Шокирующий Гоголь в Смоленске

Культура
Черная сцена, тревожный желтый свет. Стриженая девчонка, громыхающая убогой кухонной утварью. Стонет, чертыхается, бранится...   Рвется струна, и со странным набором предметов на сцене Смоленского камерного театра начинают происходить удивительные метаморфозы.
Практически пустое, безыскусно обставленное сценическое пространство оживает и превращается в невероятно пластичный мир, живущий по своим законам. В шокирующий мир Поприщева (Николая Парасича), поначалу похожий на бессмысленную мозаику, которая никак не желает сложиться в понятный и простой рисунок. 
На сцене царит полная фантасмагория: зритель теряется и уже на 25 минуте спектакля перестает понимать, что же происходит на самом деле, а что – всего лишь воображаемая картинка  в калейдоскопе воспаленного сознания титулярного советника Поприщева. Чиновника,  утонувшего в мире своих фантазий, непомерных амбиций и доведенного до абсурда честолюбия. Его помутившийся разум кипит, превращая уличную девку (Анастасию Королькову) в забавную собачонку, а преуспевающего, изящно одетого чиновника (Ирину Лащенкову) – в зловещего Черного человека, свое недостижимое и непостижимое  «альтер эго».
Важнейшую роль в «сборе паззлов» постановки играет музыкальное сопровождение Влада Макарова. Музыка – как обнаженный нерв в ноющем зубе, сверлит мозг, она не дает расслабиться! Прогорклые «полутона» навязчивого мотивчика  условных улиц Петербурга взрываются злыми воплями виолончели. Эти зловещие диссонансы, хочешь того, или нет, наполняют душу тревогой и заставляют всматриваться в глаза актеров, мечущихся на сцене в болезненном танце. Танце исступленных безумцев, изломанных действительностью. Картонных фигурок, то ли существующих в реальности, то ли возникающих из тьмы декораций, пропахших кислыми щами...
Пространство сцены трансформируется то в убогое жилище титулярного советника, то в мрачный и запутанный лабиринт питерских улиц, где под ногами грязь и грязно в душах. То – в сумасшедший дом, где герой Гоголя наконец-то обретает свободу, заплатив за скромный глоточек воздуха дорогую цену – полное безумие. Зато... здесь можно «путешествовать» в ванной, смущая зрителя обнаженной наготой страстей человеческих. И наконец-то ощущать себя ЧЕЛОВЕКОМ, а не пешкой  на сцене безликого и жестокого Санкт-Петербурга, утонувшего в капустных листах и обрывках газет.
Однако сумасшествие несчастного Аксентия Поприщева не есть финал спектакля. Финал  у гротескных «Записок» в Камерном неожиданный, вполне в духе бессмертного Николая Васильевича – большого любителя мучительных  кроссвордов и ребусов. Какой? Узнаете, если хватит сил продраться сквозь постановочные дебри режиссера Юрия Мельницкого, с любовью и азартом соревнующегося с Гоголем в мастерстве загадывать загадки. И тогда вы поймете и в полной мере прочувствуете, над чем надрывно плачет Шнитке под металлический перестук колес Судьбы...        
Музыка подчеркивает эмоциональный накал страстей, расставляет акценты, обогащает партитуру художественных средств, используемых Николаем Парасичем и Татьяной Михальченко, так трогательно и нежно сыгравшую влюбленную в Поприщева  кухарку Марфу. Эх, если б  маленький человечек Гоголя не гнался за миражами да не пытался добиться взаимности от дочери своего начальника, изнывая под гнетом унизительных социальных баррикад, глядишь, и был бы счастлив... Счастьем маленького человека. Тогда бы и тощую грудь Марфы перестал бы сотрясать этот ужасный надрывный кашель, неизменный спутник нищеты. Счастье и чахотку вылечит! Напрасно Марфа пытается нащупать в пустоте сцены свое счастье, нет его. Есть... безумные мечты иметь весь мир в кармане, что само по себе абсурдно, когда в кармане дыра. А вместо почета и уважения – пинки под зад.
«Записки сумасшедшего» - вещь вообще очень интересная. Она заставляет актера играть на грани душевных сил, требуя колоссальной нагрузки в лепке образа нищего духом Поприщева. Тут сфальшивить никак нельзя, пустишь петуха – и вся игра насмарку, и оскал страдания превратится в фальшивую фарфоровую улыбку самодовольного паяца... А ведь не фальшивят! Живут на сцене на пределе сил, пусть где-то и слабеньких, провинциально надрывных.
И это – прекрасно! Жаль только, что смоленский зритель, привыкший к «пышному декору», кринолинам и понятной простоте, не пойдет смотреть такую «странную» во всех отношениях  постановку. А я, ей-богу, полюбила Камерный только потому, что у них теперь есть импровизация на тему Гоголя «Записки сумасшедшего». Гротескная фантасмагория и фантасмагоричный  гротеск на сцене...







Загрузка комментариев...
Читайте также
вчера, 22:33
Жулики звонили им под предлогами продления абонентского дого...
вчера, 21:37
Губернатор Смоленской области на своей странице поблагодарил...
вчера, 21:30
Новости партнеров