Отобедать в Лондоне, поужинать в Париже, проснуться на Кубе…

Корреспондент «РП» провела один день с оперуполномоченным Заднепровского РОВД.
Мы познакомились душной июньской ночью у меня дома. Я попала в беду, а он был при исполнении служебных обязанностей. Все закончилось хорошо - он помог мне, оставив в воспоминаниях о себе обаятельную улыбку и усталые добрые глаза. Второй раз мы столкнулись со старшим лейтенантом Евгением Коротковым случайно. Тогда он читал Пушкина и цитировал Шекспира. Я, честно признаться, приятно удивилась. Как максимум, подумалось мне, он хороший человек, как минимум - профессионал. Но в любом случае - лишь колесико в этом крупногабаритном механизме под названием «полиция».
Чтобы провести один день с полицейским, пришлось идти на жертвы: шпильки поменять на кроссовки, красное пальто - на невзрачную куртку, вынуть серьги из ушей, а волосы собрать в тугой хвост. Но самое сложное - молчать. Можно только слушать и наблюдать.
- В нашей жизни нет ничего интересного, - предупреждает меня Евгений. - Я далеко не Рембо. Историй про то, как я выползал из горящего танка и выводил какие-то слова кровью на спине убитого товарища под свистом пуль, ты не услышишь.
Я киваю. Реальные будни оперов мало напоминают полицейские сериалы с зуботычинами и перестрелками. Впрочем, сходство с актерами у них все-таки есть - руки сильные, глаза умные.
- Я всегда хотел стать военным - как отец. Пошел работать пожарным, - откровенничает Женя. - Мне с детства нравилось, что на этих людей, когда случается беда, смотрят как на последнюю надежду. И вот ты выходишь из огня с ребенком на руках... А завтра эти люди, которые молили тебя о спасении, подают иск - за то, что не успел спасти их имущество. Я проработал там семь лет и ушел в полицию.
- Каждому человеку бывает в этой жизни за что-то стыдно. У тебя такое случалось?
- За преступников бывает стыдно. Вот недавно жулика брали. Долго искали - четыре дня. Пришли «на адрес». Жена его нас даже на порог не пустила, сказала, что уже год мужа не видела. Стали уходить - смотрим, мужчина какой-то у лифта жмется, судорожно на кнопку нажимает. Попросили предоставить документы. Он пальцем в дверь этой квартиры тычет - там, говорит, паспорт, к знакомой забегал и оставил... Заходим - все увешено их свадебными фотографиями, женщина, естественно, оказалась его супругой. Забрали. Жена его потом несколько дней с детьми ходила к нам - рыдала, спрашивала, как же теперь ей одной воспитать трех малышей? Плохими, конечно, выходим мы - вроде как кормильца из семьи забрали. Уколы жалости бывают. Летом поступило заявление - жена обвиняет мужа в том, что он ее избил. Справка о черепно-мозговой травме прилагается. Дело было так - он пришел с работы выпивший. На следующее утро она его на кухне усадила, завтраком кормить стала, а заодно кровушку попивать, пилить - мол, как это так. Он мне потом чуть ли не со слезами на глазах рассказывал: «Она еще и пиво на моих глазах в умывальник вылила! А мне так с похмелья было плохо! Я не знал, как ее успокоить, вот за сковородку и схватился!» Ничего, помирились...
Вибрирует сотовый. Оперуполномоченный угукает в трубку как филин, а потом отвечает на мой пытливый взгляд:
- Из больницы на Покровке сбежал мальчик. Его поместили на время - пока готовятся документы для лишения прав его родителей. Но ничего, найдем. Сбегают, как правило, домой - обратно к пьющей маме или папе-наркоману.
Наш дальнейший путь определен этим звонком - мы едем в городскую больницу. Здесь три таких случая за прошедшую неделю. Двое сафоновских подростков сбежали весьма оригинальным способом - один ушел из больницы в носках и бахилах, другой спустился на улицу со второго этажа по простыне. Правда, когда точно это произошло, медицинский персонал вспомнить не может. А вот 15-летнюю Лизу мы нашли в палате - пару дней назад она сбежала отсюда и сама же вернулась. Вопрос о том, в каком классе она учится, ставит ее в тупик: «Я не помню, в каком году я последний раз ходила в школу». По словам девушки, несколько дней назад позвонила мама и сказала, что ей плохо с сердцем. Лиза предупредила медперсонал, что отлучится на час, но ей ответили: «Можешь не возвращаться. Мы подадим заявление в полицию». И свое обещание сдержали. Совсем недавно маму Лизы лишили родительских прав из-за пристрастия к алкоголю. На прощание Лиза просит у полицейского сигарету. Оперуполномоченный категорически мотает головой.
