«Как живешь, полуостров?». Смоляне несколько десятилетий ждут ремонта дороги

Решение суда есть. А дороги в распутицу как не было, так и нет…

4 сентября прошлого года Гагаринский районный суд вынес решение обустроить автомобильную дорогу к деревне Подвязье. Этой новостью местные живут почти год: дороги до сих пор нет.

«Решения суда выбивают нас из колеи, - еще весной заявил районной газете один из депутатов. - В деревне Подвязье, по-моему, остались только дачники. И когда дачник требует построить ему дорогу за 4 млн рублей, а у нас коренные жители массы населенных пунктов в районе не имеют подъезда весной и осенью, - этого я не могу понять».

Москвичка Светлана Силантьева тут же выслала депутату письмо-приглашение: «Я, мать четверых детей, младшему из которых 5 месяцев, хочу пригласить вас к нам в деревню - познакомиться с людьми: с теми, кто там живет, и с теми, кто приезжает на дачный период. Да, я с детишками обитаю в Подвязье только летом, и то если есть проезд. Неужели вы думаете, что моим детям не хочется приезжать каждые выходные и на все каникулы, включая зимние? Это только мечта. Мои дети рвутся в деревню. Им хочется обустраивать родное место, а младшим - дышать свежим воздухом и набираться сил. Но как быть, если кто-то из малышей заболел? «Скорая» не проедет, есть риск…

Наши соседи Илья и Тамара живут круглый год в своем доме. Прошлым летом привезли бабушку в Подвязье, а вывезти осенью не смогли… Бабушка - уроженка Подвязья, бывший узник концлагеря. Может быть, вы слышали о двух старушках, которые живут в деревне всю жизнь? В бездорожье им помогают все, кто может пробраться в Подвязье с продуктами и лекарствами. Разве бабушки не заслужили на старости лет пожить по-человечески?

Уже более 20 лет здесь живет семья фермеров: муж, жена и дочь. Да, прописаны они в Гагарине, но трудиться есть возможность в деревне, чтобы кормить качественными продуктами городских жителей - молочком, творожком, овощами… Ведь в городе не всегда работу найдешь.

Я могла бы вам о многих написать, кто живет в деревне Подвязье круглый год, а кто об этом страстно мечтает. Почему? Да потому, что любят кусочек своей земли и хотели бы его развивать, дать ему новую жизнь. Приезжайте, будем рады вас встретить!»

Депутат так и не приехал. Зато приехали мы…

Володя

Владимиру Борисовичу Лашину недавно исполнилось 60, но для односельчан он по-прежнему Володя. Может, потому что помнят его еще здесь ребенком, а может, потому что он все так же бегает по деревне босиком до самых осенних холодов и ездит на велосипеде. Вроде бы был тут, а уже и след простыл - улетел на своем двухколесном транспорте

В прошлом Володя - преподаватель математики и теоретической механики Московского горного института, а сейчас пенсионер. В 1998 году он решил, что хочет жить в лесу, и начал высаживать деревья - березы, ели, сосны, вязы... За 20 лет действительно вырос лес - до самой реки.

«Зачем вам это нужно?» - спрашиваю я.

Володя хитро щурится: «Да потому что очень хочу, чтобы наша деревня Подвязье носила такое название из-за того, что здесь растут вязы, а не потому что вязнут трактора».

Баба Клава

Клавдия Сергеевна Осипова сидит в голубой сорочке на краешке дивана и болтает ногами. Время будто бы остановилось в ее доме: часы не тикают, в потемневших рамах прячутся снимки пращуров, в банках из-под маргарина, популярного в 90-е годы, растут герани. Много красно-огненных гераней. Я сижу напротив трельяжа, и мне кажется, что в зеркале вижу не себя, а какую-то чужую женщину.

Ни на один мой вопрос хозяйка ответить не может. Минут 10 она рассказывает про давление, подружек и соседей Чайкиных…

Володя, который привел нас сюда, пытается остановить словесный поток, но безуспешно - баба Клава и его не слышит. Через десять минут мы встаем и направляемся к выходу.

«Не уходите! Вы из-за дороги приехали?»

