Однажды в городе нефтяников жители попросили организовать встречу с артистами. Мы приехали туда прямо в съемочных костюмах. Зал был переполнен - в основном это были женщины с высокими прическами. От жары по их щекам растекалась тушь. Они ждали не нас с Леоновым, а любимого артиста Яковлева. «Юрий Васильевич, скажите, пожалуйста, как вы работаете над ролью?» - спрашивают. Он отвечал минут по 40. Слезы дам становились еще крупнее и падали на их светлые платья. Но женщины терпели из-за любви к артисту Яковлеву. Был еще один комичный случай. Однажды на какой-то пленум к нам приехали секретари комсомола и партии. Мы жили на втором этаже, а секретари со своими водителями, как привилегированные, чуть выше. Мы все ходили там в трусах и майках - жара! Леонов носил трусы с 20-м номером, которые ему подарили футболисты в Бразилии. А тут как раз транслировали футбол, а телевизор был один, поэтому огромной толпой мы сгрудились возле него. Леонов не мог нормально сидеть, он всегда свой большой живот клал на стол. Посмотрели мы футбол и ушли спать. А наутро обнаружилось, что у Леонова нет ни костюма, ни нижнего белья, ни часов - кто-то украл. Остались только трусы сборной Бразилии. Пострадали и работники партии: в комнату к одному секретарю, пока он спал, залезли через форточку. Первым делом подняли на ноги милицию. Сотрудники... взяли отпечатки пальцев у работников киногруппы: у Данелия, Яковлева и у меня. У Леонова брать не стали, потому что он пострадавший. Я не выдержал: «Данелия 30 лет снимает Леонова! Что же, он в эту ночь изловчился и украл его трусы?» - «Это наша работа. Не надо так шутить!» А там ведь лагеря недалеко. Спросили у заключенных: «Вы артистов грабили?» - «Нет. Артистов мы не грабим. Мы их уважаем. А некоторых даже любим». Пока милиция искала преступников, Леонов ходил по городу в игровом костюме, потому что другой одежды не было, а наши вещи ему не подходили. Мы со съемок приезжали в два часа ночи, а там как раз самая прохлада, поэтому детей выпускали погулять. А они бегали вслед за Леоновым и кричали: «Винни-Пух!» Вот что значит народная любовь! Милиционеры нас вызывали, накрывали стол, который ломился от яств, и задавали странные вопросы: «Господа актеры, ваши творческие планы?» А мы ждали, когда нам вернут нашу одежду. «Когда трусы принесут?» - спрашивали. Они руками разводили: «Ищем!» И вот через полгода, уже в Москве, Леонову звонок: «Вы не могли бы прилететь к нам опознать, ваши ли вещи мы нашли?» Он, конечно, не полетел: «Пусть кто-нибудь другой носит!»
- Вы упомянули, что раньше очень сильно болели (семь лет назад актер лежал в коме. - Прим. автора). Что помогло вам выжить?
- Когда я просыпаюсь, то каждый раз думаю: «Как хорошо, что вижу этот мир!» Я снимался в одном фильме и из-за неправильного использования финансовых средств съемки «заморозили». Ждал возобновления работы и поэтому откладывал операцию на глазах. Однажды вышел на мхатовскую сцену в спектакле «Немного нежности» и вместо своей партнерши Ольги Яковлевой на расстоянии вытянутой руки различил только ее силуэт... После этого просил Бога только об одном: «Господи, помоги мне! Отпусти мне как можно больше времени на все мои дела!» Я хорошо помню момент, когда в первый раз заговорил после болезни. В моей палате стоял телевизор, по которому... показали мультфильм про Винни-Пуха с озвучкой Евгения Леонова. Ко мне уже вернулось сознание, но я еще не говорил. И вдруг на экране медвежонка стали кусать пчелы. И тогда я произнес свою первую фразу: «Ай-я-яй!» У моей кровати собрался целый консилиум врачей: «Если вы заговорили, то скоро и пойдете!» Так оно и случилось. Не зря мой герой в фильме «Пять вечеров» восклицает: «Чем старше человек, тем оптимистичнее он смотрит на жизнь, ибо лучшее всегда впереди!»