Как солдаты Победы на Смоленщине квартиры отвоевывают

Несется вскачь по холмам загнанной крестьянской сивкой Старая Смоленская дорога.
 То вверх машину подбросит, глаза от нестерпимой весенней сини слепит, то с верблюжьего горба закованной в рваные асфальтовые заплаты тверди вниз летишь – аж дух захватывает, будто на «американских горках» катишься. Только вот радости от скоростного заморского аттракциона, заброшенного  на скудную на веселье русскую почву, нет никакой.
Стоит оторваться от серой ленты, пронизывающей холмы Кардымовского района, и посмотреть окрест – душа кровью обливается. Вокруг - белое безмолвие. И безлюдье. Разве что мелькнет за окном пара покосившихся серых домишек да кривых сараюшек-развалюшек.  Все стежки-дорожки заметены, и нет ни единого намека на человеческую жизнь. Ни звонкого собачьего лая, ни утробного мычанья коров.  
Счастье, если случится деревня – домов двадцать, разбросанных в пустоте полей. И, как символ надежды вымирающим селянам на жизнь духовную, что на небесах, золоченый купол церквушки - новодела. Только ходить в нее на службы, кресты класть да в печальные очи святых изливать счастье-тоску стало некому… В одном только Соловьевском сельском поселении 13 населенных пунктов, из них в четырех – Городке, Раскосах, Репухово и, как ни горько это звучит, в Новой жизни никто не живет. Рухнул колхоз, вот и затух огонек в деревнях. 
Доживают здесь свой век старики да глубокие старухи. Солдаты Победы. В каких отвратительных условиях живут победители, лучше не говорить. В разваливающихся хибарах с удобствами на улице, без газа и воды, телефона, отдавшие многочисленному потомству квартиры в Смоленске или райцентре, и приехавшие в село умирать. 

Старая фронтовичка воюет… с печкой и колодцем

В гости к фронтовичке Александре Ивановне Григорьевой в деревню Федурново Кардымовского района журналисты «РП» нагрянули по поручению Смоленской Общественной палаты. Приехали в гости, чтобы рассказать о непростом житье-бытье победительницы - женщины, что в горестные военные годы вытягивала с того света раненых солдатиков в полевых госпиталях у самой линии фронта. И сегодня жизнь ветерана Александры Григорьевой – сплошная борьба. «Так жить нельзя!» - в один голос заявили представители Общественной палаты. Забыв про свои 84 года и инвалидность, она вынуждена колоть дрова, таскать воду ведрами и… забивать войлоком щели в разваливающемся прямо  на глазах деревенском домишке, который построил ее прапрадед 150 лет назад.         
- Ой, да я 30 лет так живу, - бодро взмахивает сухонькой ручкой баба Шура. – Ну, разве что здоровье стало подводить. Лет десять назад вы меня и не узнали бы – я ж активистка, председатель Совета ветеранов Первомайского сельского поселения, помогаю людям, чем могу. Шестеро их у меня – в Титково один подопечный, да в Вачково пятеро. До сих пою в ансамбле «Надежда», сцена – единственная моя отдушина. Всю мою жизнь пела я о любви, и строила  свою жизнь по законам этого высокого чувства. Вот и не перестаю радовать людей выступлениями: прическу накручу, на каблучок встану. Ну-ка, попробуй меня бабушкой назвать!       
Как бы не храбрилась-бодрилась Александра Ивановна, но серый платок унылой деревенской жизни ложится на ее плечи каждое утро. Сегодня Александра Ивановна воюет не с фрицами, а с развалюхой-печкой, заслонка которой держится на честном слове. Кирпичи просели, обрушились, сквозь щели дрова видать! Каждая растопка печи может закончиться для стариков Григорьевых трагически – угореть можно запросто. Но пока бабе Шуре и ее мужу, Владимиру Ивановичу удается остаться в живых. Бог есть на свете! 
Запастись водой – целая проблема.
- Хорошая у нас водичка, дистиллированной ее зову, - смеется Александра Ивановна. – Сын бочку из города привез, так я снега наношу - у печки снежок быстро тает! Воплощаю в жизнь советы Малахова! А колодца у нас нет. Три года назад хотели жителей Федурнова (а у нас тут и десяти человек с грехом пополам не наберется) колодец вырыть, но до ума дело так и не довели. В том году чистили – все равно грязь течет, потому что одного кольца не хватает. Сэкономили, видать? Как завижу в Кардымове главу, так сразу петь начинаю: «Колодец, колодец, дай воды напиться!» А он глаза опустит, и мимо идет…
 