Я останавливаюсь, ошарашенная пониманием, что баба Клава совсем не глухая. Или не совсем глухая.

«Ах, вам про дорогу! Сейчас, подождите! - она будто бы настраивается на нужную волну. - Автолавки нет. Сказали: «Не будем к вам ездить, народу у вас мало…» Мы остались на бобах. А я что, не заслужила, чтобы мне кусок хлеба привезли? Я пошла работать после войны, мне 12 лет было… Я и грабельками, и ломом, и топором, и сеялкой… И коров доила, и за плугом ходила… А сейчас встать не могу…»

Баба Клава опирается на костыль, пытается встать на одну ногу. Костыль выскальзывает у нее из рук и с грохотом падает. Она остается сидеть на диване и плакать, всхлипывая.

«Володя, - чуть успокоившись, она кивает на Лашина, - дай бог ему здоровья, привезет хлеба на неделю. Нам и хватает! Миленькие… Закройте ворота с той стороны на кольцо…»

Копалкин

Юрий Владимирович Копалкин хоть и живет в Гагарине, но считается старостой деревни Подвязье. Именно он ведет переписку с чиновниками, судами и прокуратурой.

«Дорогу нам еще в 80-х годах обещали, - рассказывает он. - Сейчас, спустя 30 лет, просто лопнуло терпение. В этот раз нам вроде бы удалось повлиять на ситуацию. Появилась надежда, что дорога все-таки будет».

«Вы видели обращение депутата?»

«Слышал».

«И как вам?»

«Мало ли кто что сказал. У нас на руках есть решение суда. Его контролирует прокуратура. Деньги выделены. Сначала объявили тендер на семь миллионов, потом понизили до пяти. Затем и вовсе отменили. На сегодняшний день, когда надо строить, у нас опять конкурсы, тендеры… Если строительство начнут в октябре-ноябре, то грош ему цена. Деревня-то у нас на полуострове находится, с трех сторон вода… Четыре раза мы сами собирали деньги, чтобы отсыпать дорогу. За последние годы - я специально посчитал - привезли сюда 93 «КамАЗа» песка! Сам я здесь с 1989 года…»

Я вспоминаю разговор с Володей...

«Потому что здесь места красивые?»

«Причем тут это? В то время, извините, жить на голодный желудок было не очень. 90-е-то годы… Все выкручивались за счет дач, выращивали картошку и закладывали сады. А у меня двое детей, сами понимаете… Сейчас уже это место родное. В апреле и ноябре прихожу в Подвязье пешком, потому что больше ни на какой технике сюда не проедешь… Специально купил «Ниву». Были б деньги - взял бы трактор. Потому что каждый год все равно застреваю… Нас уже можно на ралли выпускать: «Париж - Дакар»! С нашим-то опытом преодоления бездорожья…»

Паня

Прасковье Михайловне Семеновой скоро исполнится 92 года. Высокая, статная, почти не сгорбленная от тяжести забот (хотя у нее их больше всех в деревне!), лицо украшено красивой сеткой морщин. Видит плохо - даже на расстоянии вытянутой руки никого не узнает. Зато слышит отменно. Односельчане уважают ее и зовут просто - Паня. В каждом доме я обязательно слышу: «Паня сказала», «Надо у Пани спросить - она точно знает». «Всю жизнь здесь живу, - Паня не прочь поговорить со мной и усаживает на скамеечку возле своего дома. - В Подвязье всегда на лошадях ездили. Я первый раз машину увидела, когда в город поехала. Это уже после войны было».

«Сколько ж вы ехали на лошади до Гжатска? Полдня?»

«Да почему ж? Смотря какая лошадь. Часа три. Мы с хозяином держали поросят и ездили их продавать на гжатский базар. Потом все, кто помоложе, стали уезжать в Москву, а мы остались… В 80-х годах моего хозяина - тракториста и комбайнера – начальство уговаривало переехать в Златоустово. Потому что Подвязье маленькое стало, неперспективное, как тогда считали… Но он ни в какую. Неправда, что при Советском Союзе не было у нас дороги. Какая-никакая, а была. Колхозники попашут поля и сделают ровную дорогу. И так каждый год. А потом речку подняли, поля не сеются, все развалилось, ничего у нас не осталось. И дороги нет. И даже автолавки. Хоть подыхай с голоду».

