Феномен полиглота

Вилли Мельников - полиглот (владеет 103 языками и на достигнутом останавливаться не собирается), священник в миру, ученый-вирусолог, киноактер. Номинант «Книги рекордов Гиннесса» и участник свыше 300 мэйл-арт-проектов, автор ряда литературных стилей и визуально-поэтических жанров, а также разработчик собственной методики лечебной полиглоссии - лингвотерапии. Сегодня Вилли Мельников необычайно популярен в Москве.

О нем пишут статьи, его приглашают сниматься в кино... Ученые бьются над разгадкой феноменальных способностей Мельникова - обыкновенного человека, открывшего в себе Космос. Биография Вилли - участника медиа-арт-проекта «Со_общение» - поражает не меньше, чем его стихи и фотоживопись!

- Тот, кто не знает, кроме родного языка, еще пару-тройку иностранных, наполовину слепоглухонемой, - считает Вилли Мельников. - Язык не нужно учить, его нужно чувствовать! Заучивание приводит к комплексам и психологическим «запечаткам». Изучать языки мешает установка - страх, и побороть его можно лишь желанием почувствовать и понять новый язык. Чем больше языков арендует мой белково-нуклеиновый субстрат, тем большее число языковых жабр вырастает на теле. Ощущаю их на тактильном уровне - как только появляются новые жабры, могу плавать еще в одном языке без скафандра. Я - «суперихтиандр», ныряющий в языки! Но не стоит думать, что они падают на меня с потолка. Любой талант без приложения усилий заглохнет.

Счастливый мельник

- Мельников - фамилия-казус, грубый перевод со старошведского фамилии отца, полушведа-полуисландца, представляющей многоуровневый кроссвордный смыслостолб: «мельник, на крыше мельницы которого птица свила гнездо и послужила ему счастливой приметой в жизни». Увы! Жизнь моих предков была полна лишений. Приезд в Москву осенью благословенного 1937 года стоил жизни моему деду, социал-демократу, который был тут же объявлен шведским шпионом. По паспорту я Виталий Робертович Мельников, в реальности - Вильфрид Роберт Сторквист. Родными считаю два языка - русский и шведский. Впрочем, я заболел языками с детства. Тогда еще была жива моя прабабушка, водившая тесную дружбу с семейством Льва Толстого, то и дело наезжавшая с визитами в Ясную Поляну... И были целы гимназические учебники бабушки, в которые я зарывался с головой: в силу финансовых затруднений нашей семьи в моем детстве не было места детским книжкам! До сих пор не могу забыть фактуру и запах бумаги этих книг, словарей... Также толчком к изучению языков послужило увлечение энтомологией, названия насекомых нужно было знать не только на русском, но и на латыни.

Классу к шестому в моем багаже присутствовали немецкий и один из скандинавских языков, включая древние рунические типы письменности. Проснулся интерес к романской и кельтской группам, языкам Востока... А вот с английским... возникли серьезные проблемы! Всему виной - личность учительницы-«англичанки». Суровая была дама, сталинской закваски. «Нефэншуел» я ей, и «троечку» мне поставили из жалости. Тем не менее в восемнадцать лет не способный к английскому троечник уже работал переводчиком на Московской Олимпиаде с американцами и итальянцами. Однако настоящей находкой для меня стали племенные языки однокурсников-африканцев, с которыми я учился в Московской ветеринарной академии. Так в мой мир вселились языки суахили, мандэ, зулушу, эве, йоруба, хтачингу. Учившиеся на других факультетах аргентинцы и чилийцы обогатили меня экзотическими языками Южноамериканского континента.

Афганский синдром

- Закончил «конюшню» - Московскую ветеринарную академию - с дипломом «ветврач широкого профиля» и тут же пополнил собой ряды Вооруженных Сил - был прикомандирован к ракетному дивизиону в Байрам-Али в Туркмении. Мне предлагали «отмазаться», я возмущался: «Как же потом друзьям в глаза смотреть? Не был в армии - значит не мужик!» Пока шел обязательный карантин, проговорился, что собираю языки... Среди сослуживцев нашлись люди, которые сообщили о подозрительном таланте куда следует. Через два дня я сидел пред светлыми очами полковника-особиста, обвинившего меня в шпионаже в пользу различных разведок: «На кого работаешь? Столько языков невозможно знать! А если и можно, то только после спецкурса подрывной антисоветской деятельности. Мы тебя вычислили!» В то время я был на «мты» (так Вилли называет нечто среднее между «ты» и «мы». - Ред.) всего с шестью языками и еще шесть-семь мог понимать. Когда до меня дошла вся серьезность происходившего абсурда, по совету сочувствовавших офицеров подал рапорт с просьбой отправить меня в Афганистан, в 40-ю действующую армию. Как ни парадоксально это звучит, но афганский штрафбат для меня был единственным способом выжить! Воевал как все - меня убивали, я убивал. В период затишья бродил по окрестной пустыни и веточкой маклюры писал на барханах посвящения Омару Хайяму... А потом делал операции без наркоза - морфий крали наркоманы части и офицерье, продававшее наркотики моджахедам. Попробуй об этом заикнись, родным сразу отпишут: «Погиб смертью храбрых». Поссориться со «стариком» или членом какого-нибудь землячества означало подписать смертный приговор. Человека сбивали с ног, обливали бензином и поджигали. Или сбрасывали в цистерну с ракетным топливом «меланж», предназначенным для ракет СС-20. Тело растворялось бесследно, и от бунтовщика оставалась лишь бляха от ремня...

