Каждое утро Нонна Алексеевна и Борис Петрович Боровиковы с ужасом думают, смогут ли они сегодня дойти до колонки, чтобы принести ведро воды. Ведь Борис Петрович - бывший малолетний узник и инвалид I группы, частично парализованный. Вдобавок прошлой зимой сломал ногу, когда по гололеду шел от колонки. Так что выходит - вся надежда на жену, которая тоже чувствует себя не лучшим образом.
Были бы здоровье да деньги, Боровиковы сами смогли бы провести водопровод в свой дом, однако двум пожилым людям приходится ждать милости от властей: то ли снесут их дом по 2-му Рославльскому переулку, 17а, в Смоленске, то ли нет. К слову сказать, дом этот построен в 1947 году и сейчас больше похож на сарай.
А водопровод... Десятилетие назад им обещали провести. С тех пор накопилась ни одна папка бумаг, подписанных первыми лицами города, а воз и ныне там. Что будет, если в одно совсем не прекрасное утро Боровиковы не смогут пойти за водой к колонке?
Борис Петрович, в малолетстве познавший тяготы фашистской неволи, с горечью говорит: \"Даже немцы в войну ко мне относились лучше. Письмо что ли им написать, чтобы помогли?\".
Были бы здоровье да деньги, Боровиковы сами смогли бы провести водопровод в свой дом, однако двум пожилым людям приходится ждать милости от властей: то ли снесут их дом по 2-му Рославльскому переулку, 17а, в Смоленске, то ли нет. К слову сказать, дом этот построен в 1947 году и сейчас больше похож на сарай.
А водопровод... Десятилетие назад им обещали провести. С тех пор накопилась ни одна папка бумаг, подписанных первыми лицами города, а воз и ныне там. Что будет, если в одно совсем не прекрасное утро Боровиковы не смогут пойти за водой к колонке?
Борис Петрович, в малолетстве познавший тяготы фашистской неволи, с горечью говорит: \"Даже немцы в войну ко мне относились лучше. Письмо что ли им написать, чтобы помогли?\".