Мы возвращаемся на Колхозную площадь. Идем обедать к ларьку с пирогами, чебуреками и прочей снедью. Женя пьет кофе «три в одном» и поглощает две сосиски в тесте. Причем одновременно - так быстрее. За столиком нас трое: он, я и воробей. Пернатый заинтересованно наклоняет голову и в качестве вознаграждения за умение ждать получает свои крошки. За нашей спиной, у бывшего кинотеатра «Красный партизан», одно из самых злачных мест Колхозки - обитель бомжей.
Мы ищем гражданина Белоруссии, который находится в федеральном розыске. По некоторым данным, мужчина бомжует в Смоленске. Но сегодня здесь пусто. Совершаем маленькое «турне» по Заднепровскому рынку - шагаем мимо скучающих продавцов и мужчин, которые возят на тележках фруктовый товар. Спускаемся по набережной вниз - под мостом о чем-то жарко спорят два бомжа. Но «нашего» среди них нет. Я говорю, что разочарована...
- Да? И что же ты видела, пока мы шли? - Евгений начинает «закипать». - Заметила на углу бомжей, копавшихся в углу за рыночными контейнерами? А двух мужчин, которые грузили огромный черный мешок, похожий по конфигурации на труп? Хорошо, что проверил...
Мои глаза непроизвольно округляются, и я виновато молчу.
- Вот представь, что мы ищем его, - Женя тыкает пальцем в бронзовую фигуру Кутузова. - Только постамент - это квартира. А человек затаился в ней, как этот памятник. Мы стоим у его подъезда час, два, сутки... И нет в этом ожидании никакой романтики.
- Когда же ты домой попадешь?
- Ты знаешь, когда закончится этот снег? Вот и я не знаю, когда вернусь в свою квартиру. Может быть, сегодня, а может - завтра. Возможно, меня вообще отправят в командировку. Куда-нибудь на Кавказ. Для такого случая я для родных легенду придумал: мол, в связи с грядущей Олимпиадой еду охранять Сочи.
Такая жизнь в режиме «нон-стоп» не каждому по душе. Наверное, поэтому у большинства оперуполномоченных нет семьи. Ведь любой женщине нужны внимание и общение - чтобы обнял, поцеловал, жил интересами ребенка, не забывал про день свадьбы тещи с тестем, как можно чаще дарил цветы...
- Я ухожу из дома, когда не рассвело, и возвращаюсь после полуночи. Не каждая сможет это вытерпеть. Но я не жалуюсь. И работу менять не собираюсь. Конечно, женщина-мечта есть: верная, преданная, понимающая, хотелось бы, чтобы мои интересы стали ее. Вот у нас сотрудник в отделе есть - его жена без него спать не ложится, в какое бы время он ни пришел. И кушать ему среди ночи готовит. Вот это - мечта.
- А о чем еще мечтаешь?
- Отобедать в Лондоне, поужинать в Париже. Ну а проснуться на Кубе.

Мы уходим. Я оглядываюсь на Кутузова - кажется, он улыбается...
Редакция «Рабочего пути» поздравляет всех сотрудников внутренних дел с наступающим профессиональным праздником. Желаем вам служебных успехов, звонкого достатка, преданной полицейской дружбы и теплого семейного очага.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ
За девять месяцев 2012 года раскрыто почти 9, 5 тысячи преступлений.
Раскрываемость преступлений в нашем регионе выше, чем в среднем по России и ЦФО: убийства - 96% (по России - 89%);
умышленное причинение тяжкого вреда здоровью - 94,5% (по России - 87%);
разбойные нападения - 80% (по России - 70%);
грабежи - 58% (по России - 52%);
кражи - 52% (по России - 41%),
в том числе квартир - 70% (по России - 48%) и транспортных средств - 43% (по России - 20%).