Смоленский Джек Лондон

На часах 11 утра. Мы с геодезистом-топографом, исследователем Средней Азии, членом Союза писателей и Русского географического общества России, художником, хранителем музея смолян-первопроходцев сидим в кафе. Александр Крячун почти 40 лет проработал в изыскательских и поисковых экспедициях, истоптав более 120 пар кирзовых сапог. Писателем стал уже в зрелые годы, когда понял: не писать нельзя. Герои его произведений живут жизнью автора, для которого столом был планшет с картами, крышей над головой - полог палатки, а рабочим кабинетом - Средняя Азия от хребтов Тянь-Шаня и Памира до соленых песков Аралкума. 

Александр Дмитриевич рассказал журналисту «РП» о том, что подтолкнуло изыскателя-полевика стать писателем, исследователем жизни смолян-первопроходцев - Пржевальского, Козлова и Четыркина, почему он уверен в существовании снежного человека и зачем открывает тайны имен озер и рек, на расшифровке которых другие исследователи уже «поставили крест».

Открывая произведения Александра Крячуна, погружаешься в мир, который кажется далеким и фантастическим. На деле же перед нами реальные места, где бывал автор в годы, как он говорит, своей «бродяжнической» работы. Благодаря его открывшемуся писательскому таланту, емкому, лаконичному и натуралистичному языку мы можем живо представить самобытную жизнь народов Средней Азии; таинственные явления в «зонах безжизненности» Мойынкумов и Туюка; загадочные озера Мерцбахера, Сары-Челек и Жаш-Коль; новоявленную пустыню Аралкум, появившуюся на месте погибшего Аральского моря; встречу с самым кровожадным хищником Памира красным волком; среднеазиатские полюса, где холоднее, чем в Антарктиде, и города, сотворенные богом Эолом.

- С 1968 по 2002 год я работал в экспедициях в республиках Советского Союза: Киргизии, Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, Туркмении, а также в приграничных районах Афганистана, Пакистана и Китая. Когда пришлось покидать Среднюю Азию, уехал вначале в Санкт-Петербург, где трудился более десяти лет, занимаясь строительством объектов, реставрацией монастырей и старинных зданий. 

Там же написал рассказ и отправил в журнал «Литературный Кыргызстан». Так в 2005 году было напечатано мое первое произведение «Быль о Серой Вдове», основанное на реальных событиях. Это меня вдохновило, и понеслось… Почти в каждом номере «Литературного Кыргызстана» начали публиковаться мои рассказы. В 2011 году в Санкт-Петербурге вышла первая книга «Оцепенение». Следующая - «Записки последнего топографа планеты» - была издана в Смоленске, как и «Тропа», за которую мне было присвоено звание «Писатель года-2014» и, согласно условиям премии «Серебряное перо России», затем выпущена книга «Время отлета птиц».

- Да. Правда, художественного образования у меня нет. Рисовать учился сам. Как к этому пришел, описано в повести «Главная работа». Рисовал, чтобы оставить в памяти определенные места. 

Фотоаппараты в то время были слишком громоздки для рюкзака, где учитывался каждый грамм груза. Много набросков осталось и в полевых журналах, и на случайных листках. В итоге дошло даже до персональных выставок, которые проходили в Бишкеке и Смоленске. 

Последняя была организована в Центре культуры на улице Тенишевой в октябре 2016-го. Следующий вернисаж намечен на осень 2018 года в библиотеке имени Твардовского. Сейчас помогаю некоторым нашим писателям и поэтам, делаю иллюстрации к их книгам.

- С детства моим кумиром был Николай Пржевальский. Родился я в Ферганской долине и уже  классе в четвертом, когда ходили с товарищами в ближайшие горы, говорил: «Мы идем по тем местам, где проходил Пржевальский!» Впоследствии, работая в экспедициях, уже точно знал, где проходил Николай Михайлович, и старался запомнить все, будто предчувствуя: придет время, и я на его родине возглавлю музей смолян-первопроходцев. Когда в 2014 году меня принимали в Союз писателей, я познакомился с Нелли Никаноровной Кравклис - писателем и краеведом, открывшей для России новое имя, соратника Петра Кузьмича Козлова - Сергея Сильвестровича Четыркина. Она сразу рассказала мне о своей работе по увековечению имен смолян-путешественников и пригласила в музей, который только был создан и находился на улице Дзержинского. 

Все экспонаты, которые собирал в пустынях и горах, я перенес в музей, дополнил экспозицию редкими книгами из истории исследователей. Когда Нелли Никаноровны не стало, музей сразу же выселили. В приютившей нас школе №10 экспозиция продержалась еще два года, где интенсивно работала. Здесь были написаны и выпущены мои три книги о смолянах-первопроходцах «Последняя звезда Пржевальского», «Секретные миссии смоленских первопроходцев» и «Последний привал (версии гибели Пржевальского)». 