Пару лет назад, рассказывают односельчане, Паня «учудила». В Подвязье приехала комиссия из смоленских и гагаринских чиновников - точнее, приплыла по реке – на лодках. Гости первым делом к Пане зашли: расспросить, как ей живется, есть ли жалобы. Она не на шутку испугалась - подумала, что за ней из дома престарелых явились. Руками замахала: «Замечательно живу! Ничего мне надо!» Выдохнула, только когда за гостями калитка захлопнулась. А потом оказалось, что гости приезжали узнать о дороге…

Шаталовы и Света Кругликова

У Володи «Нива» вишневая, у Копалкина - зеленая, у фермеров - бежевая. А у Шаталовых целых две - серебристая и синяя.

«Я та самая Тамара Шаталова, которая прошлым летом привезла сюда свою старенькую маму, а вывезти не смогла, - грустно говорит мне хозяйка деревянного зеленого дома. – В прошлом году мама упала, ушибла руку и слегла. Врачи разводили руками: вроде бы перелома нет, но больше она не встала. Так и лежит, скрючившись. Ей 92 года. В начале войны фашисты угнали ее из Подвязья на работы в Гжатск. Когда она бесследно пропала, родители подумали, что дочери нет в живых. Она вернулась спустя три года – после освобождения из Освенцима. Рассказывала, что читала молитву «Живые в помощи». Только это ее и спасло: когда она убежала из лагеря, ее не убили, а просто вернули. Всю жизнь она была на снотворных, почти не кушала. Потому что в лагере дала себе установку: «Пить нельзя, есть нельзя, спать - тоже»…»

Тамара Шаталова замолкает. Она сидит на крыльце бани со своей подругой Светой Кругликовой. Возле их ног трется полосатый кот.

«Раньше мы в Подвязье только на теплый период заезжали. Старались в марте – по морозу, когда проехать можно. А выезжали в октябре - с первыми холодами».

Подруга Тамары, Света Кругликова, делится со мной секретами хозяйства: «Если положить хлеб в морозильник, то его неделю можно есть. А зимой мы буханку на веранду выносим».

«Автолавка, вон, застряла один раз, сказала: больше к вам не поедем! - вторит ей Тамара. - Теперь мы если едем в Гагарин, сразу 30 буханок хлеба берем - на всю деревню».

«Страшно мне, - вдруг грустно говорит Света. - Я с давлением мучаюсь, когда-нибудь и «скорая» ко мне не доедет…»

«Недавно Свете плохо было, и я ее на своей машине из деревни вывозил, - вдруг подает голос Илья Шаталов. Оказывается, он все это время был здесь, в огороде. - «Скорая помощь» стояла на большой дороге. Дальше не проехала. Просто не смогла».

«Знаете, когда мы прочитали в районной газете реплику депутата, нас это возмутило, - признается Тамара. - Что значит «дачник»? Как это? А если раньше я полгода здесь жила, а полгода в Москве, то кто я? Я, которая родилась в Подвязье? Тоже дачник?»

Светлана

«Земля пахнет родителями», - сказал мне кто-то в Подвязье. Не сказал, а повторил фразу классика Платонова.

Слова эти я пойму чуть позже, когда заночую у Светланы Силантьевой. Черный небосвод разомкнется, проглянут звезды, засветит луна, и ночь сделается похожей на картину Куинджи.

Когда маленькая полугодовалая дочка хозяйки заснет, Светлана заварит мне богородицкую траву и расскажет свою историю.

