Андрей Смирнов: «Россия будет цивилизованной страной, когда ее президентом станет баба!»

Картина Андрея Смирнова «Жила-была одна баба» признана лучшим фильмом 2011 года. Особенно приятно, что смоляне смогли увидеть работу мэтра российского кинематографа на большом экране под рубрикой «Специальный показ» на V кинофестивале «Золотой Феникс». И не только увидеть, но и пообщаться с самим Смирновым, четырнадцать (!) лет работавшим над созданием  образа России, обуянной Антихристом. Что беспокоит Андрея Сергеевича? Отнюдь не приснопамятная борьба с большевиками и не дальнейшая судьба картины его дочери, Авдотьи Смирновой, взявшей бриллиантового Феникса на фестивале в Смоленске. 
«Российское кино находится в глубочайшем системном кризисе на всех этапах, - с горечью говорит Смирнов. - За последние десять лет уровень отечественного кинематографа упал просто чудовищно. Острейший дефицит сценариев, слабая драматургия, бездарная режиссура...».
-  Помню, как на VI съезде кинематографистов России я говорил о том, что кино неизбежно должно стать продюсерским. Ну и что мы имеем? Сегодня продюсера абсолютно не волнует, как картина пройдет в прокате и сколько денег соберет. Главное – отщипнуть у государства  или частника побольше денег. В России продюсер получает деньги на стадии запуска кинопроизводства. Это противоестественно! Это на уровне извращений, потому что продюсер должен зарабатывать деньги по итогам проката. А у нас, видите ли, это невозможно, потому что кинотеатры отданы на откуп американцам, им же они и принадлежат. По официальной статистике, каждую неделю в кинотеатрах идет новый фильм. 52 премьеры в год. Неправда! В 2011 году состоялись… 376 премьер. Извините, в году 365 дней. В нашем прокате голливудские картины составляют 92 процента, Европа, Япония, Китай и Россия - 8 процентов. Беда фундаментальная! Последние десять лет Союз кинематографистов России только тем и занимается, что выборами своего председателя. Складывается полное впечатление, что проблемы кино этих деятелей вообще не волнуют, если не брать в расчет пленум, который состоялся  15 апреля. Я почему запомнил? 7 апреля прошла церемония вручения премии «Ника», и моя картина «Жила-была одна баба» нахватала кучу призов. Я просто не ожидал такой щедрости от коллег! А ровно через неделю меня ждал холодный «душ» - на пленуме члены Союза были крайне озабочены идеологической стороной «Бабы» и отсутствием в ней патриотизма. Печально известный архимандрит Тихон, он же Шевкунов заявил, что эта картина – худшее, что было создано за последние годы в российском кинематографе. Какой, простите, ерундой мы занимаемся в то время, когда российское кино не может пробиться в прокат?!
- Что же вас побудило взяться за фильм «Жила-была одна баба»?