Судьба щедро одарила коренную смолянку из деревеньки Федурново суровыми испытаниями, которые не всякий крепкий мужик выдержит. «Эх, юность моя сгорела в огне…» - тяжко вздыхает Александра Ивановна Григорьева, и глаза ее затуманиваются. Нет-нет, да и смахнет предательскую слезу… Дороги войны увели семнадцатилетнюю девчонку в кровавую даль в 1943 году после освобождения Кардымовского района. Шура записалась добровольцем в действующую армию и была приписана к эвакуационному госпиталю.  
Не хочется в тысячный раз повторять, насколько горька была бездонная чаша страданий, выпитая ими до дна. В полевых госпиталях-то боролись за жизнь самых тяжелых раненых. Безуспешно пытались спасти сгоревших танкистов, ослепших летчиков, контуженных пехотинцев без рук и ног, - мальчиков, которые и усов сроду не брили…
Шура попала в самое сердце ада:
- Как мы выдержали все это, не знаю. Каждый день на наших глазах умирали десятки бойцов, койка не успевала остыть – бросали новых, которые  тоже не успевали увидеть рассвет. Врачи оперировали по 24 часа в сутки. От физического истощения и перенапряжения падали в обморок, никаких душевных сил не хватало. И чувств не было – выжженная пустыня. Берешь отрезанную ступню, словно головешку какую, и бросаешь в ведро… А ведь это живое было, понимаете? Для меня война так и осталась тяжелой, грязной, кровавой работой. А мы не щадили себя, хоть и мечтали о любви, счастье. Будущем, которого  нас могли лишить в любую секунду.
Но не сумели фрицы выжечь зеленую травку в сердце юной Шурочки, она нашла для себя отдушину в чудовищном водовороте эвакогоспиталя – писала письма солдатикам, и получались те весточки на родимую сторонушку задушевными, радостными, с частушками и шутками-прибаутками. А еще пела звонким девичьим голоском трогательные песни про «Землянку», «Катюшу» и «Синий платочек»…   И песни те были спасительным лекарством, заживляли тяжелые раны, помогали переносить невыносимые тяготы. 
Озорную девчушку с лучистыми глазами полюбили за искренность, исцеляющую доброту, что творила порой настоящие чудеса. Когда безнадежный больной, на которого махнули рукой,  услышав песню, вставал благодаря Шурочке на ноги…   Многие товарки-санитарки Александры обрели свое счастье в госпитале, а Шура всем на удивленье – нет...
Война не закончилась для нее 9 мая. Забросила Шуру на Дальний Восток, воевать с японцем, и только в 1946 году она вернулась на Смоленщину.
 

Премьер-министр России Владимир Путин пообещал обеспечить к 65-летию Победы   всех ветеранов, нуждающихся в улучшении жилищных условий, достойным жильем. До майских торжеств осталось полтора месяца, а фронтовичка Григорьева, родившаяся в дореволюционной конуре,  проводит в ней с мужем последние годы своей жизни. Ходит с молотком, присаживает перекошенные двери, чтоб последнее тепло не выходило, и экономит на готовке. Не потому, что денег нет, ветеранская пенсия  хорошая, - бережет газ. На газовых баллонах не накошеваришься!    
- Сейчас много говорят о программе обеспечения ветеранов Великой Отечественной войны жильем, - сокрушается Александра Ивановна. – И до меня ход дошел. А что толку? Стали к нам наведываться разные комиссии, а результата нет. Что это за организация такая – БТИ?  Транспорта у них нет, все расходы по доставке специалистов легли на стариков.  Сначала БТИ определило износ дома на 70 процентов, в другой раз – на 68. Так неужто наша избушка на курьих ножках молодеет? Ох, боюсь я, что и с новым жильем выйдет такая же грустная история, как с машиной.
В 2004 году Александра Ивановна, как ветеран и инвалид, решила пройти медицинскую комиссию и стать на очередь на машину.  Тогда юркую «Оку» всем фронтовикам поголовно давали. Но только не Григорьевой: «Руки-ноги есть? Так зачем вам тогда машина?»  Григорьеву гложет обида – ведь она искусству вождения еще в 60-х годах научилась, когда на заводе «Измеритель» работала:
- Мое имя в книге «Солдаты Победы» внесено, а что толку?  Лежала я как-то в госпитале, так была там бодрая старушка, до самого Медведева дошла. Я только подивилась: «Какая проворная!» И выбила себе квартиру. Вот как на деле, а не на бумаге наши ветераны себе жилье отвоевывают!

На днях еще один казус в ветеранской биографии Григорьевой приключился.
- В январе позвонила Валентина Викторовна Мацкевич, председатель Кардымовского Совета ветеранов: «Поедешь на парад, который 9 Мая состоится на Красной площади?» - «О чем разговор!»  Сняли мерки для пошива мундира, а потом и говорят: «Извините, мест для вас в Москве нет, да и с деньгами проблема… Выбирайте парад в Вязьме, Ельне или Смоленске». Что ж, только руками развела. И на том спасибо, что юбилейную медаль к 65-летию Великой Победы дали. Не забыли старую фронтовичку.  

 

Но есть у Александры Ивановны есть то, над чем крючкотворы и бюрократы не властны. Вернувшись с Дальнего Востока на родную Смоленщину, Шура встретила на танцах в Васильеве Володю. Ох и хорош был Владимир Григорьев, когда играл на заливистой гармони! И не смог пройти мимо белокурой хохотушки, красавицы-фронтовички. Так и сладилось, крепкая у них семья получилась, счастливая. Двое детей, трое правнуков и долгая жизнь вместе.
В прошлом году Григорьевы отпраздновали Бриллиантовую свадьбу.
- Сейчас мы нуждаемся друг в друге едва ли не сильнее, чем в молодости, - улыбается Александра Ивановна. – Я не представляю себе жизни без Володи.  Он перенес два инфаркта, передвигается с трудом, но я-то помню, каким он парнем был! И вижу его молодым, полным сил и надежд.
А жилье? Бог с ним, с жильем. Если есть на свете справедливость, поможет «Единая Россия», так и новая квартира  будет!