«Я родилась и выросла в украинском городе Николаев. Там окончила институт и вышла замуж. В начале 90-х годов мы с мужем приехали погостить к родственникам в Москву и неожиданно остались там навсегда. В 2000-м у нас родился долгожданный сын Ярослав. Я к тому времени работала редактором передачи на «России-1», и мальчику на несколько дней в неделю нужна была няня. Няню нашли быстро: ее звали Ирина Михайловна, она была из Подвязья. Мы часто у нее гостили. Помню, первый раз, в 2005 году, приплыли из Златоустова на лодках - тут вообще не было дороги. Все заболочено, лягушки квакают… Ирина Михайловна встречала нас на берегу с резиновыми сапогами. Но после яркой и благоустроенной Москвы нам в глуши неожиданно понравилось. Ярославчик мучился головными болями – у него было большое внутричерепное давление. Мы лечили его у разных докторов, но все без толку. А когда приехали сюда, то он сразу прекрасно себя почувствовал. Стал хорошо кушать, у него даже щечки порозовели. Ему так понравилось в деревне, что мы решили купить заброшенный дом. Вызвали участкового и главу сельской администрации: чтобы войти туда по закону. Приплыли с ними на лодке. Помню, глава сказала: «Мне бы миллионы давали, я бы в это Подвязье ни за что не поехала!» Я только улыбнулась. Главное, чтобы Ярославчику нравилось. Воздух тут хороший, травы лечебные… И вот входим мы в этот заброшенный дом, милиционер освещает фонариком старую печь, и я вдруг замечаю, что на ней приколочена табличка - крышка от посылки. А на ней адрес: Украина, город Николаев и улица - соседняя с той, где живут мои родители. Представляете? Мы стали обустраивать домик и в конце концов оформили в собственность.

В 2010 году разобрали старую печь и поставили новую - испугались за ребенка: Ярослав любил поковыряться в огоньках палочкой... Но в тот год до Подвязья мы так и не доехали: сыну неожиданно стало плохо. Он обычно был против того, чтобы я вызывала врачей, но в тот раз головная боль была такой сильной, что он закричал: «Мама, звони в скорую!» Доктора ехали почему-то очень долго - полтора часа. Еще столько же они везли его в больницу. Врач в «Морозовке» сказал: «Мы его спасем! Сейчас сделаем операцию, и все будет хорошо!» Я упала перед ним на колени. Но чуда не произошло...

Медсестра вышла и буднично сказала: «У вас еще есть дети? Придется родить…» Диагноз ему поставили уже после смерти: «врожденная аневризма в районе мозжечка».

Мне тогда уже исполнилось 46 лет, и я просто не представляла, как жить дальше. Вся моя жизнь была подчинена распорядку сына: в свои 10 лет Ярослав играл на фортепиано и писал музыку, учил французский, любил театр...

Я с головой ушла в работу, а мужа спасало только Подвязье, потому что его очень любил Ярославчик. И неважно было, какая погода на дворе - у вас ведь на Смоленщине часто бывает холодное дождливое лето, надо надевать сапоги и ходить в куртке… Ярославчик любил смотреть на звезды и мечтал, что мы обязательно купим телескоп.

А потом его резко не стало. Я даже на работе перестала испытывать радость от своего труда. Неделю прожила в одном монастыре, а когда вернулась, записалась в школу приемных родителей при Марфо-Мариинской обители.

В Екатеринбурге мы взяли двух братьев - Максика и Лешку. Одному было 10, другому - 11. На Урале мальчишек плохо кормили, они питались булками, мяса почти не ели, поэтому в Подвязье им понравилось. Я брала у соседей деревенские яйца. Они капризничали: «Мы их есть не будем! У них плохие желтки! Они желтые!» - «А какие они должны быть?» - «Синие!» Им же в детском доме давали только вареные яйца… Сейчас Максиму - 18, Алексею - 17. Старший учится в колледже, младший - в медицинском классе. Недавно у нас появились еще Гоша и Лиза. Старшие мальчики выросли в Подвязье и не признают никаких курортов. Максим хочет построить здесь баню своими руками. Обижается, когда я кого-то нанимаю: «Мама, ты что, они не так сделают!» Он уже дорожку после строителей перекладывал, поправлял за ними трубу у колонки… Может сам поставить дверь и окно. И не надо ни о чем просить, ничему специально учить. В этом и есть заслуга Подвязья. Давайте спать, Маша?»

Я отворачиваюсь к окну, в котором мерцают звезды. Ярослав был прав: вот бы сюда телескоп. И дорогу…

Фото Виктории Малий.