- Последний кадр в СССР я снял в 1979 году, когда работал над фильмом «Верой и правдой». К тому времени мне чертовски надоело быть режиссером - я сделал всего четыре картины, и у каждой были большие цензурные проблемы. А с «Верой и правдой» вообще произошел крах – производство ленты остановили по цензурным соображениям. Меня вызвал директор «Мосфильма»: «Ты что творишь?! Истратил миллион (картина была очень дорогой по тем временам, стоила два миллиона советских рублей)! Пока ты не переснимешь ряд эпизодов, работать не дадим». А у меня двое детей и третий на подходе, набрал денег в долг, ситуация патовая – хоть в петлю лезь. Пришлось сделать все, чтобы завершить фильм. Я собственными руками искурочил его… Об этом стыдно рассказывать, но приходиться. А что делать? В противном случае мне действительно пришлось бы повеситься. Да и перед артистами неудобно, актерский ансамбль изумительный! Александр Калягин, молодой Сергей Шакуров, Нонна Мордюкова в крохотных эпизодах… Картина вышла, и теперь мне не стыдно за нее. Но по яркости и силе воздействия она утратила очень многое, и я решил, что с меня хватит. Схватился за ремесло драматурга, снялся у Родиона Нахапетова в картине «Идущий следом». Актерская карьера пошла вверх - я неплохо зарабатывал, как артист. В 1987 году в России замаячила отмена цензуры, и первый, кто заговорил о необходимости ее отмены, был Союз кинематографистов СССР. Я понял: если цензура исчезнет, у меня появится возможность снять фильм о Тамбовском восстании крестьян. И сейчас широкой общественности о подобных кровопролитных восстаниях известно очень немногое – капля в море! Впрочем, крестьяне оказывали сопротивление правительству и во время  Первой мировой, выступая против поборов продовольствия для армейских нужд, но царским офицерам и в голову бы не пришло стрелять в свой народ, в обездоленных бедняков, чтобы забрать хлеб, как это нередко случалось при продразверстке в 1918-1919 годах. Шествие Советской власти поистине было триумфальным, и все благодаря Чрезвычайной комиссии по борьбе с саботажем и контрреволюцией, созданной в декабре 1917 года. ВЧК и по сей день остается главной структурой в нашем государстве, хотя бы потому,  что один из ее полковников стал Президентом России. Как-то успешно они себя  проявляли во все времена! Так вот, в феврале 1918 года чекисты подготовили первый обзор событий, произошедших в шести губерниях. Итог сводки - 418 вооруженных крестьянских восстаний крестьян. Всего шесть губерний, и столько крови!  Документы показывают, что мужики восставали повсеместно, от Бреста до Камчатки, и только террором, расстрелами Советская власть сумела стать советской.
Мне казалось, что исчезнет цензура, и вся кинематографическая братия ринется в архивы, где столько материала о гражданской войне, национальной трагедии нашего народа!  Невероятно, но факт: эта тема не поднята до сих пор.  Мне странна сама мысль, что эта тема считается закрытой. Она еще не открыта, моя картина – только подступ к ней. Меня упрекали в излишней жесткости, даже в жестокости,  но я утверждаю, опираясь на документы, -  то, что происходило в реальности, вообще не поддается воспроизведению светским искусством. Это был нечеловеческий ужас, который не жидомасоны, китайцы или латышские стрелки устроили! Русские люди поднялись против русских... В одном из интервью я упомянул, что нередко вспоминаю Константина Леонтьева, замечательного русского мыслителя, реакционера (так его «аттестовали» при большевиках), и консерватора, что совершенно справедливо  и отнюдь не умаляет масштаб его личности.  В начале 1890-х годов Леонтьев обронил фразу: «В России христианство еще не проповедано». Мне кажется, что это и есть главная мысль моей картины. Все же надеюсь, что молодые, талантливые сценаристы и режиссеры подхватят мой почин и наконец-то покажут народу, ЧТО произошло в России за  последние сто лет. Пока мы не разберемся в нашем прошлом, будем жить так, как живем.
- Одна из специальных номинаций кинофестиваля «Золотой Феникс» носит имя нашего земляка, Анатолия Папанова. Говорят, вы с ним дружили…
- В 1967 году я поставил телеспектакль «Чужая боль» по повести Григория Бакланова «Карпухин» о человеке, который садится в третий раз, и в третий раз – безвинно. Главную роль играл Папанов.  Потом был «Вокзал», естественно, мы подружились. А потом я написал пьесу «Родненькие мои», которая десять лет кормила мое семейство, она шла в 25-30 театрах России. Конечно же, премьеру «Родненьких моих» давал Московский театр Сатиры - игра Папанова просто завораживала зрителя, постановка имела оглушительный успех. Забавная была безделушка! Я благодарен судьбе, что мне повезло встретиться с таким большим артистом, благодаря Анатолию Ивановичу я многое узнал про актерское ремесло.
- Вы сознательно пошли на то, чтобы сыграть в фильме Андрея Звягинцева «Елена» одну из главных ролей?