Стать незаменимым чудо-хирургом помог господин Случай. На мое счастье, в местечке близ Кундуза, которое называлось «цветок, который я нес для возлюбленной и потерял, но он все равно не завял, и она его сама нашла», мы наткнулись на полусожженную библиотеку в разрушенном доме образованного человека. Если бы я мог забрать все эти книги, написанные на неизвестных мне языках...

Смог взять лишь путеводитель по Афганистану колониальных времен на английском, сборник духовной поэзии иранских поэтов на фарси и «Руководство по рефлексотерапии и акупунктуре» на синдхи. Затем повис «на языке» у пленных пакистанцев и изучил синдхи и акупунктуру в придачу. Благодаря полученным знаниям я смог оперировать без наркоза. Ампутировать конечности. Извлекать осколки снарядов...

Я оперировал в обход центральных нервных стволов, «отключая» их, и человек не погибал от болевого шока.

Рожденный дважды

- Я родился... дважды. Второй раз - 22 ноября 1985 года. В этот день весь мой взвод погиб. Двенадцать человек... Я был тринадцатым - единственным, оставшимся в живых. Нас накрыло пакистанскими «чемоданами» - крупнокалиберными минами. Черными цилиндрами с пылающим хвостом. Цилиндр зарывается в землю, потом выпрыгивает, по черному каркасу начинают змеиться трещины, выплевывающие огненную лаву, которая разрастается во взрыв. Смертельно красиво. Контузия, клиническая смерть...

В тот день я отчетливо понял, что смерти нет. Смерть - не более чем философская категория, и бояться ее - все равно что страшиться собственной тени. Я летал ТУДА, ТАМ безумно красиво и интересно. Возвращаться не хотелось... Улыбка Чеширского кота существует отдельно от самого кота, вот так и взгляд моих погибших товарищей жил независимо от несуществующих глаз этих людей! Я видел этот взгляд. Они меня вытолкнули: «Не время тебе...»

Как пробить канал в ноосферу?

- Из запредельности вернулся с перекроенным восприятием реальности. Контузия левой височной доли мозга (как биолог, знаю, что там расположены мозговые центры, которые ведают знаковыми структурами) открыла дверь в мир языков - меня настигло полиглотство! В измученном невыносимой болью мозгу начали всплывать языки, о которых я даже понятия не имел. «Проснулась» феноменальная память, впоследствии давшая возможность изучать не только языки, но и множество других наук - вирусологию, астрофизику. Подумалось: «Все, приехали. Шизофрения». К счастью, я допустил ошибку в диагностике, столкнувшись с более экзотичным и не столь безнадежным явлением, природу которого отечественные мозгоправы так и не смогли объяснить. Странно видеть, когда убеленные сединами специалисты отводят тебя в сторонку и говорят: «Вилли, мы не можем ортодоксальными методами определить, что с Вами происходит. Давайте договоримся, что Вас не существует».

Точки над i расставила встреча с американскими психоневрологами на Международном фестивале современного искусства в Дании: «Парень, да у тебя «ченнеллинг» - ты пробил канал в ноосферу».

Киномания

- Осенью 2004 года я попробовал себя в качестве киноактера, снялся в художественном фильме киевского режиссера Юрия Зморовича «Мир меня не поймал», рассказывающем о великом украинском философе XVIII века Григории Сковороде. Сыграл там скандинавского аристократа, приглашенного Екатериной II для участия в философских диспутах. Также мне посчастливилось сняться у Александра Прошкина в сериале «Доктор Живаго». Правда, я занят только в первых двух сериях в роли специалиста по санскриту Вольдемара. Я намеренно иронично его преподнес, поскольку в жизни таких типажей терпеть не могу. Людей, которым свойственно псевдопросветление, которые носятся с сознанием своей избранности. Они меня жутко достают! На этом мои кинопроиски не закончились: недавно австрийский режиссер пригласил меня на одну из главных ролей в свой фильм о жизни Франца Кафки. Потрясающее совпадение, потому что мне очень близок Франц Кафка - я понимаю, как ощущал мир этот человек, как складывалась его личная жизнь. Если это можно назвать личной жизнью... Поэтому нисколько не был удивлен приглашению на роль внутреннего демона Кафки. Нет, не того демона, который был изуродован христианской идеологией! Это сугубо сократовская категория, внутренний голос, позволяющий человеку посмотреть на себя со стороны и помогающий выжить. Внутренний демон Кафки неоднократно пытался это сделать, но Кафка не захотел жить...

