Перекрестки судьбы: Вещие сны Ангелины Маклецовой

- Я только что вернулась домой, ездила регистрироваться на «Лыжню России». Организаторы, когда увидели мой паспорт, оторопели: «1923 год рождения? И вы еще на лыжах?»
А потом обращается уже ко мне:
- Что же вы стоите, как будто онемели? Проходите на кухню. Сейчас будем гонять чаи...

Рецепт ее молодости
В углу прихожей - лыжи, поэтому чай мы пьем недолго. Ангелине Игнатьевне Маклецовой еще нужно успеть в Реадовку - покататься. На столе она раскладывает пасьянс из фотографий, свидетелей прошлого. Вот ее первый снимок - здесь она на фронте в 1944-м. А недавно прислали фотографии из Кремля - в Георгиевском зале фронтовая медсестра Маклецова дает наказы Медведеву и Путину.
- Рецепт вечной молодости? - переспрашивает она. - Спорт и ежедневные обливания. Закаливаться меня учили японки: нужно оставить ведро воды на всю лунную ночь под открытым небом, чтобы она зарядилась энергией. А утром обливаться.
Сегодня Ангелина Игнатьевна - практически прима смоленской сцены. В свои 88 она поет и лихо отплясывает в известном ансамбле «Боевые подруги». Принимает активное участие в работе Смоленского отделения Союза пенсионеров России. А передо мной Ангелина Игнатьевна разворачивает театр одного актера и почему-то читает отрывок из «Анны Карениной». На самом деле в жизни Ангелины Маклецовой было страстей побольше, чем в судьбе толстовской героини...
- Я помню себя лет с пяти, - говорит Ангелина Игнатьевна. - Мы жили на хуторе в Орловской области. Что такое игрушки, не знали. Я, маленькая, ходила в сад, собирала яблоки и бережно их сортировала по ящикам. А потом обходила куриные гнезда и складывала яйца в корзину. Помню, что мама варила в огромном тазу похлебку и ставила его на стол. Мы садились вокруг и хлебали кушанье ложками. На одну большую семью из 20 человек у нас было три коровы. Органы НКВД посчитали, что это слишком много. Мне было семь, когда отца объявили кулаком и всех нас выслали в Вологду. Очень хорошо помню этот долгий путь в теплушках. На остановках конвоиры кричали нам, чтобы мы не смели далеко отходить от вагонов, иначе будут расстреливать. И не бросали слов на ветер - те, кто осмеливался сделать несколько лишних шагов, действительно погибали от пуль. В Вологде нас поселили в церковь. Нар было много - под самую колокольню. Дети плакали, просили есть, взрослые стонали от боли... Кормили нас один раз в сутки - давали поварешку похлебки и кусочек хлеба. Руки мы мыли на улице, натирая их снегом. Люди умирали как на конвейере - ежедневно из церкви выносили завернутые в тряпки трупы.
В тот год смерть унесла с собой жизни матери, троих братьев и сестры Ангелины.
- А потом нас вернули на родину. Знаешь, как выживали? Собирали мох, мяли его, смешивали с мукой и пекли из этой массы блины. А еще ели конский щавель... В колхозе работали не покладая рук. А потом было общее собрание, на котором постановили, что нас с отцом нужно выселить в Карелию. Мы жили в тайге, в палатке, недалеко от лагеря политзаключенных. Там сидела политическая элита, которая организовала для детишек школу. Преподавал у нас немец из Поволжья, профессор Диль. Однажды, осенью 1937 года, мы пришли на занятия, а Диля нет - его расстреляли. Но только благодаря его урокам я смогла через год поступить в фельдшерско-акушерскую школу. Финская кампания была тогда в самом разгаре, поэтому я смогла не только учиться, но и работать санитаркой.
Сон первый. Коршуны
- В июне 1941-го мне приснился вещий сон. Будто бы летят два огромных коршуна - один со стороны Финляндии, а другой - от Ленинграда. И сошлись они в смертном бою. Я от ужаса онемела, распереживалась: кто же победит? Весь народ на улицу высыпал наблюдать за схваткой. Помню, что победил наш коршун, а вражеский ухнул под мост. На этом я и проснулась. Взглянула на часы - 4 утра, это было 22 июня. Побежала на улицу к сторожихе.Она меня выслушала и говорит: «Деточка, будет война. Видишь, как солнце на рассвете горит? В последний раз оно так горело в 1917 году». А в 11 часов к нам подлетел парень из врачебной школы: «Девчонки, собирайтесь на построение! Война началась!»

Студентам выдали справки, что они могут работать медсестрами, и отправили на фронт. Смерть опять была слишком близко - раненые поступали в полевой госпиталь огромными партиями, они корчились в судорогах, мучились от агонии...
Ангелина не только выхаживала бойцов, но и стала на фронте незаменимым донором - у нее была первая группа, в то время она считалась универсальной и переливалась практически всем.
- Помню, что как-то привезли к нам капитана, не подававшего никаких признаков жизни. Кровь моя его из этого состояния вывела - щеки порозовели, он пришел в себя. А после операции был безутешен: кричал, что не поедет в тыл, рвался на передовую и жаждал мстить врагу - его родителей расстреляли, а жену с ребенком отправили в Германию. Хирургом у нас была очень мудрая женщина - она распорядилась задержать его на несколько дней, а потом уговорила Александра (так звали капитана) отправиться в эвакогоспиталь.
Через несколько часов недалеко от госпиталя наши солдаты нашли машину капитана, а в кабине, на руле, висели его окоченевшие руки... Видимо, фашисты бросились наперерез машине, но добровольно капитан не захотел из нее выходить, поэтому ему отрубили руки. Так мы узнали, что враг где-то рядом...
Получилось, что она вытащила капитана с того света, а он не дал погибнуть всему госпиталю... В 1943-м под Торопцом Ангелина Игнатьевна, как донор, спасла еще одну жизнь. Привезли бойца в очень тяжелом состоянии, без сознания, с множественными переломами и большой потерей крови.
- Пока шло переливание, я за ним наблюдала - он очень долго лежал без движения, а потом вдруг открыл глаза. Я как в них глянула, так сразу и поняла, что пропала. Они были такие красивые!
Крови было отдано слишком много - фронтовой медсестре посоветовали отдохнуть и поднабраться сил. А через несколько дней ей шепнули: «На тебя мечтает взглянуть тот, кому ты спасла жизнь!»
- Я сначала идти не хотела, но подруги уговорили. Захожу в палату, а он мне с порога: «Меня зовут Василий. У меня только братья, сестер нет. Давай ты будешь моей сестричкой?»
Она согласилась, выходила его, проводила в эвакогоспиталь и с нетерпением стала ждать писем. А писал он ей каждый день...
Сон второй. Черная собака
- И вдруг мне опять снится сон. Будто бы я еду в поезде и он останавливается. Народ из него выбегает, а я не могу - у моих ног лежит огромный черный пес с лицом моего «братишки» и не дает мне пройти.
Победу Ангелина встретила в Румынии. Но война для нее не закончилась, ее отправили на Дальний Восток. Длинный путь лежал через Читу. Там и встретились вновь Василий с Ангелиной. Он немного похлопотал за нее, и невесту демобилизовали. Поженились они через неделю. Но Ангелине Игнатьевне не подходил климат, стало пошаливать сердце, и врачи посоветовали Маклецовым поменять место жительства - переехать в более теплые края. В 1960-м они перебрались в Смоленск, к друзьям, и остались тут жить. Здесь она вырастила сыновей, внуков и правнуков. Здесь же похоронила мужа - еще в 1977-м. Больше замуж не выходила...