Юрий Башмет: «…С Неоконченной сонатой М. И. Глинки я объездил весь мир»

На закате 60-го Всероссийского музыкального фестиваля имени М. И. Глинки смоленской публике сделали особый подарок: на сцене драматического театра выступил прославленный камерный ансамбль «Солисты Москвы» под управлением Юрия Башмета.

За несколько часов до концерта маэстро пообщался с журналистами… Музыкант, не изменяя своему вкусу, пришел в черном. Виртуоз, который первым в истории доказал, что альт может быть солирующим инструментом, рассказал об экспериментах на сцене, любви к джаз-року и забавных курьезах.

О всеядном ансамбле и легкодоступной музыке

- Юрий Абрамович, как вам в Смоленске?

- Я очень рад, что наши юбилеи совпали. Я имею в виду 60-летие фестиваля великого русского композитора, который проходит на вашей земле, и 25-летие ансамбля «Солисты Москвы». После поезда мне так и не удалось поспать, поэтому после бессонной ночи испытываю странное ощущение.

В Смоленске мне очень нравится: чисто, много зелени, жаль, совсем не было времени погулять. В следующий раз обязательно приеду пораньше.

- Вы экспериментатор – это знает весь мир. Ожидается ли на сцене Смоленского драмтеатра какой-то необычный экспромт?

- У нас каждый концерт тем и интересен, что невозможно предсказать, как все сложится и будут ли сочетаться произведения. Музыка - живая клетка, то есть звук может возникнуть чуть позже, чуть раньше, чуть тише. Даже не имея гармонического обрамления, всего одна нота, без контекста, будет сыграна весело или, напротив, грустно. Поэтому само понятие живого концерта вечно подвижно.

Надо отметить, у нас всеядный ансамбль. Мы можем играть шесть Бранденбургских концертов Баха в один вечер - и это уникально. Да еще так интересно получилось: Бах последний, Шестой, концерт написал для двух солирующих альтов, и шоу получается не специально. Это все Иоганн Себастьян! Есть в программе нашего ансамбля струнные серенады: давно известные и современные. А еще набор очень понятной, красивой, скажем, легкодоступной музыки. Например, мы можем весь концерт играть Шнитке, Губайдулину, Денисова. Что я точно знаю, к величайшему сожалению, для струнного оркестра Глинка ничего не сочинил, но зато у него есть Неоконченная соната для альта и фортепиано, с которой я объездил весь мир. Я ее очень люблю, она у меня в репертуаре.

- Какие произведения вы любите исполнять больше всего?

- Есть произведения, которые невозможно играть каждый день. Если гастрольное турне с симфоническим оркестром, то, например, исполнять Шнитке весь концерт невообразимо, потому что он изматывает. Сил не остается совершенно: не физических, а эмоциональных. В моем репертуаре есть соната Шостаковича: подряд можно сыграть, но только три раза, а уже на четвертый - пустота. В такие моменты нам нужно дать отдохнуть друг от дружки, хотя бы неделю. А по правде, играя Баха, я говорю себе, что он самый великий композитор и вообще бог музыки. Но если в этой же программе после Баха у меня Шуберт, то признаю: «Нет, я ошибался. Все-таки Шуберт самый великий», а потом, предположим, после антракта идет Шостакович, и я снова переубеждаю себя: «Нет, Шостакович!» А знаете почему? Если я сам в этот момент не буду находиться как минимум в состоянии влюбленности в эту музыку, тогда вы, зритель, мне не поверите. Надо, чтобы мне самому захотелось в данную минуту сыграть именно так, а не иначе. Тогда вы станете соучастником этой импровизации. Тогда смысл живого концерта полностью себя оправдывает. А так, мне очень близок Шуберт, далеко не весь Моцарт, Петр Ильич Чайковский - наш гений и его Пятая симфония, конечно, и Шестая, естественно… И Четвертая. Еще – Рахманинов (улыбается).

