Беженцы из Донецка: «Не гоните нас!»

Ежедневные сводки событий на Украине: новости с пометкой «молния» об обстрелах и жертвах, поток беженцев из соседнего государства, война и слезы... Люди устали. На сайте «Рабочего пути» к фоторепортажу, посвященному прибытию 400 человек с юго-востока Украины, всего один комментарий о «здоровых лбах», которым «в ополчение слабо было пойти». Но есть и другие смоляне. Корреспондент «РП» побывал в гостях у Сергея и Татьяны Колодяжных, которые разместили у себя в доме семью беженцев из Донецка.
Ирина Викторовна и Евгений Михайлович просят не называть их фамилии и ни в коем случае не фотографировать: в Донецке остались родители, дети и внук. На момент нашей встречи в прошлый четверг они уже три дня жили у Колодяжных, которых теперь считают новыми членами своей семьи. Здесь тишина, еда и крыша над головой. Долгими летними вечерами и ночами они вспоминают все пережитые ужасы.
- Мы терпели до последнего. Но когда снаряды начали взрываться в 3 километрах от нашего дома, решились: надо бежать! Это было 16 июля. За считанные часы побросали в сумки все, что попалось под руку, какую-то одежду, документы, лекарства. Потом начались поиски перевозчика, который доставил бы нас к российской границе. Хорошо еще, что сбережения были. Мы отдали водителю последние деньги - по 7 тысяч рублей за каждого. На Украине, где несколько месяцев не платят зарплаты и пенсии, это баснословная сумма, - рассказывает Евгений Михайлович.
Так, лишившись всего, семья почти на месяц попала в палаточный лагерь «Донецкий» в Ростовской области. Супруги все ждали, когда же группу отсюда отправят в Смоленск или Брянск. Увы, беженцев увозили в Волгоград и Воронеж. Отправиться с ними в южные регионы России Евгений Михайлович и Ирина Викторовна не могли - жаркий климат окончательно «доконал» бы главу семейства, инвалида по онкологии.
Мешает спать... тишина
В комнату входит Ирина Викторовна. Она извиняется за своего 68-летнего мужа, которому от волнения трудно говорить, и сама продолжает рассказывать о жизни в лагере. Ирина встречала автобусы из Донецка, помогала размещать приехавших стариков, женщин и детей. Бывало, в три часа утра бегала по территории в поисках памперсов для грудничков или дополнительных одеял.
- Сначала в лагере, рассчитанном на 1 тыс. беженцев, было 400 человек, потом 600. А за одну ночь, когда начали бомбить Луганск, нас стало уже больше 2 тыс. И это только те, кого поставили на питание. Сколько земляков оставалось за пределами переполненного лагеря, даже не знаю, - вспоминает Ирина Викторовна.
Но труднее всего стало, когда заканчивались медикаменты и средства гигиены: спасатели просто не успевали их подвозить.
- Менее чем за месяц в нашем приюте были и похороны, и преждевременные роды. Не обходилось без душераздирающих историй: людям нужно было выплеснуть накопившееся внутри горе, - продолжает моя собеседница. - Никогда не забуду рассказ женщины из Луганска, которой посчастливилось убежать с сыном прямо из-под дула автоматов нацгвардейцев. За помощь ополченцам их приговорили к расстрелу. Пока ее муж по приказу вооруженных молодчиков копал могилы себе и своей семье, почти все каратели ушли за свидетелями. В этот момент женщина и рванула огородами с ребенком на руках. Наведывались в лагерь и ополченцы. Многие из них - с ранами: кто-то лишился руки или ноги, у кого-то живот распорот осколками. Их лечили, отмывали, кормили. Но были и радостные моменты. Например, весь лагерь ликовал, когда восьмилетнему Ярославу, не ходившему с рождения из-за какой-то болезни, спасатели привезли инвалидную коляску. Мальчишка впервые в жизни смог передвигаться сам. Он смеялся, и, глядя на его счастье, мы все улыбались в ответ.
Ирина Викторовна признается: эти картины она не забудет никогда. И сейчас она просыпается по ночам и подолгу не может уснуть из-за звенящей в ушах тишины, не нарушаемой обстрелами и голосами замученных войной людей. А она снова начинает плакать, впервые за последний месяц.

5 августа в лагерь приехала большая делегация духовенства. Подойдя к одному из батюшек, Ирина Викторовна попросила помочь перебраться в Смоленск. А 9 августа они с супругом уже ехали на поезде в наш город. В Смоленской епархии приняли семью как родную. Отец Павел познакомил беженцев с четой Колодяжных. Теперь Сергей Александрович и Татьяна Олеговна помогают постояльцам ходить по всем инстанциям - становиться на учет в поликлинике, заполнять бумаги в УФМС, писать обращения в областную администрацию с просьбами выделить средства хотя бы на питание.
- Если бы мы приехали в Смоленск в составе организованной группы, которая недавно прибыла на вокзал, то решить все эти вопросы было бы гораздо проще. Но наше здоровье настолько подорвали бегство и жизнь в палатке, что мы ходим с трудом, - говорит Ирина Викторовна. - Но как только мы в прямом смысле слова встанем на ноги, возьмемся за дело. С 15 лет я работала на камвольно-прядильной фабрике оператором модульных аппаратов, в последние годы переквалифицировалась в бухгалтеры. Надеюсь, мне удастся найти работу.
«Понаехали!»
Все это время Ирина Викторовна и Евгений Михайлович волновались за близких, которым не удалось выбраться из Донецка. Автобусы с беглецами из-за обстрелов нацгварии постоянно разворачивают назад.
- Вчера удалось связаться по Интернету с родными. Говорили долго, узнали, что они живы-здоровы. От сердца хоть немного отлегло. Моя тетя все благодарила Сергея с Татьяной, которые нас приютили. Всех добрых слов в русском и украинском языках не хватит, чтобы выразить нашу им признательность! Могу только просить Бога, чтобы он берег Сережу и его семью, - признается Ирина.
На минуту взгляд моей собеседницы затуманивается, на глазах выступают слезы. А затем...
- Когда мы, обтрепанные, голодные и уставшие, вышли на перрон железнодорожного вокзала, первое, что услышали, была фраза «Понаехали! Своих бомжей хватает. Выметайтесь обратно!», - всхлипывает женщина. - Пожалуйста, напишите в своей газете, чтобы нас не гнали. Мы не от хорошей жизни сюда приехали и не претендуем на ваши квартиры и деньги.
- Это произошло в Смоленске? - спрашиваю я.
Ответа не последовало, женщина заплакала и лишь махнула рукой.