«АнтиДухLESS» в Смоленске

Два самостоятельных произведения объединяет общий герой – безымянный в книге (альтерэго Минаева) и названный Максом в картине Прыгунова, а также атмосфера всеобъемлющей ПУСТОТЫ царства клерков и ночной Москвы, клубящейся в гламурных «точках», где «все разнюхиваются кокаином и ходят с пустыми глазами олигофренов». Или роботов. Топ-менеджер среднего звена Макс, чей годовой доход исчисляется пятью нулями в евро, давно живет их пластмассовой андроидной жизнью – жизнью человекоподобных пустышек, достигших иллюзорного успеха, о котором мечтает как минимум 70 процентов россиян. Макс (Данила Козловский) красив и успешен, девушки модельной внешности и мужчины из списка «Forbes» - неотъемлемая часть его мира, где «все  говорят одними губами, остальная часть лицевых мышц просто не задействована. Лица не отображают ни веселья, ни грусти, ни восторга, ни разочарования. Они просто неживые. Под оболочкой из макияжа и джинсов Cavalli или костюма Brioni  скрыта пустота». Это - мумии, которые  превратили свою жизнь в атмосферу круглосуточной вечеринки, оживающие лишь под воздействием стробоскопа на танцполе. Они объединены общей религией. Имя ей – БЕЗДУХОВНОСТЬ. Не завидуйте Максу, который сам о себе  говорит, что он, «долбанный» топ-менеджер –  современная разновидность дорогой проститутки,  лавирующей  между интересами руководства и подчиненных в транснациональной корпорации, воплощающей в себе «квинтэссенцию корпоративного убожества и апофеоз фальшака».
На этом сходство между картиной и бестселлером завершается. Бесконечные рефлексии героя Минаева, его язвительные, бьющие точно в цель ироничные пассажи, дисгармонирующие с эксцентричным самолюбованием человека, который, по американской кальке, «сделал себя сам»,  придали бы тяжеловесность динамичному фильму  Романа Прыгунова, создателя целлулоидного  образа современной «муклы»-Москвы, зашившей в каждую грудь по силиконовому  «храму Христа Спасителя» и оживающей, подобно нежити Брэма Стокера, в полночь. Но… У Минаева все жестче, «сложнее как-то». Его герой не способен расстаться со своей пластмассовой жизнью, несмотря на открытый финал и возможность маячащей в перспективе настоящей любви – ненастоящий, циничный человек, страдающий от вышеперечисленных пороков, не способен на искренние чувства.  Он, как спутник планеты золотого ханжества, преодолевший на пару часов притяжение своей хозяйки,  все равно вернется на ее орбиту.
У Прыгунова все гораздо оптимистичней. Его герой увлекся девушкой из круга «революционеров», деяния которых также пусты – псевдолуискорваланы в кабаках обливают краской зажравшийся средний класс. «В таких людях не живут новые Берроузы, Че Гевары и Оруэллы. Интересно, что когда им добавляют к зарплате пару сотен долларов, весь их андеграунд моментально заканчивается», -  желчно, как лермонтовский Печорин, разглагольствует  минаевский герой о контркультуре, нацболовцах и прочих провокаторах, мечтающих изменить порядок вещей в мире Маммона. И он прав! Ведь даже Че Гевару превратили в кич – грошовое изображение на майке…
А мысли «луискорваланов» вроде как правильны. «Ты спустил свою жизнь в унитаз», - говорит экранный «че гевара» Авдей Максу. «Твое место на помойке» - вторит ему девушка Юля, в которую так внезапно и беспощадно влюбился успешный банкир. Как только стальную жизнь пластмассового человека разъедает коррозия любви, его бытие терпит крах. Макс хохочет от счастья – он наконец-то занял свое место в жизни и даже девушку Юлю «просветил», показав, что ДухLESS делает с че геварами. Хэппи-энд Прыгунова уже не прокатит - настоящих людей нет. Не поэтому ли так смешна агония ненастоящего человека фильма под названием «ДухLESS», оказавшегося на мусорном полигоне? Недавно, сидя на остановке, случайно вклинилась ухом в разговор дедушки и внука лет семи. «Деда, знаешь, какая у меня мечта? Когда вырасту, куплю джип и построю коттедж». У тех, кто родился в 1970-76 годах и вырос в минаевских «ненастоящих человеков», были другие мечты – мы хотели стать космонавтами.  Хотели совершить подвиг. И совершили его, пополнив когорту лузеров, независимо от количества (или отсутствия) денег на счете. Кем станут ребята, ненастоящие уже с детства?! Вопрос повисает в воздухе.