Голый актер на голой сцене

«Театральная лаборатория под руководством Вадима Максимова» существует в Петербурге с 1984 года. Деятельность театра ориентирована на экспериментальные поиски в области театрального искусства: европейского театрального символизма, русского футуризма, восточного синтетического театра, «театра жестокости» Антонена Арто. С 1996 года «Театральная лаборатория» занимается воплощением в жизнь театральной методологии Антонена Арто. Сегодня у нас в гостях завлит в гостях завлит санкт-петербургского театра «Театральная лаборатория под руководством Вадима Максимова» Марина БАДУДИНА.

- Марина, сказать, что к нам приезжает необычный театр, значит, не сказать ничего... Во Всемирной паутине огромное количество ссылок на Антонена Арто и его последователей как в Европе, так и в России. «Театры жестокости» нынче в моде?

- На самом деле таких театров в мире не очень много. В России - только наш, и в этом его уникальность. А вот в Европе очень много последователей Арто и Гратовского, особенно в Польше. Однако эти театры не для массовой публики, они для избранных - для интеллигенции и для молодежи с «незашоренными мозгами». Для тех, кому на сцене нужен кислород, а не навевающие скуку традиционные постановки с многочисленными «реалистическими» и психологическими штампами, которые посмотрел, и ладно. Что касается популярности Арто в России, то у нас его труды были переведены сравнительно недавно. Вадим Максимов - доктор искусствоведения и профессор театральной академии, создатель нашего театра и режиссер - ведущий специалист по Арто в нашей стране. Антонен Арто прежде всего выступал против мещанства как в жизни, так и в театре. Он считал, что театр не может быть развлекательным. Театр должен показывать человеку, кто он есть на самом деле. Человек - существо очень сложное и одновременно очень трагическое. Арто призывал вернуться к первооснове театра, чтобы у зрителя на спектаклях буквально волосы дыбом вставали. «Театр жестокости» - это не жестокость на сцене, это в смысле - «жестокость к самому себе». Человек, сидящий в зале, должен понять, кто он на самом деле и каково его предназначение на этой Земле. «Голый актер на голой сцене»: коврик, актер и зритель - это все, что нужно настоящему театру, чтобы «достучаться» до зрителя.

- Но подобное массированное воздействие может понравиться далеко не каждому. Бывает такое: зрители уходят, не досмотрев спектакль до конца?

- Иногда зрители испытывают боль, шок, ведь им говорят со сцены какие-то тайные, сокровенные вещи, о которых, как им казалось, знают только самые близкие. Приходится заставить себя пойти на контакт, применить какую-то жестокость к себе, «любимому». Впрочем, любое серьезное произведение искусства, любая книга требуют работы над собой. Уходя со спектакля, некоторые зрители признавались, что да, было такое: хотелось встать и уйти, хлопнув дверью, но они все-таки пересилили себя, остались и победили. Попытались понять нашу идею «голый актер на голой сцене». Причем наши актеры на самом деле обнажаются, хотя вот этим, пожалуй, уж точно теперь никого не удивишь.

- Теперь несколько слов о технике ваших актеров, слышала, что она какая-то не-обыкновенная...

- Да, действительно, техника у нас очень сложная. Она разрабатывалась в течение восьми лет. Актеры проходят специальные трех-уровневые тренинги, включающие элементы традиционных восточных практик психофизической регуляции. В основе тренинга - идея Арто об энергетических центрах (чакрах), которыми можно управлять. Каждый центр несет в себе набор чувств и может выражаться в пластической и звуковой форме. Задача тренинга - преодоление своей бытовой маски и раскрытие энергетических резервов. Режиссер просит актера произносить текст из определенной чакры - горловой или, например, сердечной. В результате тело актера превращается в инструмент, все части которого резонируют. Игра идет на переходах с одного энергетического центра на другой. Актер включается в процесс и становится творцом. Высший пилотаж - извлечение звука из любой точки тела.

- Но ведь и люди, сидящие в зале, наверняка почувствуют буквально «льющуюся» со сцены энергию?

- Да, это так. Те, кто проходит эти тренинги, могут не только приблизиться к пониманию сущности своего «я», но и помочь своему здоровью...

- Интересно, а в Смоленске для желающих будут проводиться такие тренинги?

- Это зависит от того, насколько успешно пройдут наши гастроли. Если спектакли «Театральной лаборатории» вызовут интерес у зрителей, то обязательно проведем. Мне кажется, что в Смоленске давно пора устраивать подобные тренинги, а самому Смоленску - стать чем-то существенным в культурной жизни страны.

- Как «Театральную лабораторию» принимают во время гастрольных турне?

- Очень хорошо. В прошлом году у нас были гастроли во Львове - аншлаги на всех спектаклях. Более того, попросили еще два раза повторить «Игру снов» Августа Стриндберга. Потом мы отправились в Румынию с «Игрой снов» и «Единственной ревностью Эммер» Йейтса. С «Игрой снов» случилась та же история - по просьбам зрители мы показывали этот спектакль еще два раза.

Причем все происходило в средневековом замке с дивной акустикой... В этом году «Театральную лабораторию» вновь пригласили в конце мая в Румынию, в августе нас ждет еще один фестиваль - в Польше.

- Что непременно советуете посмотреть?

- «Игру снов» Августа Стриндберга, который на сцене Смоленского камерного театра мы сыграем 21 февраля. Именно этот спектакль больше всего котируется за рубежом. Интересен и спектакль «Служанки» по пьесе Жана Жене (22 февраля) - это самый традиционный и «неавангардный» спектакль, хотя и в нем используются все наши техники. Не советую пропускать и премьеру прошлого года - «Единственную ревность Эммер» (23 февраля) - спектакль по пьесе великого ирландского поэта-символиста и драматурга Уильяма-Батлера Йейтса, который не ставился вообще ни в одном театре России. Это совершенно эксклюзивная постановка, спектакль-ритуал на основе кельтского мифа.

- Сколько будут стоить билеты?

- Поскольку наш театр некоммерческий, то для студентов - 50 рублей, для всех остальных - 100 рублей. В Питере у нас цены, конечно, повыше. Смоленск - мой родной город, и мне очень хочется «разбудить» его, дать возможность смолянам прикоснуться к авангардному театру.