Для повествований о первопроходцах я беру на вооружение старую мудрость: «Прежде чем говорить о ком-то, возьми его обувь и пройди его путь!» Тысячи преодоленных километров по маршрутам моих героев дают мне право писать о них. 

За время существования экспозиции в школе было принято около 500 посетителей, проведено более 20 докладов и лекций. Но потом поступило предложение демонтировать музей, экспонаты которого сейчас хранятся на трех складах. Поиски нового помещения пока не привели к положительному результату.

Большую роль в моей жизни сыграл и простой врач из Лондона - Ален Бомбар, который, чтобы доказать, что без пищи можно выжить где угодно - переплыл в 1953 году Атлантический океан на надувной лодке «Еретик» без запасов провизии за 65 дней. Питался он планктоном, сырой рыбой, пил морскую воду.

Из писателей люблю Леонида Андреева, Всеволода Гаршина, Григория Федосеева, Олега Куваева, Эрнеста Хемингуэя, Джека Лондона. Из поэтов - Пастернака, Блока, Цветаеву. Горжусь, что жил в эпоху Владимира Высоцкого. В одной из книг, в предисловии, мой друг Николай Юсов вспоминает, как нас с ним за прослушивание песен Высоцкого выгнали из общежития техникума, где мы учились.

«Несчастны те люди, которым все ясно». Луи Пастер.

- Это произведение было опубликовано в интернет-журнале Смоленского медицинского университета под редакцией профессора В. А. Глотова «Математическая морфология» и вышло в печати отдельной брошюрой. Я там привожу выписки из своего дневника, карты и схемы, строю математическую цепь из вычислений вероятности. Весь очерк построен на личных наблюдениях, расчетах и выводах. 

Желание найти снежного человека у меня появилось еще в детстве. Когда мы с мальчишками убегали из дома в горы, взрослые предупреждали нас: «К вечеру возвращайтесь, а то алмасты (так в Средней Азии зовут снежного человека) утащит и вырвет печенку!» Потом, работая в экспедициях в горах Тянь-Шаня и Памира, мне приходилось слушать сотни историй о горном (снежном) человеке. Не поверить в его существование было нельзя. Пусть даже 99% всех рассказов - вымыслы, но останется 1%, содержащий стопроцентную правду. Значит, я могу смело говорить от его имени: «Я, есть!» 

- Еще 60 - 70 лет назад с писателями советовались правители. В настоящее время писатель стоит на ступень ниже пьяного грузчика с Колхозной площади, потому что у писателя нет денег. А людей сейчас делят по рублевому и долларовому эквиваленту. Можно услышать: «Раз не платят им (писателям, поэтам) - значит платить не за что!» Когда писатель издает книгу, от этой сделки «греются» все: редактор, издатель, корректор, художник, дизайнер, верстальщик, уборщица, моющая полы в издательстве… А сам писатель не имеет ничего - он только платит. Поэтому и издаются книги тех, кто может оплатить услуги по изданию книг. А основная масса одаренных людей пишут «в стол». 

Но люди, может быть лет через 100, поймут: литературу должны делать не успешные, а талантливые писатели и поэты. Но не совсем все так плохо: из известных в настоящее время писателей я выделил бы Захара Прилепина.

- Над новой книгой. Взялся за серьезную, глобальную тему, которую вынашивал более 15 лет. Когда трудился на острове Котлин в Кронштадте над реставрацией старой водонапорной башни и строительством солнечных часов, то в свободное время выходил в сквер и беседовал со старожилами. Одна старушка рассказала мне о странном факте: в мае 1951 года со всех улиц, вокзалов и подворотен Ленинграда практически в одночасье исчезли инвалиды-колясочники. Я долго искал разгадку. Все материалы до сих пор засекречены, но удалось узнать многое: инвалидов депортировали на остров Валаам. Все эти, печальные по своей сути, исследования войдут в книгу «Мы живы, но нас нет!». 

Загадка названия Пениснарь

Во время работы в экспедициях Александра Крячуна, как геодезиста-топографа, всегда интересовали наименования новых мест. По приезде в Смоленск ему даже стало скучно, поскольку все названия разгаданы местными краеведами, и вдруг… он наткнулся на название озера - Пениснарь. На его расшифровку ушло полгода. Александр Дмитриевич заметил, что полуостров, вклинивающийся в озеро, очень похож на нос. Исходя из этого совпадения, после долгих исканий в архивах и библиотеках, проведя несколько ночевок на берегу таинственного озера, пришла разгадка, и она доказана документально. «Пениснарь» - это в переводе с латинского языка «Сосновый нос».