С кошкой на вы

- У меня нет филологического образования, и к профессиональной лингвистике я не имею абсолютно никакого отношения. Официально являюсь биологом-вирусологом, научным сотрудником Московского института вирусологии им. Ивановского и дипломированным ветеринаром широкого профиля. И свинку - сухопутную и морскую - если надо, вылечу, и с коровой общий язык найду. Кстати, живность обучила меня своим языкам. Я убежден, что животные обладают настоящими языками с очень сложной системой подачи и четкой дискретной передачей звуков. Человеческое ухо слишком лениво, чтобы услышать и понять язык братьев меньших. Не только попугаи и вороны, но и кошки, собаки способны воспроизводить слова из лексикона человека - тернового венца природы. Научно доказано, что кошки научились шипеть... у змей! Изначально шипение кошкам было не свойственно. Если животные учатся друг у друга, почему бы им не пополнить языковой запас за счет человека?

Священник в миру

- Священнослужительство - всего лишь одна «веточка» из «букета» моих профессий. Я не был последователем отца Александра Меня - мы просто дружили, общались на равных, и общение наше было радостным. Отец Александр прекрасно владел древнееврейским и древнегреческим, зато другие древние языки были ему недоступны, и мы взаимно обогащали друг друга. Именно он наставил меня на изучение древних апокрифов, что официальная каноническая церковь наименее склонна прощать. Пастыри сами выбирают, что знать толпе, а что - нет, и в этом отношении РПЦ ничем не отличается от большевиков. Любой священник на вопрос об апокрифах посоветует заблудшей овечке следовать канонам - торной дорогой к Господу. А я, взявший на себя смелость изучать апокрифы - потаенные сгустки историй, притч и забытой философии, - навлек на себя гнев церкви. Быть может, и меня постигла бы судьба отца Александра - в мой адрес поступали предупреждения о физической ликвидации, - если бы не мировая известность как лингвиста, поэта, художника, ученого...

«Испорченный телефон»

- Русский я до сих пор называю «языком испорченного телефона». Мы все хуже понимаем друг друга из-за изобилия ослышек, оговорок и разночтений. Как-то раз при мне девушка произнесла следующее: «Вчера мы смотрели «Мастера и Маргариту». Я ослышался и переспросил: «Что-что? «Матерный оргалит»?» Давно хочу составить русскоязычный словарь ослышек, да руки не доходят. К тому же русскому языку характерна неограниченная способность к новообразованиям. Известный славист, профессор Оксфорда дал русскому языку потрясающую характеристику: «Сумасшедше трудный язык по произношению и количеству исключений». В точку!

Языковое «облучение»

- Убежден, что в будущем языки будут назначать, как капли и таблетки. Лингвотерапию - лечение языками - практикую на добровольцах и друзьях. «Облучаю» людей своими авторскими текстами, и к завершению курса «бомбардировки» многоязыкой поэзией мои «пациенты» начинают писать... стихи. Сперва на родном, затем - на других языках. Депрессии сдаются без боя! Изучение языков - великий способ профилактики многих заболеваний. Последние результаты обнадеживают: с помощью лингвотерапии в дальнейшем можно будет замахнуться на онкологию и бесплодие!

Я «дышу» языком

- Для меня главный критерий знания языка - умение писать на нем поэтические тексты, думать на нем, в зависимости от ситуации и настроения. «Дышать» языком! Язык сродни живому существу, старший брат с собственной системой мировосприятия, привычками, капризами и нравом. С другой стороны, язык - стройматериал, позволяющий построить из него личный арт-космос, разработать новое жанрово-стилевое пространство. Благодаря языковому «обжорству» у меня выкристаллизовался один из любимейших визуально-поэтических жанров - лингвогобелен. Многоязычное настроенческое стихотворение, в которое можно при желании облачиться. Петь песню на одной ноте невозможно, так и я не могу сочинять стихи на одном языке. Есть и другие стили, изобретенные мной: интра-ксено-лингва и муфтолингва. Муфтолингва - язык слов-неологизмов, словесных кентавров, образовывающих новые слова с иным смыслом. Например: «Не всякая заглядевушка сможет стать головокруженщиной, а тем более дожить до неувядамы!»

Пожалуй, главным ключом к изучению языков является авторское видение мира, построенное на резком контрасте знаний. Весь мир для меня затекстован, и все его проявления я воспринимаю через текст - и трещины на асфальте, и игру теней на стене. Это один из важнейших источников моего творчества. Видимо, именно это и называл Борхес «письменами Бога»...