Про обидчивый альт

- Часто инструмент наделяют какими-то человеческими качествами. Какой характер у вашего альта?

- У него хороший характер. Он может обидеться немножко, но быстро прощает. Сердится, если я не позанимаюсь и сразу выхожу на сцену. В одном из проектов я в паузах меняю инструменты. А когда я возвращаюсь к своему, то первые несколько секунд он как необъезженная лошадь: скрипит и не слушается. Я играю на своем альте уже много лет и научился приспосабливаться.

Могу еще привести пример. С детства самым красивым для меня скрипичным звуком (по записям) был - Зино Франческатти «Муки любви». Такого масла или шоколада, как будто от одной ноты к другой переливается какая-то совершенно фантастическая масса, я больше нигде и никогда не слышал. Шли годы, я и думать забыл об этом. А однажды оказался на фестивале памяти этого скрипача Франческатти, на юге Франции. Его устраивала вдова музыканта. Она мне рассказала, что продала скрипку супруга известному итальянскому скрипачу Сальваторе Аккардо. Так случилось, что на другом фестивале я встретил Аккардо. Он играл «Времена года» на четырех инструментах и каждый концерт менял скрипку. Все четыре - Страдивари, а одна из них та самая, когда-то принадлежавшая Зино Франческатти. Итальянец заиграл на ней, но ничего подобного - того невероятного звука, в который я влюбился в детстве, - не было, понимаете? Вот тогда я заинтересовался связью музыканта и инструмента. Однако здесь нельзя забывать и про третий не лишний предмет - смычок, потому что он может быть тяжеловат или коротковат, или вес по всей трости распределяется не так равномерно.

Вот у меня в футляре лежат четыре смычка, играю я всю жизнь одним. Он в старые-старые советские времена в Дрездене стоил 12 восточных марок. Обычный фабричный смычок, который мне привезли как сувенир. А те, что лежат в футляре, стоят десятки тысяч евро каждый. Это и понятно, они именитые. Как есть скрипка Страдивари, так и смычки: Турт, Лами, Персуа (их в мире осталось всего пять) и так далее. Представляете разницу: смычок, допустим, за 50 тысяч евро и за 12 восточных марок. А я выбираю второй. И знаете, в чем отличие: у дорогого смычка, конечно, богаче тембр, но он лимитирован и не дает мне те краски, которые я слышу и пытаюсь воспроизвести.

- Музыку каких исполнителей вы любите слушать в свободное время?

- По-прежнему очень люблю «Битлз». У The Rolling Stones мне нравится одна песня, которая и до сих пор известна, - Satisfaction. Слушал Procol Harum и, конечно, Pink Floyd. В то время это был шок (в позитивном смысле). А в принципе, мне нравится настоящий высокий джаз-рок, основоположниками которого были Chicago, Blood, Sweat&Tears (Кровь, пот и слезы. - Прим. ред.). Кстати, однажды я оказался на очень интересной программе в Нью-Йорке в Карнеги-холле. Концерт проводила жена Стинга. Выступали разные серьезные люди потрясающего мастерства. А в конце вышел Стиви Уандер. Его выступление убило меня наповал, ведь я знал, что он ничего не видит. На сцене - рояль, биг-бэнд и струнники (нас трое). Вот Стиви сел, поднял руки и, бросив их на клавиши, начал… Как он это сумел? Непостижимо. Если мне закрыть глаза, я нотку возьму, ага, эта, и дальше уже понимаю, как играть. Но здесь - с первого аккорда. Чутье или стул поставлен с точностью до миллиметра?