- История скорее смешная, чем серьезная. Дело было так. Мне позвонил Андрюша, которого я считаю просто блестяще талантливым парнем, а его первую картину «Возвращение» - абсолютным шедевром,  настолько оригинален и ни на что не похож его стиль, и предложил сняться в своей новой работе. Я отказался: «Понимаешь, Андрей, я пять-шесть дней в неделю сижу в монтажной, прерваться не могу…». -  «Придумайте что-нибудь, хотя бы попробуйтесь на роль!» Приехал к нему в выходной, сняли пробы, через полтора месяца он снова позвонил, начал настаивать: «Хочу, чтобы вы снимались!» – «Об этом не может быть и речи,  я плотно работаю над фильмом ». В один прекрасный день, это была суббота, в десять утра  ко мне зашел Андрей с бутылкой превосходного кальвадоса. Я продолжал упираться, он не сдавался. На меня накинулись жена и сын: «Как тебе не стыдно, это же Звягинцев! Что ты дурака валяешь? Возьми отпуск!» Открыл кальвадос, налил Звягинцеву и себе, напиток был прекрасный, а  я могу только спьяну поддаться на уговоры, больше никак. Конечно же, все закончилось тем, что через час мы договорились. Ни о чем не жалею, картина выполнена мастерски. Потрясающий финал, ужасающая безысходность…
- Вы говорите, что сегодня цензуры нет. А не кажется ли вам, что она приняла более циничные формы и стала еще жестче? Сейчас на кино дают деньги  те, кто может хорошо заплатить. А кто платит, тот и музыку заказывает. В результате многие кинематографисты не могут донести свои мысли до зрителя, потому что спонсорам их темы не интересны,  это кино – «не про них».
- Вы не понимаете, что такое жизнь при советской власти! Чтобы сейчас не изобрели Путин или Медведев, все это  карамель по сравнению с тем миром, в котором мое поколение прожило большую часть своей жизни. Даже спорить об этом не хочу!
 «Жила-была одна баба» - единственное мое произведение за полвека в кинематографе, которого не коснулась рука цензуры. Все недостатки, как, впрочем, и достоинства этого фильма адресованы только мне. Нет цензуры сегодня, хотя новый министр культуры и его помощники, похоже, предпринимают попытки, чтобы ее ввести. Я говорил Владимиру Мединскому: «Ничего у вас не получится».  Мы встанем, как один, независимо от мнений архимандрита Тихона и Никиты Михалкова. Не будет в России цензуры!
Что касается частной «цензуры», на картину «Жила-была одна баба» примерно четверть сметы дало государство, остальные деньги поступили от российских олигархов – Виктора Вексельберга, Романа Абрамовича, Альфреда Коха и Владислава Суркова. Мало того, Абрамович просил мне передать, что он счастлив принять участие в этом проекте. Вексельберг лично сказал, что готов сниматься в массовке в следующем фильме. В отличие от большевиков, ни Кох, ни Сурков не пытались вмешаться в съемочный процесс и внести свои коррективы.
Цензура - на телевидении. К сожалению, нынешним кинематографом командуют телевизионщики, именно поэтому так низко упал уровень драматургии и режиссуры. Молодые режиссеры и сценаристы, как одержимые, пашут для каналов - у них нет другой возможности заработать на хлеб. Они зажаты в чудовищно жесткие рамки: - режиссер снимает по 15-16 минут за смену, и нет ни минуты, чтобы задуматься, как развести мизансцену, наполнить ее  философской глубиной. В таком же ужасающем, рабском положении находятся и сценаристы...
 Не забывайте, что продюсеры в нашем кинематографе только родились. Должно пройти время, чтобы перед ними встали серьезные художественные задачи, кроме главной, – где украсть. Не думаю, чтобы наше государство, при всех его недостатках, хотело бы ввести цензуру.  Проблема в другом – невытравленные остатки коммунистического сознания приводят к тому, что культуру продолжают финансировать по остаточному принципу.  Наши правители не способны понять, что в культуру нужно вкладывать деньги, потому что только она способна воспитать будущих избирателей. Слишком поздно до них доходит осознание происходящего... Я надеюсь, что мои дети должны дожить до того момента, когда премьером, а еще лучше – президентом России - станет баба. И только в этот момент мы наконец-то ощутим, что Россия пришла к цивилизации.