О работе с детьми

- В профессии музыканта важна закалка. Представьте, задержат самолет на шесть часов, и ты прилетишь в Токио вместо отеля прямо на сцену. Но главное там другое: надо понимать, в каком нюансе ты играешь и кто из всех учеников важнее в данный момент. Это учебник жизни. Многие сделали себе большие кратковременные карьеры именно на грани вкусовщины. Совсем маленьких детишек можно увлечь скрипкой мгновенно. Каким образом? Ты вот так пальчиком поделаешь (показывает глиссандо), а детям нравится это. Потом попробуй заставить ребенка не делать глиссандо в Бетховене!.. А вообще, это все бесконечный контроль, но я получаю удовольствие от работы с детьми. Понимаю, что каждую секунду должен думать о том, что и в какой интонации сказал тому или иному ученику. Они же очень ранимые. Если сделать замечание при всех - катастрофа.

О курьезах

- Был такой смешной случай. Своим появлением в образе Аль Пачино я шокировал Джека Николсона. Придумал это «приключение» Никита Михалков. Он позвал меня на открытие кинофестиваля в Москве и сразу отправил в гримерку. Там мне сделали прическу, облачили в длинное черное пальто, а под него спрятали альт. На сцене объявили, что прибыл гость с сюрпризом. Николсон сидел в первом ряду и сильно удивился, говорят, почти упал со стула. Вдруг кто-то крикнул: «Зато он не сыграет на альте как Башмет». В этот момент на меня падает луч света, я достаю альт и играю... Была масса всяких случаев. Однажды на моем концерте во Франции умерла бабушка, но произошло это в правильном месте, потому что Дмитрий Дмитриевич Шостакович в произведении, которое я исполнял, в общем-то описал уход из жизни. Помню, что бабушке было очень много лет, а в помещении - дико жарко.

О программе концерта в Смоленске

- Программу специально сделали разнообразной. Поскольку «Солистам Москвы» исполняется 25 лет, то мы в этом туре обязательно ставим Россини, так как там есть открытые соло и некоторые музыканты могут показать себя в качестве солистов. Макс Брух – просто красивая и оригинальная музыка, к тому же написана для альта. Есть и Дивертисмент Моцарта, на этом произведении можно определить класс ансамбля. Непременно исполняем Чайковского. Я очень люблю играть Ноктюрн и знаменитую Серенаду. Считаю, что программа очень удачная… Ну все, побежал репетировать.

Семь фактов о Башмете

1. Написал книгу. В своей автобиографии откровенно рассказал о себе, своей работе, о судьбоносных встречах, случаях и историях, которые приключались с ним.

2. Имеет разряд по фехтованию. Увлекался футболом и ватерполо. Был отличником по «физре». Даже имеет юношеский разряд по фехтованию, а в секцию пошел под впечатлением от «Трех мушкетеров».

3. Знает несколько языков. Свободно изъясняется на английском, украинском и польском.

4. Любит черный цвет. Считает его загадочным и глубоким.

5. На первый гонорар купил фирменные брюки. Это был первый симфонический концерт Башмета в Большом зале консерватории, за который он получил 30 рублей. На эти деньги молодой альтист купил у австрийца фирменные голубые брюки.

6. Целовал руку принцессе Диане. В 1988 году Башмет выступал на концерте в Лондоне, который проходил под патронажем принца Чарльза и принцессы Дианы. После состоялся прием. Российского альтиста предупредили, что целовать руку принцессе не положено по этикету. Однако когда Башмета представляли леди Ди, он попросил ее высочество об одном исключении: «Разрешите поцеловать вашу руку». В ответ принцесса протянула руку: «Of course». Это был скандал. Фотографии инцидента не сохранились.

7. Купил свой легендарный альт за 1500 руб. В 1972 году купил альт работы Паоло Тесторе середины XVIII в. Как рассказывает Юрий Башмет, инструмент он приобрел за 1500 руб., заработал, играя «Битлз» на гитаре «Вокс» (гитара той же марки была у одного из «Великолепной четверки» - Джорджа Харрисона). Кстати, альтистом Юрий Абрамович стал, потому что в скрипичном классе не было мест. Случайность стала судьбоносной. В своей книге он написал: «Мне повезло: я был первым альтистом за 230 лет, которому разрешили играть на альте Моцарта в Зальцбурге».